Принимая решение о том, кто виновен, а кто нет, мы обязаны верить в абсолютное проникновение Бога в людские помыслы, а единственным принципом справедливости должно стать соблюдение пропорциональности между грехом и понесенным наказанием.
Здесь вступает в силу суждение, которое, на мой взгляд, лежит в основе всех затруднений по данному вопросу. Интуитивно мы чувствуем, что грехи, совершенные человеком в ограниченный период времени, неизбежно должны быть ограниченными в количестве, в то время как бесконечное по времени наказание непременно окажется бесконечным в количестве. Пропорция несправедлива.
Предположим, что ограниченный грех получает ограниченное наказание, так что если в некий период времени греховный выбор перестает существовать, наказание прекращается. Думаю, что в таком случае несоответствие исчезнет, а нам придется признать наказание не только заслуженным и наложенным справедливо, но также способствующим исправлению грешника и предупреждению других людей.
Существует и еще одно интуитивное ощущение (полагаю, свойственное многим), о котором до сих пор не было сказано ни слова. Оно заключается в признании некой недоступной нашему пониманию неизбежности следующего за грехом страдания. На мой взгляд, принцип этот восходит к непостижимой тайне искупления и вполне может быть принят при рассмотрении данной темы.
Необходимо упомянуть и о сомнении, способном вызвать затруднение у некоторых из наших читателей. Оно состоит в следующем: способен ли человек, подавивший греховное желание исключительно из страха грядущего наказания, предстать в глазах Бога менее виновным? Можно заявить, что если божественная кара следует за злыми помыслами независимо от их осуществления – так, чтобы грядущее наказание пресекло греховное желание, – то Бог требует от нас любви к добру ради самого добра и ненависти к злу ради самого зла. А если человек отказывается от греховных помыслов исключительно из страха перед наказанием, а не из-за их предосудительных свойств, разве он перестает грешить? Полагаю, необходимо признать, что наложение наказания за злые намерения само по себе не порождает любви к добру во имя добра и ненависти к злу ради зла. И все же это шаг в верном направлении. Думаю, Бог использует подобные мотивы как наиболее полезные в деле развития. Поначалу, возможно, один лишь страх влияет на грешника. Затем, после того как страх сформирует привычку к сдержанности, греховный помысел может быть пресечен смутным представлением, что уступка пороку способна привести к дурным действиям. Впоследствии, когда идея укрепится, к ней может присоединиться побуждение высшего свойства (например, гуманность как любовь к ближнему). И, наконец, возникнет любовь к добру во имя добра и любовь к Богу, чья суть заключена в добре.
Вывод из приведенных выше рассуждений представляется мне таким: бесконечное наказание за конечный грех стало бы несправедливым, а потому неверным. По словам декана Черча, «Можем ли мы быть столь сострадательны и справедливы и не верить, что Он таков же?»
Отказ от этого положения и признание обоснованности причинения человеку бесконечного наказания за конечный грех является, по сути, отказом от признания совести главным судьей в вопросах истинного и ложного и устремлением без компаса и руля в безбрежный океан заблуждений.
Заняв такую позицию, мы сталкиваемся со следующими вопросами:
«Почему я принимаю действия Бога как истинные, хотя моя совесть считает их ложными? Не потому ли, что Он – мой творец? На каком основании я считаю, что созидательная сила гарантирует добро? Неужели причина в Его любви ко мне? Но я уже знаю, что любить способны и нечестивцы. Нет. Единственное разумное основание для признания Его деяний истинными заключается в уверенности в Его абсолютном добре. Но могу ли я увериться в этом, отбросив как бесполезный единственный ориентир в познании истинного и ложного – голос совести?»
Таковы трудности, поджидающие нас в случае принятия второго возможного пути и отказа от суждения II.
Третий возможный путь заключается в согласии с суждениями I и II и отказе от суждения III. В данном случае следует занять следующую позицию:
«Верю, что Бог не поступит таким образом. Однако верю также, что Он исполнит все, что провозгласил. Значит, верю, что он не провозгласил намеренье так поступить».
Трудности, поджидающие нас на этом третьем пути, могут быть наглядно представлены в следующем наборе несовместимых суждений:
1. Бог не провозгласил, что поступит таким образом.
2. Все, что Библия говорит об отношениях Бога и человека, справедливо.
3. Библия утверждает, что Бог провозгласил намеренье поступить таким образом.
Три данных суждения не могут быть верными одновременно. Признание первого неизбежно влечет за собой отрицание второго и третьего.
