8. Очередная строчка статистики
После исчезновения Сары Бенфорд полицейские проверили более 5000 оперативных версий и составили почти тысячу отчетов, но этот случай по-прежнему остается в числе нераскрытых громких дел полиции Нортгемптоншира, служа наглядным примером обескураживающего равнодушия властей.
14-летняя Сара пропала из детского дома Уэлфорд Хауз в Нортгемптоне в апреле 2000 года. Это был небольшой приют, в котором воспитывалась вдали от дома лишь горстка детей. Сара переехала сюда из дома своей матери Вики на северо-востоке Кеттеринга, где жила вместе с еще двумя детьми и их отцом, отчимом Сары. Ее поместили туда из-за того, что Сара начала водить дружбу с мелкими преступниками и наркоманами, обитавшими в их районе.
По указанию этих людей Сара начала воровать, наверняка веря в то, что тем самым помогает своим новым «друзьям». Она отправлялась на встречу с ними, а день или два спустя ее находила полиция, и Сару возвращали домой к Вики. Так происходило раз за разом, и в итоге Вики обратилась в местную социальную службу. Было решено поместить Сару под опеку вдали от дома, чтобы оградить от плохого влияния новых знакомых. Уэлфорд Хауз располагался более чем в 15 милях от их дома в Кеттеринге, и Вики подумала, что ее трудной дочери пребывание там пойдет на пользу.
Оказавшись в детском доме, Сара не перестала видеться с семьей и регулярно поддерживала связь с матерью. Вики знала, что ее дочь начала пить, но была потрясена, выяснив, что она принимает героин, когда шестого апреля Сара пришла к Вики на работу. Сара сказала матери, что ей было очень плохо в детском доме, откуда она сбежала тремя днями ранее и не планировала возвращаться.
Это был последний раз, когда Вики видела дочь.
Я уже писал, что из 180 тысяч людей, ежегодно пропадающих без вести, 80 тысяч – дети. Это настолько шокирующая статистика, что стоит повторения, но для детей вроде Сары, находящихся на опеке, шансы стать частью этой статистики гораздо выше, чем у живущих в стабильной семье. Каждый десятый ребенок, за которым присматривают социальные службы, пропадает, в то время как из всех детей – лишь каждый двухсотый. Большинство находятся быстро: 80 % в течение 24 часов, 90 % – двух суток. Вместе с тем каждый год более 1600 детей, 2 % от общего числа пропавших, не удается найти за неделю.
Статистика этим не ограничивается: известно, сколько из этих детей выходят на связь с благотворительными организациями, социальными службами или родными; сколько встают на преступный путь; скольких убивают и, наконец, самое грустное – скольких так никогда и не находят. Статистика дает общую картину, но лишь встретившись с кем-то, лично столкнувшимся с подобной трагедией – например, матерью Сары, Вики, – начинаешь в полной мере понимать, каково быть частью этой статистики.
Не у всех историй о пропавших без вести людях печальный финал – некоторые заканчиваются неожиданно хорошо. В апреле 2010 года Мэтью Грин, кровельщик 25 лет из города Ситтингбурн в графстве Кент, внезапно исчез. Он страдал от психического расстройства и жил с родителями. Полин и Джим Грин думали, что ничего не предвещает беды, когда Мэтью сказал им, что поедет в Лондон на выходные, чтобы встретиться с другом. Он так и не вернулся.
Родителям Мэтью не удалось выяснить, действительно ли он был в Лондоне, а поскольку Ситтинбург находится всего в 35 милях от порта Довер, теоретически Мэтью мог направиться куда угодно.
В последующие годы разные люди утверждали, что видели Мэтью. Кто-то сказал, что встретил его в Окленде в Новой Зеландии, но по записям с камер видеонаблюдения вскоре стало ясно, что этот человек ошибся. Каждый год на его день рождения и Рождество Полин и Джим покупали подарки и аккуратно раскладывали их в его комнате, ожидая каких-то новостей.
Три года спустя, когда я занялся этим делом, полиция была уверена, что он мертв. Я же полагал, что он все еще жив. Перед исчезновением он подыскивал себе работу в Австралии, и была вероятность, что туда и уехал, ну или как минимум попытался добраться. Я сделал репортаж по его истории для передачи «Пропавшие» на ITV, взял интервью у его школьных друзей и других людей, но выяснить ничего толком не удалось – никто не связался с нами, чтобы сообщить какую-либо важную информацию, касающуюся местонахождения Мэтью.
На протяжении шести лет для Полин и Джима Грин не было никаких новостей, пока однажды, словно гром среди ясного неба, с ними не связалась английская полиция. Оказалось, что Мэтью находится в психиатрической больнице в Испании.
Его родители не могли поверить своим ушам. Загвоздка была в том, что Мэтью запретил кому-либо передавать информацию о себе – полиция сослалась на закон о защите личных данных, – и его родители не могли даже узнать, в какой именно больнице находился сын, в каком городе или даже части Испании. Испанские власти заявили, что по закону в подобных обстоятельствах обязаны удовлетворить просьбу взрослого человека – полагаю, они были совершенно правы. Речь, однако, шла о родных Мэтью, и после шести лет постоянной тревоги им было невероятно тяжело узнать, что Мэтью в безопасности, но по-прежнему для них недосягаем.
