Собеседник смолчал, но посмотрел на меня как-то особенно злобно. Видимо, его молчание следовало воспринимать как знак согласия.
– А почему ты спрашивал про англичан? – спросил я без паузы.
Азиат затараторил что-то о том, что господин Ху знает, что японцы тоже знают о плохом человеке и его ведьме, а возможно – и о «чуде» тоже, и даже договаривались о чём-то таком с местными русскими генералами. Далее он рассказал о том, что то ли от русских, то ли от японцев про это знают и англичане, нанятые которыми люди тоже должны быть где-то здесь. И при всём при этом не было точно известно, знают ли они о том, что господин Ху знает об их намерениях.
Короче, вырисовывался стандартный расклад типа «Я знаю о том, что вы знаете, а вы знаете о том, что я знаю то, что вы знаете…».
В общем, интересно, но как-то мимо кассы. Меня-то сюда вовсе не ради неведомых артефактов посылали. Или те, кто отправил меня в Порт-Артур, чего-то сильно недоговаривали при инструктажах и это самое «чудо» с самого начала присутствует в данной истории не просто так? Хотя больше всего это всё-таки походило на некий «отхожий промысел». «Клиент», прекрасно понимая, что рано или поздно ему предстоит делать отсюда ноги, заимел некую вещь, за которую можно получить золотом или брюликами по весу. Учитывая его шаткое положение здесь – чем не рабочий вариант? Банально пытается подзаработать на чём угодно. Правда, неясна роль в этом деле пресловутой «ведьмы», как непонятно и то, кто это вообще такая? Неужели та, которую Блондинка и её неизвестные шефы считают заложницей, таковой не является, а работает на пару с этим гадёнышем? Или они, сидя в своём «непрекрасном далёке», в это просто не верят? Увы, связи с дорогими работодателями у меня не было, и выяснить это я мог, разве что стреножив и допросив самого «фигуранта», взять которого непременно живым от меня, кстати говоря, вовсе не требовалось. А значит, предстояла лишняя возня…
– Ты хочешь сказать, что всю вашу компашку – и господина Ху, и японцев, и англичан, и русских, и прочих европейцев – интересует исключительно этот украденный из монастыря предмет, который находится сейчас в руках этого «нехорошего человека»?
– Да, – ответил китаёза, а потом уточнил, что, насколько он сумел понять, японцев и англичан всё-таки куда больше интересует сам «плохой человек», а вовсе не «чудо» и «бабоведьма».
Интересное, однако, кино…
– На кой буй ты пошёл за мной?
– Увидел чужого.
– В каком смысле? – уточнил я, понимая, что он и переводная автоматика имеют в виду вовсе не ходячий ужас из кино про лейтенанта Рипли, а просто кого-то незнакомого.
Последовал монолог на тему того, что люди господина Ху, в число которых входил тот, с кем я разговаривал, уже больше двух недель торчат в Порт-Артуре под видом рыбаков и торгашей, наблюдая за этими кварталами на границе Старого и Нового китайского города, подмечая всё необычное. А увидев меня в этом районе, мой собеседник решил, что столь ожидавшиеся англичане уже таки прибыли, причём не прислали агентуру, а явились лично. По-моему, делать подобные предположения с его стороны было нелогично и где-то даже глупо, но мало ли чего могло твориться в голове у китайца, который жил за сто с лишним лет до меня?
Далее «человек триады» намеревался уточнить этот момент (англичанин я или нет), а затем тут же бежать докладывать об этом своему непосредственному пахану; что сказать – грубый век, грубые нравы, романтизму и закуски нету, как, впрочем, и мобильной связи с банальными телефонами-автоматами. Интересно, а как он свои догадки собирался проверять? Зарезав меня и обыскав хладный труп? Или спросив о том, как пройти в библиотеку, определить мою национальность по факту того, на каком именно языке я пошлю его на хер?
– Почему именно здесь? – спросил я.
Оказывается, всё потому, что интересующий их «плохой европейский человек и его ведьма» всегда появлялись и исчезали примерно где-то здесь. Как они это делали, триадовцы пока не просекли, но сильно подозревали, что тут не обошлось без использования «монастырского чуда». Достаточного количества народу для детального обследования всех домов и подвалов у неведомого мне господина Ху, судя по всему, не было (к тому же это бы неизбежно привлекло внимание русских властей), и присланная им «агентура» (подозреваю, что состояла она в основном из слишком явных гопников) ограничилась слежкой за подозрительными кварталами. Куда смотрела местная жандармерия – совершенно непонятно. Или жандармов взяли в долю?
А наш «клиент» тоже хорош, тот ещё мудак, блин. Довыёживался. Ведь эти хитрожопые чурки его без всяких там шпионских технологий будущего запросто вычислили, благо времени и людей у них для подобных дел с избытком. И это хреново, поскольку терпеть не могу стоять в очередях…
– Выходит, ты хотел меня убить? – задал я прямой вопрос.
– Только припугнуть, – последовал столь же честный ответ.
– И что мне с тобой делать?
– Если отпустишь меня, скажу, где этот плохой европейский человек обязательно будет сегодня вечером.
– И где?
