Легко недооценить, насколько сильные эмоциональные реакции могут быть спровоцированы журналистами-расследователями, которые вторгаются в жизни других людей, чтобы сделать репортаж, а потом просто продолжают жить, как ни в чем не бывало. Мы встречаемся с семьями жертв в самые тяжелые для них времена, оставляя после себя страдания. После успешного суда и приговора либо когда дело попросту закрывается, сотрудники по связям с семьей зачастую поддерживают контакт с родственниками на протяжении многих лет после произошедших событий.
Я сам стараюсь оставаться на связи с людьми, с которыми приходилось работать. Я говорю им: «У вас есть мой номер. Если когда-нибудь потребуется моя помощь, просто позвоните». Возьмем, к примеру, дело Мэтью Грин – я продолжал работать с семьей, пока расследование не зашло в тупик, но как только они узнали, что Мэтью жив, Полин снова связалась со мной. Я был рад, что они мне позвонили, и хочу верить, что все, с кем я работал после ухода из полиции, знают, что я всегда готов к разговору. Я постоянно подчеркиваю, что они могут звонить мне в любой момент до конца моей жизни.
Я видел, что происходит с годами с родителями, братьями и сестрами пропавших без вести людей. Они продолжают жить, потому что у них нет другого выбора. Либо их полностью поглощают чувства – ненависти, злости, вины, всего не перечесть, – и весь этот негатив в итоге их убивает. Либо они день за днем учатся справляться с этими чувствами, и со временем их ярость угасает, позволяя жить дальше.
Больше всего мне жалко людей вроде мамы Луизы Кей, которая погибла, так и не узнав, что случилось с ее дочерью. Умирать, так и не выяснив правды, не зная, где твой ребенок, как он встретил свою смерть, должно быть, просто невыносимо. Потеря ребенка – определенно одна из самых больших трагедий, которая только может случиться в жизни человека. Об этом даже думать тяжело, а когда ребенок умирает при невыясненных обстоятельствах, боль становится запредельной.
Каждому из нас – или по крайней мере большинству из нас – хочется верить в добро, в то, что зло будет наказано. К сожалению, это не всегда так. Некоторым семьям так и не удалось добиться правосудия.
Сейчас, когда после исчезновения Сары прошло более двадцати лет, я до сих пор пытаюсь добиться этого правосудия. Проведенное расследование убедило меня, что она была убита вскоре после того, как пропала. Мне известно, что полиция считает так же. Вики тоже пришла к этому мнению, хоть многие годы и не теряла надежды, что ее дочь все же объявится и свяжется с ней.
Правосудие для жертв банд педофилов из Рочдейла и Ротерема свершилось, когда мужчин, насиловавших их, отправили за решетку, многих на долгий срок. Подробности совершенных ими преступлений приводят в ужас, и, пожалуй, даже этих сроков недостаточно, но по крайней мере люди узнали, что происходило у них под боком, как жестоко страдали дети из детских домов. Хочется надеяться, что власти усвоили урок, и подобные случаи будут происходить все реже, что к детям под социальной опекой, в особенности к девочкам, перестанут относиться как к третьесортным гражданам.
Я убежден, что Сара Бенфорд оказалась вовлечена в организованную преступную сеть педофилов, которые забирали подростков из детских домов в Мидлендсе, подобно группам, орудовавшим в Йоркшире. Этими детьми помыкали сутенеры, их подсаживали на наркотики и заставляли заниматься сексом на камеру. Мне остается лишь выяснить, что именно случилось с Сарой, когда она попала к ним в руки. Надеюсь, со временем удастся установить истинную причину ее убийства, найти главного подозреваемого и обеспечить полицию всеми необходимыми доказательствами для его ареста.
Надеюсь, мне когда-нибудь удастся добиться подобных результатов по делу, за которое я изначально взялся в 2017 году: оно связано с двумя девушками, пропавшими несколькими десятилетиями ранее. Их звали Луиза Кей и Джесси Эрл.
9. Жертвы серийного убийцы?
Луиза Кей и Джесси Эрл обе пропали на южном побережье Англии – Луиза в июне 1988-го, а Джесси в мае 1980-го. Луизе было всего 18. После того как она провела ночь вне дома в Истборне, Луиза пропала вместе со своей машиной – больше ее никто не видел. Джесси, которая была на четыре года старше, тоже пропала в Истборне. Она числилась пропавшей без вести, пока останки ее скелета не были найдены на мысе Бичи-Хед, примерно в пяти милях от города.
Изначально я занимался расследованием дела об исчезновении Луизы Кей, но вскоре стало ясно, что эти два случая как-то связаны между собой.
