Мы с Лесли придумали, как сохранить конфиденциальность всех показаний, которые рассчитывали получить. О своих методах мы рассказали той первой женщине, которая со мной поговорила, – думаю, именно благодаря этому на связь вышла еще одна. Ответы на мои вопросы не оставили никаких сомнений: то, о чем они рассказывали по отдельности, действительно имело место. А связывала их школа-интернат Данкрофт, в которой обе учились.
Это была школа для девочек, считавшихся психически неуравновешенными. Если вбить в поисковике название школы, уже с первой страницы результатов сможете понять общую картину того, что нам удалось выяснить. «Рай для педофила», «Жертвами Сэвила стали 23 ученицы», «Сэвил совершил 46 нападений на сексуальной почве». Работники школы и те, кто работал на Сэвила, примерно одинаково объясняют, почему в глазах людей он казался неприкасаемым: из-за его благотворительной деятельности и помощи больницам, связей с Маргарет Тэтчер и королевской семьей. Вот почему эти люди никак не могли признать, что происходит нечто ужасное, даже несмотря на то, что все свои нападения он совершал прямо под их носом.
Именно так все и происходило. Он приезжал в школу, забирал девочек к себе в машину и силой принуждал их заняться сексом. Либо же распускал руки, оставшись с ними наедине в комнате, которой ему было разрешено пользоваться в этой школе.
Если девочки пытались рассказать кому-то о том, что он сделал, им никто не верил. Другая женщина сказала, что пыталась сообщить сотрудникам о случившемся с ней, но была наказана за это: «Меня отвели наверх в изолятор, оставили там на два-три дня и сказали, что я смогу вернуться обратно в здание, когда перестану говорить подобные мерзости и откажусь от своих обвинений – так все в итоге и было. Когда я вышла, больше ничего не говорила, потому что не хотела возвращаться в изолятор – комнату с мягкими стенами».
Так Сэвил всегда и поступал: выбирал в качестве жертв детей, которых некому было защитить, и делал свое грязное дело в местах, где все могло сойти с рук. Будь то дети-инвалиды, пациенты психиатрических больниц строгого режима или учащиеся спецшкол – он мог спокойно использовать этих детей, ни перед кем не оправдывая свое присутствие там.
Теперь это очевидный факт, но тогда все было иначе. На тот момент Джимми Сэвила считали человеком, заботящимся о детях, которым другие уделяют недостаточно внимания, либо вовсе о них не думают.
Я нашел третью женщину, ставшую жертвой Сэвила в школе Данкрофт. Интервью, которое я провел со всеми тремя, шокировало даже меня самого. Было очевидно, что случившееся оставило на их жизнях огромный отпечаток. Две из них согласились не только предстать перед камерой, но и раскрыть свои личности – впервые ими было сделано открытое заявление. Учитывая то, какие подробности они собирались раскрыть, а также насколько были напуганы, их решение было чрезвычайно смелым.
Затем мне рассказали о потенциальном свидетеле насильственных действий Сэвила в Лидсе – если он говорил правду, его показания были бы очень важными для расследования, поскольку расширяли не только представление о местах совершения преступлений, но и об их природе. Речь шла уже не о школе Данкрофт, и, по словам свидетеля, он своими глазами видел, как Сэвил домогался 14-летнюю девочку. Я поговорил со всеми, кто мог бы подтвердить этот случай и, возможно, предоставить дополнительную информацию о других преступлениях Сэвила. Каждый раз я задавал стандартные вопросы, призванные убедить человека, что мне можно доверять, что разговор конфиденциальный, и следует рассказать обо всех, с кем еще можно связаться по этому вопросу.
Мне удалось поговорить со множеством женщин. Порой приходилось вести долгий разговор, чтобы в итоге понять, что на самом деле никакого преступления в их отношении совершено не было. Отследить некоторых из них оказалось очень непросто: многие вышли замуж и сменили фамилии, зачастую покинув место, где выросли – особенно те, кто в детстве находился на попечении государства. Многие поначалу весьма неохотно шли на контакт. Поразительно, насколько изменилась с тех пор ситуация для жертв насилия – теперь им гораздо проще обо всем рассказать.
После первых нескольких недель расследования стало ясно, что у ряда людей были подозрения насчет Сэвила еще при его жизни, но либо им не верили, либо они не могли предоставить убедительных доказательств его преступлений. Одним из тех, кто не остался равнодушным, был бывший председатель благотворительного фонда BBC «Нуждающиеся дети». По словам сэра Роджера Джонса, он слышал вещи, убедившие его в том, что Сэвил был «весьма противным человеком», из-за чего он отказался от любого сотрудничества с ним.
Слухов было вполне достаточно: «Если человек соберется пойти в наступление и выдвинуть против Сэвила обвинения, ему потребуются неопровержимые доказательства, которых ни у кого попросту не было. Защитить же себя можно и без всяких доказательств». Тем не менее больше никто на BBC не принял эти слухи всерьез и никак не помешал появлению Джимми Сэвила на экране в передаче с детьми «Джим все исправит» или в Top of the Pops[13].
