– Вы хоть поняли, почему получили взбучку? – спросил, усмехнувшись, Людендорф.
– О да, генерал! О противоречиях, существующих между командованием сухопутных войск и военно-морского флота я узнал от своего тестя, генерала Кольгофа. Помогая адмиралу Тирпицу, я тем самым нарушил неписаный закон, который должны соблюдать все офицеры Генерального штаба. Хотя с тех пор у меня сложились прекрасные отношения не только с фон Тирпицем, но и с военно-морской разведкой.
– Все это верно, но вы не знаете самого главного: почему ближайшему советнику кайзера и вашему шефу графу Эйленбургу так не понравился ваш доклад.
– Наверное, потому, что получился он не таким мрачным, каким ожидали от меня в русском отделе разведки. Но я старался быть объективным, полагая, что российская армия стала сильнее, чем была. В доказательство этого говорило, кроме всего прочего, и то, что Киевский и Варшавский военные округа были значительно усилены войсками, принимавшими участие в боевых действиях на Дальнем Востоке. На восточных границах Германии и Австро-Венгрии появились отмобилизованные части, солдаты и офицеры, которых умели не только обороняться, но и побеждать.
– Я прекрасно помню ваш доклад и во многом был с вами согласен, – признался Людендорф, – но я также знал и о том, что Эйленбург, чтобы добиться от кайзера большей решимости в осуществлении плана Шлиффена, постоянно докладывал ему о слабости и уязвимости России, строя свои выводы на том, что, страна, которая не смогла дать достойный отпор даже японцам, которых в Европе настоящими вояками никогда не считали, просто не может быть достойной уважения. И тогда вы со своими выводами о необычайно высоком росте военного потенциала России оказались в Генеральном штабе белой вороной. Сейчас мы пожинаем плоды нежелания Генштаба видеть Россию такой, какая она есть. Скажу вам откровенно, что, если бы не бездарность русского командования, неприхотливые и стойкие русские солдаты уже бы давно гарцевали по Берлину, так же, как когда-то это проделали их славные отцы и деды… Так что давайте выпьем за то, чтобы в русской армии не переводились безголовые генералы, и тогда победа будет нам обеспечена, – провозгласил Людендорф, разливая коньяк.
5
Видя искреннюю заинтересованность Людендорфа в проведении операции прикрытия варшавского резидента, Николаи вызвал к себе майора Клюге.
– Вы нашли человека, способного выполнить наше секретное задание? – спросил он офицера, как только тот вошел в кабинет.
– Яволь, – деловито произнес майор, раскрывая свою неизменную кожаную коричневую папку, – я нашел нужного человека, который готов выполнить любое наше задание.
Он выложил на стол два листа плотной бумаги, на которых убористым почерком было начертано:
«Лагерь военнопленных „Зольтау“
Германскому командованию.
Я, поручик второго российского армейского корпуса Яков Кулаковский, в настоящее время находящийся в лагере военнопленных в Зольтау, имею честь предложить германскому командованию свои услуги в качестве офицера разведки. Помимо прочего, я имею сведения о том, где конкретно в окрестностях Зольтау зарыты знамя и касса Кексгольмского лейб-гвардейского полка. Прошу вас хранить мое предложение в тайне.
Лагерь военнопленных «Зольтау»
«Германскому командованию.
Господа!
Осмелюсь напомнить о своем предложении работать на вас в России. Мои связи в российском штабе позволят мне снабжать вас весьма ценной информацией. Покорно прошу вас хотя бы предоставить мне возможность изложить вам свои предложения в личной беседе.
– Занятный тип… – задумчиво произнес Николаи. – Обещанные им кассу и знамя полка нашли?
– Нет, господин подполковник, – ответил Клюге, – но офицер, который выезжал с ним на поиски клада, рассказал мне, что на месте, которое указал поручик, зияла яма и было видно, что кто-то побывал там раньше.
– Как, по-вашему, ему можно доверять?
– Я с ним несколько раз беседовал, и мне кажется, он из тех людей, для которых деньги выше офицерской чести, – уверенно заявил майор. – Мало того что он указал место нахождения знамени полка, что уже является для офицера позором, он еще и закатил истерику, когда не обнаружил денежный ящик. За деньги он готов на все!
– Ну что же, нам такого и надо… Только, когда будете общаться с ним, не скупитесь на похвалу и обещайте солидное вознаграждение. На это дело денег не жалейте.
– Помня ваши указания о том, как нужно строить отношения с агентами, особенно с теми, кто изъявил желание работать на нас, я пообещал русскому офицеру прекрасное имение на Украине, конечно, по окончании войны. А пока гарантировал ему возвращение в российскую армию при условии, что он справится со всеми поставленными перед ним задачами. За каждое выполненное задание пообещал ему кругленькую сумму.
– Я думаю, это именно тот тип, который подходит для нас по всем параметрам, – удовлетворенно воскликнул Николаи. – Вижу, вы неплохо поработали.
