Остались последние штрихи — правильно обмотать руки специальными лентами и надеть удобную для боя одежду.
В главном атлетическом зале академии собралась такая толпа, что мест не осталось даже стоячих. Маги с разных факультетов и курсов набились в помещение, мгновенно сделав его невыносимо душным. Лето же! На улице и так жарко после знойного дня. А внутри — ни ветерка. Хоть бы кто намагичил ледка…
Видимо, подобные здравые мысли пришли в голову не только мне, потому что слева мелькнуло несколько вспышек, а затем с той стороны потянуло прохладой.
Стоило Трезану меня заметить, как на обычно спокойном лице отразилась целая буря чувств — от негодования до сильнейшего презрения, когда он нашёл взглядом торжествующего Кентана. А вот и подтверждение виновности! Благородный ноблард не обязан свидетельствовать против себя, однако ему не стоит выдавать себя такой вот гаденькой усмешкой.
На радость ему и стоящему подле него Фолю я даже ноги начала подволакивать. Запоздало подумала, что стоило припудрить не только лицо и шею, но и шею, ведь она у меня была вполне здорового цвета, но, к счастью, никто не обратил на это внимания.
Когда наставник по эмгану объявил участников боя, вмешался принц:
— Подождите, разве вы не видите, что Кайра плохо себя чувствует? Необходимо отложить бой!
— Я могу зачесть ей техническое поражение и отменить бой, если она не хочет выходить на ринг. И потом, Кайра — целительница, как она может себя плохо чувствовать?
Наставник посмотрел на меня с подозрением, но прежде чем он решил сделать какую-нибудь глупость наподобие отстранения меня от поединка, я просипела:
— Со мной всё хорошо! Не нужно отменять бой!
Получилось в меру трагично и мужественно. То есть женственно. В общем, убедительно.
Я с подчёркнутым усилием скинула сапоги, сделала несколько глубоких страдальческих вдохов, а потом с трудом взобралась на ринг, всем своим видом демонстрируя полнейшую немощь.
Глаза Кентана… Он никогда не простит мне этого маленького спектакля, если проиграет. Он ликовал, а я пошатывалась, нетвёрдо стоя на ногах, и милостиво позволяла ему заранее праздновать триумф.
Чем выше полёт, тем больнее падение с небес на землю, и я намеренно позволяла Кентану взмыть к облакам.
А потом раздался гонг…
В ушах зазвучал ритм — это стучало сердце.
Тук-тук-тук… шаг… тук-тук-тук… вдох… раз-два-три… шаг… раз-два-три… вальс?
Мягкая поступь, плавные движения, глаза на партнёре. Мы танцуем по кругу под стук сердец, под ритм дыхания.
Он ведёт. Вдох-выдох. Он шагает навстречу. Вдох. Я отступаю назад. Выдох. Он бьёт. Вдох. Я блокирую. Выдох. Он атакует. Вдох. Я уклоняюсь. Выдох.
Он ведёт. Но он должен проиграть.
Кентан не хочет затягивать бой. Бросается на меня, под левую руку, дергает за запястье. Шагаю навстречу рывку и поднимаю колено. Прямо в живот!
Противник инстинктивно сгибается и смотрит на меня дикими от гнева глазами. Я не теряюсь и тем же коленом поддаю в челюсть.
Ну привет! Помогли тебе грязные приёмчики?
Левую руку он держит в тисках и сдавливает запястье так, что оно немеет. Правой я сама перехватываю его кулак, пока он не вписался мне в висок. Резко отклоняюсь назад и тяну его за обе руки. Он и так согнут едва ли не пополам, поэтому теряет равновесие и начинает заваливаться на меня.
Слитным движением падая на спину, впечатываю стопу ему в живот и перекидываю через себя. Да так, чтобы он вошёл в настил ровнёхонько головой. Кентан успевает сгруппироваться, и вместо хруста сломанной шеи слышится разъярённое рычание.
Левое плечо пронзает болью. Руку поганец так и не отпустил. Тварь!
Я скручиваюсь всем телом и, следуя за болью, перекатываюсь через голову, чтобы приземлиться ему на грудь. На излёте втыкаю оба колена в рёбра противника и тем повторно сбиваю ему дыхание. Кентана припечатывает моим весом к настилу, но он с размаха бьёт мне в висок. Я ныряю ему под руку и придавливаю горло предплечьем свободной руки, вторую Кентан всё ещё держит в клещах.
— А тебе идёт красный, — насмешливо шиплю ему в лицо, когда оно алеет от удушья.
Жаль, сломать гортань не успеваю. Кентан настолько сильнее, что бьёт меня моей же рукой. Запястье и пальцы пронзает болью, что-то лопается внутри, и он рывком скидывает меня в сторону, а сам спешно вскакивает.
Пока я прыжком взлетаю на ноги, левая ладонь вспыхивает светом — магия спешно пытается залечить травмы, но рука всё равно повреждена. Даже в кулак не сжать...
Кентан инстинктивно опускает подбородок вниз, хрипло рычит от бешенства и снова бросается на меня. Дышит надсадно — значит, гортань я всё же повредила. Ещё один удачный удар в кадык — и соперник ляжет.
Я отступаю, чтобы погонять его по рингу и измотать. Его дыхание сбито, и пока моя магия исцеляет руку, отёк гортани работает против него. А время работает на меня.
Мягко ухожу от выпада. Кентан хрипит и кидается на меня разьярённым быком. Удары становятся простыми и предсказуемыми. Шагаю в сторону. Пируэт назад. Снова отшагиваю. Ловлю его темп.
