Чек выписываю моментально!»
Но в ответ Кровопир лишь причмокнул опять
И притом облизнулся нахально.
Ах, от этой напасти, от оскаленной пасти
Как укрыться, скажите на милость?
Он подпрыгнул, свалился, заметался, забился,
И сознанье его помутилось.
Был на жуткую гибель Банкир обречен,
Но как раз подоспела подмога.
«Я вас предупреждал!» – заявил Балабон,
Прозвенев колокольчиком строго.
Но Банкир слышал звон и не ведал, где он,
Весь в лице изменился, бедняга,
Так силен был испуг, что парадный сюртук
У него побелел как бумага.
И запомнили все странный блеск его глаз,
И как часто он дергался, будто
Что-то важное с помощью диких гримас
Объяснить порывался кому-то.
Он смотрел сам не свой, он мотал головой,
Улыбаясь наивней ребенка,
И руками вертел, и тихонько свистел,
И прищелкивал пальцами звонко.
«Ах, оставьте его! – предводитель сказал. —
Надо помнить про цель основную.
Уж закат запылал над вершинами скал:
Время Снарком заняться вплотную!»
Bопль восьмойИсчезновение
И со свечкой искали они, и с умом,
С упованьем и крепкой дубиной,
Понижением акций грозили притом
И пленяли улыбкой невинной.
Из ущелий уже поползла темнота,
Надо было спешить следотопам,
И Бобер, опираясь на кончик хвоста,
Поскакал кенгуриным галопом.
«Тише! Кто-то кричит! – закричал Балабон. —
Кто-то машет нам шляпой своей.
Это – Как-его-бишь, я клянусь, это он,
Он до Снарка добрался, ей-ей!»
И они увидали: вдали, над горой,
Он стоял средь клубящейся мглы,
Беззаветный Дохляк – Неизвестный Герой
На уступе отвесной скалы.
Он стоял, горд и прям, словно Гиппопотам,
Неподвижный на фоне небес,
И внезапно (никто не поверил глазам)
Прыгнул в пропасть, мелькнул и исчез.
«Это Снарк!» – долетел к ним ликующий клик,
Смелый зов, искушавший судьбу,
Крик удачи и хохот… и вдруг, через миг,
Ужасающий вопль: «Это – Бууу!..»
И – молчанье! Иным показалось еще,
Будто отзвук, похожий на «джум»,
Прошуршал и затих. Но, по мненью других,
Это ветра послышался шум.
Они долго искали вблизи и вдали,
Проверяли все спуски и списки,
Но от храброго Булочника не нашли
Ни следа, ни платка, ни записки.
Недопев до конца лебединый финал,
Недовыпекши миру подарка,
Он без слуху и духу внезапно пропал —
Видно, Буджума принял за Снарка!
Охота на СнаркаПереполох в восьми ОХАХ
© Перевод. Л.Л. Яхнин, 2020
ОХ первыйПритча о причале
– Снарки водятся здесь! – возгласил Билли-Белл,
Прыгнув прямо в прибрежный прибой.
Он мизинцем матросов за космы поддел
И пучком поволок за собой.
– Снарки водятся здесь! Уверяю я вас.
Тут их логово, норы, загон.
Снарки водятся здесь! – повторю в третий раз.
Повторенное трижды – закон!
Были все моряки, как один, смельчаки:
Ловкий Брокер, бог купли-продажи,
Бэби-Бой, чтобы чистить в пути башмаки,
И Берет, чтобы ладить на шляпах плюмажи.
Был и Билли-ардист, в этом деле артист,
И Болтун-Бормотун, ярый в споре,
И Банкир-скопидом со своим сундуком,
Что держал он всегда на запоре.
В этот слаженный хор затесался Бобер,
Для охоты сплетавший тенёта.
Билли-Белл утверждал, что не раз он спасал
От чего-то когда-то кого-то.
Среди славных вояк был нелепый чудак,
Растерявший багаж при посадке —
Он посеял свой фрак, выходной шапокляк
И жилет на атласной подкладке.
Сорок два чемодана, мешка и тюка
Позабыты в порту, вдалеке.
И написано имя того чудака
Аккуратно на каждом тюке.
Он, напяливший семьдесят семь сюртуков,
Захвативший корыто и сито,
Мог бы смело забыть о пропаже тюков,
Но ведь с ними и имя забыто!
Он теперь откликался на каждое «Эй!»,
На «Послушай!», на «Как-тебя-там?»,
На «Ух-ты!», на «Поди-ка-сюда-поскорей»,
На «Кхе-кхе» и на «Все-по-местам!»
