И теперь Мальдо вынужден был смотреть, как граф уверенно расставляет сети на Гестионар Овир, слушать, как слуги уже делают ставки, на какой день их хозяином будет покорена новая вершина на любовном фронте. Молодой человек сходил с ума от любви, ревности и отчаяния. Он пытался поговорить с Валерией, предупредить ее, но остаться с ней наедине никак не получалось. Граф проводил с ней почти все время, пуская в ход все обаяние и одновременно изображая несчастного страдальца и благочестивого хозяина, озабоченного благополучием своих людей даже больше, чем собственным. Валерия сочувствовала ему, но ее отношение не выходило за рамки подчеркнутой вежливости. Она добросовестно занималась поисками несуществующего призрака в огромном замке, благо подговоренные слуги чуть ли не каждый день предоставляли ей все новые доказательства.
С каждым днем Мальдо страдал все сильнее. Он заметил, что и граф начал меняться. Все его чары и обаяние, как оказалось, не возымели никакого действия на молодую Гестионар Овир. Терпение графа было на исходе, и Мальдо боялся, что тот может решиться на самое страшное.
Однажды ночью, случайно подслушав разговор ближайших слуг графа, молодой человек понял, что ждать дольше нельзя. Набравшись храбрости, он сумел проникнуть в покои Валерии и все рассказал ей. Девушка призналась, что и сама давно подозревала графа и только искала способ выбраться из замка.
Этой же ночью Мальдо оставил графа и всю свою прежнюю жизнь навсегда. Вместе с Валерией они смогли бежать. Молодому лекарю даже пришлось вырубить одного из стражников ударом по голове – это был первый раз, когда он поднял руку на человека. Даже во время войны ему ни разу не приходилось брать в руки оружие.
Однако выбраться из замка оказалось куда проще, чем покинуть земли графа и избежать погони. Мальдо и Валерия прятались в лесах, пробирались звериными тропами, уходя от преследования. Их гнали, как диких зверей, но охотники и не представляли, что в лесу они сами могут стать добычей.
Прежде Мальдо слышал много слухов о Гестионар Овир, но сейчас окунулся в мир ведуньи по-настоящему. И окружающий мир открылся ему с новой стороны, мир, не ограниченный людскими запретами, страхами перед неизведанным и ненавистью и непониманием всего, что выходило за рамки привычной жизни. Гестионар Овир существовали в согласии с природой, и, казалось, сама природа помогала им.
Они успешно скрывались в густых, непроходимых чащах, в то время как преследователям заросли словно преграждали путь. Животные помогали им замести следы, увести погоню в сторону, даже атаковали при случае охотников.
Несмотря на то что Мальдо и Валерии удалось скрыться, гнев и месть графа еще несколько месяцев преследовали их, не давая оставаться на одном месте и заставляя постоянно бежать. За это время молодые люди успели сильно привязаться друг к другу.
Они тайно венчались в крохотном храме в глухой деревне на самой окраине страны и поселились там под вымышленными именами. Конечно, люди вокруг знали, что среди них теперь живет Гестионар Овир. Какое-то время ее побаивались, но вскоре многие стали обращаться к ней за различной помощью, на какую лишь ведуньи были способны: вывести мелкую пакостную нечисть, уберечь от недугов и прочее. Навыки Мальдо тоже очень пригодились. Он быстро сделался главным и единственным лекарем на всю округу.
Так потекла их жизнь. Размеренно и спокойно, в любви и согласии. Судьба подарила им несколько лет безмятежного счастья. А после преподнесла семье и еще один подарок – сына.
Их жизнь была идеальной. Им нечего было и желать. Даже граф давно позабыл о них. Но счастье не бывает вечным, и здесь беда нашла их.
Все началось с приезда в деревню молодого сына местного мельника. Парень несколько лет жил в городе, куда мельник отправлял его получать образование – хотел своему чаду лучшей жизни. Но, промотав отцовские деньги и так ничему и не научившись, кроме как кутить, сын мельника вернулся к отцу осваивать родовую профессию. Однако мельница интересовала его совсем не так, как деревенские девушки. Местные девки были просты, наивны, и весь их кругозор умещался на булавочной головке. И через какое-то время внимание молодого повесы пало на Валерию. Избалованный, не привыкший слышать отказ, сын мельника заявился прямо в дом Мальдо, когда тот поехал в соседнюю деревню лечить свалившегося с крыши мужика. Но парень, видимо, никогда прежде не знал Гестионар Овир, пусть даже оставивших свой Орден. С дюжиной синяков он был с позором выгнан из дома. На этом бы истории и закончиться, но юноша оказался злопамятным.
Сначала по деревне пошли слухи. Вскоре безумие охватило всех и каждого. Ничего удивительного. Когда рядом живет Гестионар Овир, достаточно искры, чтобы люди нашли причину ополчиться на нее. А дальше говорить можно все что угодно. Пропало несколько овец из стада, жуки пожрали часть урожая, лесоруб свалился с моста и свернул себе шею. Под влиянием слухов в глазах людей эти события быстро приобрели угрожающие масштабы. Во всех бедствиях можно было винить только ведьму. И никому не было дела, что овцы пропали из-за того, что пастух спал полдня; урожай испортился из-за того, что кто-то не убрал вовремя жуков и дал им расплодиться; а лесоруб упал с моста, потому что сильно злоупотреблял горячительным.