Сейчас существует огромное количество платформ для прослушивания музыки и просмотра выступлений групп. Программу Top of the Pops на пике ее популярности каждую неделю смотрели 15 миллионов человек. Для подростков в 1970-х она была единственной возможностью увидеть любимых музыкальных исполнителей. В отличие от остальных телепередач, где группы просто выступали на камеру, Top of the Pops снимали со зрителями, которые танцевали возле сцены.
Тысячи подростков по всей стране мечтали заполучить приглашение в телестудию, хотя на деле все было далеко не так привлекательно, как они себе представляли – зрителей загоняли в просторный зал, чтобы постоять у сцены, где музыканты под фонограмму делают вид, что играют и поют. Наверное, единственным волнующим моментом было попасть в кадр, чтобы помахать родным и друзьям, которые смотрят передачу дома, либо если диджей (а в 1970-х это практически всегда был мужчина) решит встать рядом, обняв за плечи, чтобы представить следующего исполнителя. Это еще если посчастливилось не попасть на съемки в неделю, когда ведущим был Джимми Сэвил.
Я нашел женщин, которые познакомились с Сэвилом, участвуя в съемках передачи Top of the Pops. Официально на нее пускали только подростков старше пятнадцати, но многие зрители попадали туда, если им можно было дать столько на вид. Один продюсер с BBC рассказал мне, как однажды встретил Сэвила с девушкой, которой, как он полагает, было всего 12. Сэвил сказал, что познакомился с ней на съемках программы, после чего она провела с ним ночь.
Две женщины, участвовавшие в съемках программы в то время, согласились дать интервью на камеру. Даже спустя годы они боялись обо всем рассказать. Учитывая это и их текущие жизненные обстоятельства, нужно было постараться максимально скрыть их личности во время съемки. Я не стану рассказывать, как именно их нашел, поскольку выдам людей, конфиденциальность которых обещал защитить.
Обе женщины сообщили, что встретились с Сэвилом, когда им было по 15 лет. По словам одной, у нее случился с ним полноценный половой контакт, а другая рассказала, что у них с Сэвилом был секс, когда ей было уже 16. Она не давала на это согласия, и теперь считает произошедшее изнасилованием. Они описали ряд случаев домогательств со стороны Сэвила и признались, что обе подхватили от него заболевания, передающиеся половым путем.
Мы с продюсерами решили быть осторожными и не обсуждать подробно рассказы этих женщин о насилии перед съемками интервью. Было важно, чтобы истории основывались только на их воспоминаниях, чтобы если они в чем-то совпадут, не оставалось никаких сомнений, что дело именно в Сэвиле и его поведении, а не в нас. Я понятия не имел, что женщины, обвинившие его в изнасиловании, расскажут о чем-то настолько серьезном. Занимаясь расследованиями, я не раз слышал истории о сексуальном насилии по отношению к детям, но эти рассказы было слышать особенно тяжело. В последующие дни мы с Лесли много говорили об этом и решили оказать необходимую поддержку всем участникам, в том числе и съемочной группе.
Используя методы и навыки, освоенные за годы работы сначала детективом, а затем журналистом-расследователем, я продолжил поиски людей, которые могли бы открыть новые направления в расследовании, и собирал показания тех, кто мог дать информацию о деятельности Сэвила в прошлом. В результате я побеседовал со многими знаменитостями, представителями СМИ и людьми, которые познакомились с ним, будучи еще детьми.
Нашлись и другие люди, заявившие о насилии с его стороны, и к концу расследования пять человек согласились рассказать свои истории на камеру. Не думаю, что я сделал что-то особенное, чтобы убедить их поговорить с нами: мы лишь предложили возможность поделиться тем, что они годами держали в тайне. Мы проверили детали их рассказов, которые могли, и продолжили собирать материалы для программы.
Я продолжил обсуждать с Лесли, как удерживать наше расследование в тайне. Мне не хотелось, чтобы СМИ пронюхали о том, чем мы занимаемся. Может, нам и пошло бы на пользу, если бы больше людей узнали, что могут рассказать о Сэвиле, но лишние трудности были не нужны. А мы могли с ними столкнуться, если бы сторонники Сэвила узнали, что мы копаемся в его прошлом. Это лишь отпугнуло бы новых потенциальных желающих дать интервью, в то время как те, кто уже согласился обо всем рассказать, могли пойти на попятную.
Теперь кажется немыслимым, что нам приходилось действовать настолько скрытно. Как я уже говорил, теперь Сэвила помнят лишь как известного педофила, но в первые месяцы после смерти его продолжали считать национальным героем. Помимо типичных трудностей, с которыми приходится иметь дело, расследуя старые преступления, ситуация усугублялась еще и тем, что мы имели дело с человеком, чья репутация казалась настолько непоколебимой, что даже за пару дней до выхода программы я не был до конца уверен, будет ли она выпущена в эфир.