Впрочем, те, кто остер и на выдумку скор,
Напридумали кучу дразнилок.
Он в домах, где любим, слыл Огарком Свечным,
А для недругов был он Обмылок.
– И слезлив, и труслив, и не очень умен, —
Толковал про него Билли-Белл, —
Но зато уж в охоте на Снарка силен,
В снарколовстве собаку он съел!
Ходят слухи, что Снарка сурком обозвал,
Чем обидел беднягу до смерти.
Снарк об этом в Парламент письмо написал
И отправил с курьером в конверте.
Но, поверьте, Бисквит был другим знаменит:
Выпекал булки-бублики в печке.
Он бы в море испек деньрожденный пирог,
Да забыл и мучицу, и свечки.
А последний из них – не последний из них:
Бука-Бяка, большой забияка.
Он не хуже людей – не дурак, не злодей
И до Снарка охочий. Однако…
Все шутил, что не прочь подцепить и Бобра,
Да поигрывал вилкой так мило!
Но такая игра довести до добра
Не могла и добра не сулила.
Побелел Билли-Белл, онемел, обомлел
Не на шутку от эдакой шутки,
Прошептал: – Что за дичь? Наш Бобер вам не дичь!
Это друг, и надежный, и чуткий.
А несчастный Бобер только слезы утер,
Отвернулся, не подал и виду.
Никогда – о, позор! – никогда до сих пор
Не терпел он такую обиду.
И тогда кто-то подал совет: – Удалить!
Отделить от Бобра Буку-Бяку,
Поскорее отдельный корабль снарядить
И туда посадить забияку.
Позвенел Билли-Белл в колокольчик: бим-бом!
И вскричал: – Что за глупые шутки?
Я едва управляюсь с одним кораблем!
А двумя управлять? Нет уж, дудки!
– Пусть защитный жилет надевает Бобер, —
Заикнулся Бисквит осторожно.
– Пусть бежит страховаться в одну из контор, —
Буркнул Брокер, – пока еще можно.
– Страхованье от страха любого спасет, —
Согласился Банкир-скопидом, —
Если шкуру сдерут, или градом побьет,
Или рухнет на голову дом.
Так и эдак они утешали Бобра,
Но бедняге не стало спокойней —
Лишь завидит Бобер Буку-Бяку с утра,
Он до вечера ходит тихоней.
ОХ второйСпич капитана
Билли-Белл, безусловно, был небом рожден
Бороздить океаны-моря.
Благороден, и смел, и умел, и умен,
Капитаном был выбран не зря.
С ним на суше, в воде, и всегда, и везде —
Настоящая карта морская.
Нет на ней островка и земли ни клочка —
Только море и море без края.
– Нам спутал все карты какой-то Меркатор, —
Сердито ворчал Билли-Белл. —
Натыкал широты, долготы, экватор
И полюсами запутать хотел.
– Не карта морей, а сплошные торосы!
Заливов, проливов не менее ста.
Куда приставать? – приставали матросы. —
Ведь карта, как море, чиста и пуста!
Пусть карта прекрасна! Но только ужасно
Ошиблись они в капитане своем:
Умел Билли-Белл – это стало всем ясно —
Лишь блямкать впустую – бим-бом-тили-бом!
Смущая команду, давал он команду:
– Рулево руля! Давай кругаля!
Он путал местами весло с парусами
И с носом корму корабля.
Но в южных широтах так душно и жарко,
Что кру́гом идет голова.
А если вдобавок идете на Снарка,
Легко перепутать слова.
Он так все запутал, что ветер попутный,
Бедняга, и тот догадаться не мог,
Куда безрассудно уносится судно —
На север, на запад, на юг, на восток?
Немало плутали, но все же пристали
К пустынному берегу вдруг.
Багаж выгружая, пейзаж озирая,
Провалы и скалы видят вокруг.
Струхнули чуть-чуть смельчаки-снарколовы,
Но, чтобы охотничий пыл не угас,
Сказал Билли-Белл свое крепкое слово —
Он шутку-другую берег про запас.
Плеснул в подкрепление каждому грога,
Который он тоже сумел приберечь,
Глотнул, и вздохнул, и помедлил немного,
И начал свою знаменитую речь:
– Мудрецы, храбрецы, смельчаки, моряки,
Мореходы, лихие матросы! —
И при этих словах эхом грохнул в горах
Хор много-ОГО-ГО-ГО-голосый.
– Столько месяцев шли мы по разным морям
(Каждый месяц – четыре недели),
Но не видели Снарка ни здесь и ни там,
Хоть, глазея, глаза проглядели.
Столько долгих недель мы неслись по волнам,