Я пообещал Полин попробовать им помочь. Я сделал репортаж о том, как был найден Мэтью, для программы «Этим утром» на ITV, рассказал о нем на радио, в результате чего мадридская больница связалась с Полин и Джимом Грин. Они подтвердили, что Мэтью по-прежнему у них и все так же не хочет видеться с родителями, но лечащие врачи хотели как можно больше узнать о его психических проблемах в прошлом. Оказалось, что прежде чем оказаться в больнице, Мэтью жил в аэропорту, и ему очень нездоровилось.
Мы зашли уже слишком далеко, чтобы не предпринять следующего шага. Я лично поговорил со старшим врачом больницы, и вместе с Полин и Джимом мы направились в Испанию. Врач сказал, что не может гарантировать, что Мэтью захочет с кем-либо из нас встретиться. Его опасения подтвердились. Когда мы прибыли в больницу, Мэтью отказался видеться с родителями, что окончательно их подкосило.
Я не мог просто смотреть, как они страдают, и не попытаться что-нибудь предпринять, поэтому спросил, согласны ли они на придуманный мной способ попробовать преодолеть это препятствие.
– Возможно, это поможет вам увидеться с Мэтью, – сказал я им.
Готовые ухватиться за любую возможность, они, естественно, согласились. Нам нужно было как-то устроить встречу Мэтью с его родителями.
Я пошел поговорить с врачами.
– Как насчет того, чтобы я один встретился с Мэтью? Я давний друг семьи, – соврал я.
Старший врач уступил, меня привели к Мэтью, и я объяснил ему, кто такой на самом деле. Мы поговорили около пятнадцати минут, и я сказал, что родители все эти годы не теряли надежду его найти, что они очень любят его и привезли ему одежду и немного денег.
У него не было своей одежды, и я сказал:
– Почему бы не впустить их, чтобы они отдали тебе одежду? Не обязательно с ними разговаривать, они просто ее тебе передадут.
Он согласился. Полин и Джим зашли и отдали ему одежду. У Полин была с собой фотография внука – племянника Мэтью, которого он последний раз видел многие годы назад, когда тот был еще совсем младенцем. Теперь же из него вырос чудесный мальчик. Мы вышли из комнаты всего через четыре-пять минут, но Полин сказала, что как только Мэтью взглянул на эту фотографию, она поняла, что вернула сына.
После этой встречи родители Мэтью с моей помощью приняли необходимые меры для его возвращения в Великобританию, и менее чем через два месяца он был переведен в английскую больницу. Домой он пока так и не вернулся – не хочет постоянно там жить, но приятно знать, что человека, списанного полицией со счетов, в возвращение которого верили лишь его родные, удалось воссоединить с близкими, даже спустя столь долгое время.
Помимо прочего, этот пример демонстрирует, что иногда приходится проявить немного упорства или приврать, чтобы добиться желаемого результата. Родители Мэтью смогли наконец увидеться с ним, именно благодаря тому, что я решил на это пойти.
Не всем везет так, как родителям Мэтью. Порой пропавшие без вести люди так и остаются пропавшими. После исчезновения Сары Вики искала ее по всему Кеттерингу. Она ходила в парки, где, как ей было известно, бывала Сара, ходила по пабам, поговорила со всеми, кто, как ей казалось, мог знать, что с ней случилось. Пыталась даже выудить информацию у местных наркоманов, а иногда и вовсе ввязывалась в драки, если кто-то, по ее мнению, нелестно высказывался о Саре.
После многих лет ожидания и надежды, что дочь все-таки вернется домой Вики пришла к заключению, что наркоманы Кеттеринга знали, что с ней случилось. Она считает, что маленькая неопытная девочка не рассчитала дозу и погибла, а эти люди, опасаясь последствий, скрыли ее смерть.
Вики и ее семья были разочарованы изначальной реакцией полиции. Пожалуй, неудивительно, что в первые дни после исчезновения Сары власти не предпринимали практически никаких действий. Девочка, прежде уже сбегавшая из дома, которая завела дружбу с людьми, решившими провести свою жизнь вне закона.
Дело об убийстве было открыто лишь три года спустя. В июне 2003 года полиция обыскала два дома в Кеттеринге и еще один почти в 200 милях от города, рядом с Порт-Толботом в Южном Уэльсе. В последующие месяцы прошли и другие обыски в районе Кеттеринга и за его пределами, но затем расследование сошло на нет. Спустя 13 лет, в марте 2016-го, полиция прочесала лесистую местность неподалеку от Кеттеринга, где, как они полагали, могли находиться останки Сары, но ничего не обнаружили (был найден пистолет, так что поиски прошли не совсем впустую). В связи с ее убийством были арестованы восемь человек, но всех отпустили. Полиция считает, что Сара умерла, как и думала Вики, от случайной передозировки наркотиками в первые несколько дней после того, как пропала. Ее тело так и не было обнаружено, и никому не были предъявлены обвинения в связи с ее исчезновением.