Дополнительных клятв и заверений насчёт личной безопасности он от меня требовать не стал и назвал какое-то место (обозначавшее его словосочетание Diaoyu gu cang в буквальном переводе означало что-то вроде «рыбацкий сарай», только и всего) – по описанию это был причал и несколько заброшенных сараев в одной из северных бухт порт-артурского Западного бассейна, в которую в этом месте впадала речка, обозначаемая на картах того времени как Лунхэ. Автоматика сразу же любезно показала мне это место на виртуальной схеме местности.
Ну да, это относительно недалеко, угол из числа особо тихих, практически в Старом городе. И при этом в стороне от ближайших русских батарей и армейских постов – знают, где стрелки забивать, поганцы. Там они действительно могут навалиться кучей, по принципу «один на всех и все на одного», рассчитывая тем самых хоть на какой-то успех…
– И зачем он к вам туда придёт?
– Это всего лишь высокомерный чужак, и он крайне мало знает о попавшем в его руки предмете. Он предложил за большие деньги купить у него сокровище из монастыря Латинг и наивно думает, что ему действительно заплатят…
Отмечу, что «большие деньги» в данном случае могли означать нечто другое – «много золота». Особенности подстрочно-электронного перевода…
– А что там произойдёт на самом деле?
– Нам заплатили за захват и нехорошего человека, и того предмета, который будет при нём, пусть даже силой. Как бы он ни сопротивлялся…
– И ваш господин Ху полагает, что «нехороший человек» принесёт предмет с собой?
– Да.
Ну-ну, мне бы эту его уверенность. Ведь «клиент» может оставить «чудо» в своём тайнике, а на встречу явиться совсем без него, но зато с оружием. Полагая, что честные (ну да, ну да) китаёзы будут на встрече при деньгах, а он окажется ловчее и сможет их всех перестрелять (оптимист!), прикарманив золотишко и не отдав ничего взамен. Оставалось надеяться на живительную силу абсурда. Вдруг обе стороны и в самом деле настроены на честную сделку, при которой «клиент» действительно принесёт на эту встречу нужный предмет, а азиаты честно с ним рассчитаются? Очень слабо в это верилось, хотя, если само «чудо» не представляет собой некое условное «Золото Маккены», не требует для перевозки пароконной подводы и свободно помещается в кармане или, на худой конец, в сумке, то почему поганцу не принести его с собой? Хотя меня-то вообще никакие «предметы» и «чудеса» не интересовали, поскольку насчёт них у меня с Блондинкой никаких уговоров не было. Мне был нужен лишь сам «нехороший человек»…
– И кто его там будет встречать? – уточнил я.
– Мы!
– И сколько вас?
– Много!
Ну да, «пять миллионов пекинских ренегатов в краденой форме Народно-освободительной армии». Хотя это уже прикол из немного другой, более поздней эпохи, до которой надо подождать ещё лет шестьдесят.
– А чуть конкретнее?
– Десятка три.
У меня не было никаких сомнений, что косоглазый приблатнённый сказочник снова нагло лжёт мне прямо в глаза и этой публики из числа «фанатов господина Ху» там будет куда больше. Что-то подсказывало мне, что господин Ху может позволить себе нанять совсем нехилую орду. Так что, в принципе, проболтавшись, допрашиваемый особо ничем не рисковал. Раз там у них сегодня намечается такая замечательная сутолока, один лишний человек с пистолетом (то есть я), по его представлениям, не сможет что-то всерьёз решить или изменить в происходящем.
– А кто там может быть ещё, кроме вас? Допустим, «чудо» вы заберёте себе, а вот что будет с самим нехорошим человеком? Кому вы должны его передать?
– Откуда я знаю? – вполне искренне выдал мой собеседник. – Никто не знает, что точно известно японцам и были ли те, кого ночью поубивали русские, единственными здесь. Так что кто-то из японцев вполне может появиться там, чтобы забрать пленника. Или кто-нибудь из ваших…
– Каких таких «наших»?!
– Ну англичан. Ведь вас сегодня никто не ждал, а между тем вы здесь. Удивительно…
Убеждать этого олуха царя небесного, что я никакой не англичанин, у меня не было никакого желания. Придётся ему так и помирать с этим заблуждением…
– Когда встреча? – спросил я вместо этого.
– За три часа до полуночи.
Здесь он тоже вполне мог наврать с три короба, а значит, прийти туда лучше сильно заранее. Мало ли…
И в этот самый момент моя автоматика показала, что два шустрых человечка, видимо те самые, что накануне объявились по нашим следам, наконец обойдя забор, зашли во двор и, двигаясь в нашу сторону, вот-вот должны появиться передо мной. Стало понятно, какого хрена этот мудила разоткровенничался: явно знал, что верные дружбаны уже где-то рядом, а втроём они меня типа по-любому уделают. Ан фигушки…
– Спасибо, – от души поблагодарил я китаёзу и без паузы нажал на спуск лжебраунинга. Разнообразный личный эмпирический опыт от предыдущих забросок в прошлое говорил за то, чтобы по возможности не оставлять живых свидетелей. Мало ли какие траблы и казусы могут из-за всего этого случиться.