— Да.
Он обнял меня так крепко, что к горлу подступил странный комок. Я машинально гладила его спину в местах укусов, чувствуя, что они горячее остальной кожи.
— Ляг, я наложу заклинания повторно, — мягко попросила я и снова принялась над ним колдовать, а потом снова гладила, пока мы не уснули.
Всё это время обдумывала его слова и наконец согласилась с ними. До тех пор, пока он мой капитан, я должна его слушаться или искать компромисс. Не молча делать по-своему, а доказывать свою точку зрения, пока он с ней не согласится. А если не согласится, то утереться и смириться с тем, что не всё будет по-моему. Сложно было это принять, особенно если учесть, что в теории Десар мог ошибаться. Однако я просто взяла за аксиому, что он ошибается реже меня, и на этом успокоилась.
К счастью, жар у моего капитана так и не начался, а вечером после долгого сна я напоила его второй порцией отвара и накормила ухой из уклеек с диким луком, после чего мы даже смогли собрать лагерь и пройти две лиги вниз по течению.
На том, чтобы остановиться на днёвку раньше, настояла я, и Десар согласился подозрительно легко: то ли чувствовал себя паршиво, то ли просто уступил.
Странно, что ссора не отдалила, а сблизила нас, и я окончательно приняла Десара как главного. И всё из-за нескольких фунтов дикого мёда и одного сурового взгляда…
Даже как-то обидно!
Двадцатое юлеля. Глубокая ночь (34)
Десар
Десар всегда полагал, что обладает неиссякаемым терпением, но теперь оно начало сбоить. Три недели рядом, бок о бок, деля скудную еду, сложности, жалкое подобие постели… и практически ничего! Жалкий поцелуй в щёчку с привкусом сестринской заботы, не более того.
Он даже начал сомневаться в великолепности своей задницы, в коей всегда был абсолютно уверен. Обычно хватало пары ночей, чтобы очаровать любую девушку, а зачастую они гонялись за ним сами. Но не Кайра. Разумеется, не Кайра.
Десар понимал, что ещё немного — и он перехитрит сам себя, приучив напарницу воспринимать его в качестве друга и никак иначе, а это совершенно не входило в его планы. Если поначалу он хотел предложить ей именно это — дружеский и партнёрский союз, включающий в себя качественный секс в перерывах между заданиями, то сейчас его отношение изменилось. Он не впервые увлекался девушкой, но впервые не стал задавливать это увлечение на корню, позволил ему развиться и окрепнуть, считая, что Кайра от него никуда не денется.
А она будто нарочно игнорировала его подначки, комплименты и попытки сблизиться. Вела себя с Десаром, как с братом, когда он с каждым днём прикипал к ней всё сильнее. Восхитительная девушка. За столько дней — ни одной жалобы или каприза, лишь едкие шутки, дельные предложения и уместная помощь. Она не чуралась никакой работы и даже пыталась заботиться о капитане. Готовила, лечила, запомнила, что ему нравятся шелкошляпники, и специально высматривала именно их, даже вещи его стирала, хотя он не просил.
Но у несомненных достоинств была обратная сторона — Кайра была самостоятельна и подчёркнуто независима во всём. Любую попытку помочь воспринимала едва ли не как оскорбление и постоянно показывала, что она может справиться с чем угодно ничуть не хуже Десара. С одной стороны, это было прекрасно, и именно эти качества его восхищали. С другой — сводили на нет любые усилия поухаживать.
Обычную девушку Десар давно поймал бы за руку, притянул к себе и поцеловал, преодолев лёгкое стыдливое сопротивление — скорее демонстративное, чем искреннее.
С Кайрой так поступать нельзя, он это понимал. Такая девушка должна прийти к желанию стать его парой сама. Для неё существовали только её решения, и в ответ на попытку поцеловать любой получил бы мощный отпор просто по умолчанию. Поэтому Десар ждал, когда она созреет, но это ожидание затягивалось и становилось невыносимым. Он чувствовал, как ситуация начинает выходить из-под контроля, а сам он увязает в ней, как жук в меду.
Необходимо было менять тактику. За очередным рассветником Десар внимательно наблюдал за своей возлюбленной, прикидывая, как именно лучше действовать, когда она сама дала ему отличную зацепку и спросила:
— Почему ты ещё не женат?
— Кто тебе это сказал? Я женат, — уверенно ответил Десар, с удовольствием наблюдая, как у целительницы расширяются глаза и приоткрывается рот.
В следующую секунду она вскочила с места, подлетела к нему, бесцеремонно откинула прядь волос с его виска и принялась изучать родовую печать.
— Врёшь! Вовсе ты не женат! — со смесью негодования и облегчения воскликнула Кайра.
Десар с удовлетворением отметил именно облегчение и пожал плечами:
— Женат. На своей работе. Понимаешь, служба забирает всё время и все силы. Я не хочу, чтобы у меня был такой брак, как у родителей, когда каждый живёт параллельной жизнью, и в итоге в постели оказываются два совершенно чужих друг другу человека. Я всегда мечтал о девушке, которая не просто сможет разделить мои увлечения, а сама с удовольствием будет интересоваться тем, что важно для меня. Хочу, чтобы у нас с женой было много общего. Чтобы мы могли вместе работать, тренироваться, учиться, заниматься любовью, есть, путешествовать. Всё вместе. Мне плевать, кто она и из какой семьи, лишь бы мы нравились друг другу и наши интересы совпадали.