Сейчас он рванёт на меня, замахнётся, и я снова ударю его в горло.
Кентан атакует. Ныряю под его ведущую руку, но он ломает рисунок боя, делает подшаг вбок и резко пинает меня. Стопа впечатывается в бедро. Удар настолько мощный, что бедренную кость вышибает из сустава. Боль ослепляет, и хотя магия стремительно её снимает, я лечу в угол ринга и падаю.
Драконова бездна! Мгновенно перекатываюсь, одну ногу больше не чувствую. Вскакиваю, держа вес на правой. Мне бы вправить левую…
Кентан уже атакует снова, тяжёлые кулаки летят мне в лицо один за другим. С трудом ухожу от первого удара. Второй проходит вскользь, задевает ухо — оно вспыхивает нестерпимым жаром.
Основанием ладони бью сопернику в нос снизу вверх. Когда он откидывает голову, снова вмазываю по кадыку, но опять слишком слабо, чтобы сломать.
Да сколько можно! Что у него там? Труба из кевреда?
Неловко отпрыгиваю назад, пока он не успел провести ответный выпад — и вовремя. Его нога осадным тараном летит мне в живот, но я ухожу от удара на долю секунды раньше. То, что должно было выбить из меня дух, сквозняком проносится мимо.
— Сука! — сипит он.
Кентан дышит с трудом — натужно и со свистом.
Удар в кадык тем и страшен — не столько переломом хряща, сколько рефлекторным отёком гортани.
Но мы же играем грязно, поэтому я целюсь в слабые точки — нос, уши, кадык. Нет смысла отбивать противнику мясо, его слишком много на кряжистом мощном теле.
Время всё ещё работает на меня, и погонять бы Кентана по рингу, заставить потанцевать уже не вальс, а бодрую кадриль, но левая нога норовит подломиться, а на одной правой особо не побегаешь.
Кентан тоже понимает, что дышать ему осталось недолго, и снова кидается в атаку.
Утекаю из-под прямого удара, но это обманка — он резко выбрасывает другой кулак и сносит меня апперкотом. Нижняя челюсть взрывается болью, в глазах мелькают фосфены, я неудачно наступаю на больную ногу, и она подламывается под моим весом. Падаю на настил и вижу, как Ластар легко отталкивается от пола и подлетает на ярд в высоту, чтобы рухнуть на меня центнером веса.
Откатываюсь в сторону, но всё равно получаю коленом по той же левой ноге. Внутри что-то лопается, и природной магии уже не хватает — боль захлёстывает целиком. Кентан ловит меня за чуть отросшие волосы на затылке и со всей силы впечатывает лицом в настил.
Я слепну от боли и резко дёргаюсь, тело становится чужим и ватным. Чувствую, что сейчас отключусь.
Одна рука Кентана упирается в настил, а второй он держит меня за волосы. Тянет мою голову вверх.
Ещё один удар меня прикончит!
Чудом вывинчиваюсь и бью куда-то на звук хриплого дыхания, наотмашь. Раздаётся хруст и утробный рык. Повторяю удар, резче и точнее. Он не успевает увернуться! Бью третий раз и попадаю точно в цель — вминаю кадык Кентану почти в позвоночник, а затем просто закрываюсь руками и изо всех сил держусь за реальность. Цепляюсь зубами за воздух, чтобы не потерять сознание и не отъехать в нокаут.
Кентан валится на меня сверху и впечатывает своей тушей в настил.
В голове болезненно звенит. Почти ничего не вижу, но слышу надсадный вдох. Следом ещё один — надрывный и судорожный. Ноги Кентана непроизвольно дёргаются, я выползаю из-под него и сквозь красную пелену смотрю, как его пальцы шарят по горлу в попытке разорвать невидимую удавку, а в глазах ярость сменяется ужасом подступающей смерти.
Мощное тело выгибается в судороге, наставник по эмгану громко кричит:
— Сто-о-оп!
С трудом поднимаюсь, опираясь на здоровую ногу, и выпрямляюсь во весь рост. Перед глазами плывут красные круги, в ушах стоит звон, а лицо онемело от боли. Во рту солоно и кисло, руки мелко дрожат. Мир вокруг неприятно качается и норовит уронить меня на настил, но я стою — на одной лишь жажде услышать…
— Победа за Боллар!
Тело Кентана бьётся в агонии, лицо становится не просто красным — рдяным. К нему уже бегут целители, и я молча наблюдаю, как подлетевшая первой девчонка сначала обезболивает, и только потом накладывает заклинание, чтобы снять отёк.
Мне смешно. По уму нужно было сначала сделать надрез в трахее — он бы задышал сразу. Но она своей помощью продлевает его мучения, его панику, его невозможность дышать. Да, Кентан не сдохнет, когда вокруг десятки целителей, но его тело не знает об этом. Его инстинкты кричат, что это конец, а мозг умирает от нехватки воздуха.
Я даже немного благодарна этой неопытной девочке за услугу.
Ко мне целитель даже не подходит: все привыкли, что со всеми травмами я справляюсь сама.
Вот только гул в ушах нарастает, мир начинает темнеть и гаснуть, а настил качается, будто плот, попавший в шторм.
Концентрируюсь на магии — хочу сойти с ринга своими ногами, сама…
У меня почти получается. Дойдя до края, окончательно теряю опору и падаю… бесконечно долго падаю в пропасть, пока меня не ловят чьи-то руки.