Явно польщенный словами своего начальника, майор с еще большим рвением продолжал:
– С тем чтобы окончательно отрезать поручику пути к отступлению, я предложил ему ежемесячное жалованье в размере двух тысяч марок плюс премии за выполнение дополнительных поручений. Это было принято им с неописуемым восторгом. Без всякого колебания он принял предложение сотрудничать с нами, о чем собственноручно и расписался…
– Все задокументировано как следует? – прервал плавно текущую речь майора Николаи.
– Яволь! Господин подполковник, все сделано так, как вы учили, – обиженно промолвил майор. – Узнав о том, что ему не придется добираться до Петрограда через линию фронта, а предстоит довольно комфортабельное путешествие через Стокгольм, поручик обрадовался еще больше. Единственное, что вызвало у него временное замешательство, это мое предложение совершить террористический акт в отношении главнокомандующего русской армии, великого князя Николая Николаевича. Он надолго задумался, но, когда я назвал ему сумму вознаграждения, согласился тотчас.
– И, сколько же вы ему предложили?
– Миллион рублей.
– Вы явно не поскупились, – заметил подполковник, – но, как говорил великий мыслитель прошлого Макиавелли: «Цель оправдывает средства!»
– Вы правы, господин подполковник! Как говорят англичане «Stingy аlways рays twice» – «Скупой всегда платит дважды!», – блеснул знанием английского Клюге.
– Вы поручили русскому офицеру, только лишь ликвидировать Верховного главнокомандующего?
– Не только, господин подполковник. Я предложил ему выполнить целый ряд опасных, прямо скажу авантюрных акций. Таких, как подрыв железнодорожного моста через Вислу, недалеко от Варшавы, тайная встреча с генералом Бобырем или с одним из его помощников с тем, чтобы склонить их сдать за миллион рублей Новогеоргиевскую крепость. В дополнение к этому, я порекомендовал поручику выйти на националистов, с целью разжигания антирусских настроений в Польше и на Украине. При этом назначил за выполнение каждого из этих заданий немалую цену. Так что, когда я закончил инструктаж, офицера пришлось сдерживать от желания немедленно воплотить в жизнь наш план. Чтобы зажечь в его душе дух соперничества, я признался, что подобные инструкции получили еще несколько человек, которых мы в ближайшее время тоже направляем в Россию. Тем не менее обнадежил я его, мы надеемся, что именно ему удастся выполнить наше строго секретное поручение…
– Когда планируете отправить этого молодчика в Россию?
– Когда прикажете, господин подполковник. Маршрут его путешествия отработан до мелочей. С документами торговца из Данцига, через Штральзунд и Стокгольм, он морским путем отправится в Петроград, а там ему будет дана полная свобода действий.
– А как он выведет русскую контрразведку на Мясоедова?
– Перед самым отъездом я еще раз тщательно проинструктирую поручика Кулаковского и в конце, как бы между прочим, сообщу, что если в Петрограде у него возникнут действительно серьезные проблемы, понадобятся совет или деньги, то ему поможет русский полковник, который будет о нем знать. Пароль я придумал такой: «Поручик Кулаковский: Вам привет от доктора Якоба; Полковник: Я не знаю никакого Якоба. Оставьте меня в покое!»
– Неплохо придумано, – удовлетворенно промолвил Николаи. – Я думаю, что Мясоедов ответит именно так, а не иначе, чем навлечет на себя еще большее подозрение…
И когда на следующий день генерал Людендорф поинтересовался у Николаи, найден ли офицер, который должен навести русскую контрразведку на полковника Мясоедова, у подполковника был готов четкий и ясный ответ:
– Да. Это некий поручик Кулаковский, который, попав в плен, сам предложил нам свои услуги. Славный малый, без всяких там моральных устоев. Мне кажется, что за деньги он не только на самое невыполнимое задание согласится, но и родную маму продаст. Майор Клюге придумал для него очень прибыльное дельце: 1) взорвать мост через Вислу у Варшавы, с наградой в 200 тысяч рублей; 2) убить Верховного главнокомандующего Николая Николаевича с наградой в 1 миллион рублей; 3) переговорить с комендантом крепости Новогеоргиевск о сдаче ее за один миллион рублей. За помощью он может обращаться к нашему хорошему и верному агенту полковнику Мясоедову.
– Совершенно невероятно, чтобы в этот бред кто-то поверил… Вы думаете, русская контрразведка проглотит это? – недоуменно пожал плечами Людендорф.
– Непременно! – убежденно воскликнул Николаи. – В биографии полковника Мясоедова столько темных пятен, что контрразведка Северо-Западного фронта обязательно ухватится за него, чтобы, как говорят русские, одним выстрелом убить двух зайцев.
– Но разве это возможно, одним выстрелом убить двух зайцев? – удивился генерал.