— Это очень сильно отличается от общепринятого взгляда на брак, — тихо ответила Кайра, внимательно вслушиваясь в слова Десара.
— Да. Именно поэтому я искал девушку, взгляды которой на брак будут отличаться от общепринятых, но совпадать с моими, — капитан принялся готовить лагерь ко сну. — Я уже рассказывал, как расстались мои родители? Отец хотел больше детей, а мама злилась, потому что он едва ли видел тех, которые уже родились. Он же вечно пропадал у Разлома и даже не каждую полнолунную неделю приезжал в увольнение. Зато всякий раз, когда всё-таки приезжал, он начинал нас всех перевоспитывать. Всю семью. Всё-то мы делали не так, росли не такими, вели себя неправильно. Он устанавливал порядки, а затем уезжал. Мы оставались и вроде как должны были эти порядки соблюдать, а он, как ревизор, периодически появлялся и проверял. Я вскоре начал ненавидеть приезды отца, особенно потому, что мама в такие дни старалась вообще не выходить из спальни и ни с кем не разговаривать. Так вот, в один из приездов они поссорились очень сильно.
— И он её ударил? — встревоженно спросила Кайра, помогая тушить костёр.
— Нет. Отец никогда бы не позволил себе такого, — ответил Десар, мысленно делая пометку в этом месте, пока закапывал остатки еды в кострище. — Но они кричали друг на друга так сильно, что было слышно в другом конце дома. Я даже не припомню второго случая, чтобы они повышали друг на друга голос, напротив, всегда были подчёркнуто вежливы, а чаще просто не разговаривали друг с другом вообще. Так вот, отец в порыве гнева выкрикнул, чтобы она убиралась обратно на Север и не смела указывать ему, как воспитывать мужчин. На следующий день она собрала нас в гостиной и сообщила, что уезжает.
— И больше не вернулась?
— Нет. Поначалу я дико злился на маму за то, что она нас бросила. Потребовались годы, чтобы посмотреть на нашу семью её глазами. В этом мне очень помогли тётя Моэра и дядя Витальд. Именно он объяснял некоторые важные вещи, касающиеся отношений, и приводил примеры из своей семейной жизни. А ведь оба брака начинались с сильных чувств. Когда родители влюбились друг в друга, отцу пришлось приложить огромные усилия, чтобы дед по материнской линии сначала разорвал помолвку мамы с одним из знатных нортов, а затем позволил увезти её на юг. Так вот, два брака, начавшиеся по очень большой любви, закончились совершенно по-разному. Моэра и Витальд сохранили чувства, а мои родители охладели друг к другу настолько, что практически не разговаривали. Почему? Потому что отец вырвал маму из её привычной жизни, из семьи и круга друзей, а взамен не дал достаточно. Со временем, когда страсть поутихла, она поняла, в какой ловушке оказалась. Одна, с детьми и слугами, без поддержки родных, без внимания мужа, без круга общения. С каждым днём она испытывала всё больше обиды и враждебности. Пропасть между ними постепенно росла, а отец отмахивался от проблемы. Ему казалось, что если он обеспечивает маму финансово и любит, то этого должно хватать. Постепенно она его возненавидела, и когда он дал ей повод — уехала обратно к семье. Знаешь, чему нас учит эта история? — спросил капитан, утягивая Кайру за собой в шалаш.
— Чему? — завороженно спросила она, следуя за ним.
— Тому, что в долгосрочной перспективе взаимное уважение и общность интересов важнее страсти. И неважно, какие это интересы. Хоть ковыряние в носу! Если делать это вместе и с упоением, то даже такое занятие станет тем самым прочным цементом, склеивающим брак. Моэра и Витальд нашли тот самый общий интерес. Знаешь какой? — Десар устроился на ковре, притянул Кайру к себе и торжественно пояснил: — Сплетни! Местры — два самых ужасных на свете сплетника, Кайра. И они совершенно бессовестным образом счастливы, обсуждая остальных и по косточкам разбирая чужие успехи и неудачи. Им даже расстояния нипочём, ведь сплетничать можно и в переписке. Именно поэтому я хочу видеть рядом с собой женщину, которая будет разделять мои интересы, Кайра. Когда я впервые увидел тебя, то очень воодушевился. Мне показалось, будто ты и есть та самая уникальная девушка. Жаль, что я тебе не нравлюсь. А других таких даже близко на тебя похожих девушек просто не существует. Ты — уникальная.
Десар изо всех сил прятал дразнящую улыбку. Он надеялся, что Кайра тут же начнёт возражать, что на самом деле он ей симпатичен, но напарница молчала, пока он пристально наблюдал за её реакцией. К счастью, все эмоции были написаны у неё на лице: и смущение, и любопытство, и немного чисто женской гордости — да, вот такая я уникальная и нравлюсь тебе, а ты мне — нет.
Вот упрямица! Однако Десар прекрасно знал, что делал. Понимал, что на Кайру давить нельзя. Она сама должна прийти к мнению, что они идеально подходят друг другу. Сама должна понять, насколько крепким и устойчивым может быть их союз. А пока — пусть привыкает к мысли, что браки не обязательно должны быть одинаковыми. Сценарий «муж на службе, жена в имении с детьми» — не единственно возможный.