Отрицая второе суждение, мы сразу столкнемся с трудностями, окружающими вопрос о библейском вдохновении. Теория безоговорочного вдохновения, утверждающая, что каждое положение Библии абсолютно и непогрешимо истинно, в наши дни претерпела значительные изменения, так что теперь, на мой взгляд, большинство христиан признают присутствие в Библии человеческого элемента и возможность человеческой ошибки в утверждениях, не затрагивающих отношений между Богом и человеком. Однако в отношении утверждений по данному вопросу принято считать Библию изначально защищенной от ошибок. Больше того, при любом ином взгляде трудно было бы сказать, в чем состоит ценность Библии и с какой целью она создана.
Более очевидным путем представляется отказ от третьего суждения. Давайте задумаемся, какие сложности возможны в данном случае.
Сейчас мы занимаем следующую позицию: «Не верю, что в Библии сказано, будто бы Бог провозгласил осуждение на вечные муки тех из людей, кто не способен грешить или, обладая такой способностью, грешить перестал».
Полезно напомнить читателю о том, что, занимая эту позицию, он совершенно избавляется от изначального затруднения, из-за которого мы предприняли дискуссию, а также о том, насколько данная позиция отличается от первого возможного пути! То положение привело бы к отрицанию христианства как такового, в то время как это, несомненно, повлечет за собой немало затруднений, однако все они останутся в рамках куда менее важной сферы анализа библейского текста.
Читатель, из-за нехватки времени или недостатка необходимого образования не способный адресовать вопрос самому себе, непременно должен принять мнение других. Ему следует узнать, что интерпретация отрывков, по общему мнению посвященных доктрине «вечных мук», в значительной степени, если не всецело, основана на значении единственного греческого слова (aiwv), которое в английских переводах передается словами «вечный» или «бесконечный». Однако многие критики утверждают, что оно вовсе не обязательно означает «не имеющий предела». Если это так, тогда рассматриваемое нами наказание является конечным наказанием за конечный грех, и изначальное затруднение снимается.
В заключение соберу воедино различные способы устранения исходного противоречия, которые могут быть приняты без нарушения непреложных законов логического мышления. Они таковы:
1. «Верю, что обречение людей на вечные муки за грехи, совершенные в течение ограниченного времени, было бы несправедливым, а значит, неверным. И все же не могу отрицать свидетельства провозглашения Богом данного намерения. Следовательно, признаю его склонность к греху».
На практике это означало бы отступление от христианства.
2. «Верю в безупречность Бога. Следовательно, подобное наказание стало бы справедливым, хотя моя совесть утверждает, что оно несправедливо».
На практике это означало бы отступление от совести как от критерия различения истинного и ложного и лишило бы смысла фразу: «Верю, что Бог справедлив и всемилостив».
3. «Верю в безупречность Бога. Верю также, что подобное наказание стало бы неправильным. Следовательно, верю, что Бог не способен так поступить. Читаю в Библии, что Он способен на подобное деяние. Следовательно, прихожу к выводу: то, что Библия говорит об отношениях Бога и человека, не может считаться правдивым».
На практике это означало бы утрату доверия к Библии.
4. «Верю, что Бог справедлив и всемилостив. Верю также, что подобное наказание стало бы ошибочным. Следовательно, верю, что Бог не может поступить таким образом. В английской версии Библии встречаю слова о том, что Он способен на подобное деяние. И все же верю, что эта книга вдохновлена Богом и защищена Им от ошибок в трактовке отношений между Богом и человеком. Таким образом, исходя из реального значения слов, все, что говорится на страницах Библии, следует считать правдивым. На данном основании полагаю, что слово, переведенное на английский язык как «вечный» или «бесконечный», трактовано неверно и что в действительности Библия утверждает лишь то, что в наказание за грехи Бог причинит страдание неизвестной продолжительности, но не обязательно вечные муки».
Любое из этих четырех умозаключений может быть принято без нарушения законов логического мышления.
На этом моя актуальная задача исчерпана, поскольку цель данной работы заключается не в указании читателю выбора одного из путей в ущерб другим, а в помощи увидеть собственными глазами, какие возможные пути существуют и что он получает, отрицая или выбирая тот или иной из них.
«Месть Бруно» и другие рассказы
© Перевод. Н.А. Анастасьев, 2020
© Перевод стихотворений. Н.И. Сидемон-Эристави, 2020
Месть Бруно
Это был очень жаркий день – слишком жаркий для гуляния или каких-нибудь дел по дому, – иначе, мне кажется, ничего бы и не произошло.
Прежде всего, мне хотелось бы знать, почему феи должны всегда учить нас что делать и отчитывать нас, когда мы делаем что-то не так, а мы их — ни при каких обстоятельствах? Не станете же вы утверждать, будто феи никогда не проявляют жадности или себялюбия, никогда не раздражаются и не обманывают, потому что это было бы чушью. И в таком случае, согласитесь, им бы только на пользу пошло, если бы их время от времени слегка поругивали и наказывали.