Мальдо до последнего не мог поверить, что люди в деревне могут ополчиться на его семью только по навету какого-то повесы. Те самые люди, которым Мальдо и Валерия помогали бессчетное количество раз, лечили их и их детей, даже скот, с которыми жили бок о бок почти семь лет. С появлением Гестионар Овир все дороги на десятки верст вокруг деревни стали безопасны. Ни моров, ни упырей, ни перевертышей, никаких слуг Нечистого. И после всего этого эти люди намерены были обвинить Валерию во всех возможных грехах.
Мальдо понял, что нужно срочно бежать из деревни, как они когда-то бежали от графа. Этой же ночью они собрали свои вещи, и лекарь пошел в хлев запрягать лошадей. Но оказалось, что было уже поздно.
Он выскочил из хлева на шум и треск разгоравшегося огня. Их было не меньше десяти – черные тени в плащах, шнырявшие вокруг дома и забрасывающие на крышу и в разбитые камнями окна горящие факелы.
В дверном проеме вдруг возникла Валерия. Одной рукой она прижимала к груди их трехлетнего сына, в другой сверкнул красным пламенем ее кинжал. Ее голос, усиленный многократным эхом, разлился вокруг дома, заглушая все, даже шум пожираемого огнем дерева. Это было спасение.
Мальдо не видел, кто успел пустить стрелу, и так и не узнал этого. Должно быть, стрелок успел сделать это еще прежде, чем власть Гестионар Овир захватила его.
Стрела в один миг выросла в животе Валерии, войдя почти по самое оперение. Она пошатнулась, выронила кинжал и медленно-медленно провалилась в темный дверной проем. Через мгновение весь дом объял огонь.
Мальдо не помнил, что случилось дальше, все происходило как в тумане. Он зарычал, как дикий зверь, и бросился к дому, не разбирая дороги. Кто-то сбил его с ног. Толпа накинулась на него. Его били ногами, у кого-то оказался нож, другие подожгли ему куртку. Но Мальдо словно не чувствовал физической боли и почти не сопротивлялся. Его сердце рвалось на части. Ломая ногти, сдирая в кровь руки, он рвался к своей возлюбленной и сыну, к своему дому. Но толпа не давала ему прохода. Его били, пока он не лишился чувств.
Глава 19
– Очнулся я в местном приходе у пресвитера Филониила. – Голос Мальдо звучал потерянно и отстраненно. Единственный глаз словно застелила пелена воспоминаний. Слезы то и дело скатывались по его щеке, проделывая бороздки на покрытом дорожной пылью лице, и терялись в бороде. – Он нашел меня на пепелище едва живого. Мои мучители, видимо, сочли, что я умер. Но по какой-то страшной, извращенной иронии судьбы я остался жив. Ногу было не спасти, как и глаз. Но шрамы на моем лице и теле – это все ничто в сравнении со шрамами в моем сердце. Я потерялся. Мою душу словно вырвали из тела и растоптали, разбили на тысячи осколков. Я не знал, зачем мне жить. Каждый раз, закрывая глаза, я видел мою Валерию и моего маленького Нордо. Видел, как они исчезают в нашем темном доме и как за ними вспыхивает огонь. Зачем мне было жить? Я хотел умереть. Но пресвитер Филониил пристально следил за мной и не давал сорвать повязки, чтобы я не истек кровью. Он все время говорил, что Отец Небесный сохранил мне жизнь не просто так. Что я не могу, не вправе уничтожать этот дар. Но только на что мне была нужна такая жизнь?! Почему Он забрал их, но оставил меня?!
Пронзительный крик боли вырвался из груди Мальдо, и он уткнулся лицом в ладони, не в силах продолжать дальше. Лигия сочувственно положила руку ему на плечо, но не стала искать слов утешения. Какие здесь могли быть слова? Мальдо просто нужно было выговориться, разделить свою боль с кем-то. Спустя несколько минут он смог продолжить.
– Отец Филониил прятал меня в своем приходе. Никто из деревни так и не узнал, что я остался жив. Все они – трусы! – старались вести себя так, словно ничего и не произошло. Притворялись, будто все забыли. Словно мы с Валерией никогда и не жили среди них.
Прошло много недель, прежде чем я поправился. Пресвитер Филониил смастерил для меня деревянную ногу, чтобы я мог ходить. Однажды темной ночью он тайно вывез меня из деревни. Пресвитер Филониил отвез меня к ближайшему городу и оставил там. Но прежде заставил поклясться, что я не буду пытаться покончить с жизнью. Я поблагодарил его за все. Это ведь он обвенчал нас с Валерией, он всегда относился к нам хорошо, хоть ему и не пристало водить знакомство с Гестионар Овир. Он даже пытался отговорить людей тогда… но не вышло. В общем, мы распрощались, и больше я с ним не виделся.
На следующий же день я отправился назад. Для человека без ноги и глаза этот путь оказался тяжел. Встречавшиеся в дороге крестьяне не решались меня подвозить и спешили убраться подальше. – Мальдо горько ухмыльнулся. – Однако я добрался. – По его лицу скользнула тень былого гнева и злости, ноздри хищно расширились, взгляд вспыхнул ненавистью. В неясном вечернем свете он был с