Одним из ключевых элементов расследования исчезновения Луизы было местонахождение ее машины. У нее был весьма приметный золотой Ford Fiesta с покрашенной в белый цвет водительской дверью. Избавиться от такой машины было бы гораздо сложнее, чем от тела девушки. Если это прозвучало слишком цинично с моей стороны, скажу иначе: если бы она уехала, чтобы начать новую жизнь – скажем, сбежала за границу, – оставила бы машину.
Я считаю, что она была убита, а ее тело где-то закопали. Найти ее в таком случае крайне непросто, но что тогда стало с ее машиной?
Мать Луизы 20 лет пыталась во всем разобраться, пока сама не скончалась. Она оставила подробные записи обо всех своих действиях – с кем и о чем разговаривала, какие зацепки проверяла. В одной из этих записей пересказывается разговор с друзьями Луизы о дне, когда она пропала, в котором упоминалось, что Луизе дал деньги на бензин «какой-то шотландец».
Эта подробность сразу же меня заинтересовала.
В то время на южном побережье Англии жил один шотландец, впоследствии севший в тюрьму за убийство девушек. Его поймали после убийства в Шотландии, и звали его Питер Тобин.
После ареста Питера Тобина в 2006 году за изнасилование Анжелики Клюк в Глазго полиция обыскала его бывший дом в Маргите, где они нашли еще два тела: Вики Гамильтон и Дины Макникол. Обе были убиты в 1991 году: Вики пропала в Шотландии, а Дина – в Хэмпшире. Маргит находится всего в восьми милях от Истборна, и, по имеющейся у полиции информации, на момент исчезновения Луизы Кей Тобин работал там в небольшой гостинице. Кроме того, согласно шотландской полиции, расследовавшей преступления, в которых его подозревали, имелись сведения о том, что он пытался продать небольшую машину, покрашенную вручную. (Я попытался установить подтверждающие этот отчет факты, но не смог найти информации о том, что похожая машина была перекрашена, обложена налогом, продана или сдана на утилизацию).
Что бы ни случилось с золотой машиной Луизы, одно можно сказать наверняка: она попросту испарилась. Тобин занимался машинами; он перегонял их за деньги по всей стране по заказу компании, проводившей аукционы. Его знали во многих автомастерских по всей Великобритании, и, что особенно важно, он имел свободный доступ к свалкам. Из-за того что он постоянно передвигался по стране, нигде надолго не задерживался и использовал многочисленные вымышленные имена, отследить перемещения Тобина оказалось особенно непростой задачей для полиции, а спустя несколько десятилетий – и для меня с помощниками.
Мы сделали все, что было в наших силах, чтобы получить общее представление о том, каким человеком был Питер Тобин. Его прошлое оказалось весьма неспокойным. Когда ему было 20 с небольшим, он ранил ножом женщину, на которой в итоге женился в Брайтоне – вдали от Глазго и, что любопытно, учитывая случившееся в будущем, неподалеку от Истборна. Впоследствии он был еще дважды женат, но все жены ушли от него, познав его истинное лицо. В 1993 он напал на двух 14-летних девочек и изнасиловал их, заманив в свою квартиру. Ранив ножом одну из них, он ушел со своим пятилетним сыном (который все это время был в квартире, пока он насиловал этих несчастных), перед уходом включив на кухне газ. Он рассчитывал замести следы, устроив поджог. В 1994-м Тобина поймали и посадили на 14 лет, но в 2004 году он вышел на свободу.
Я принялся изучать истории других девушек, пропавших в окрестностях Истборна в начале 1980-х, пытаясь найти хоть какие-то зацепки, указывающие на Тобина. Вскоре я узнал о том, что случилось с Джесси Эрл.
Тобин совершал свои преступления, когда подворачивалась возможность, после чего прятал или закапывал тела жертв. Из всех отвратительных, отталкивающих людей, с которыми мне не посчастливилось столкнуться в жизни, Тобин был самым ужасным и бесчеловечным. После ареста за убийство он отказывался что-либо объяснять семьям своих жертв, не сотрудничал со следствием – ему было все равно, о чем его спрашивали, и он не сказал ничего, что могло бы облегчить страдания родителей, отчаявшихся что-либо узнать о своих пропавших дочках. Нам предстоит попытка выяснить, был ли он причастен к преступлениям, в совершении которых подозревается. Нам удалось выделить более 30 случаев, соответствовавших его почерку, включая убийства Луизы Кей и Джесси Эрл.
Луиза Кей закопана где-то, куда у Тобина был свободный доступ. Его передвижения по южному побережью сложно отследить, но мне удалось найти адрес, где Тобин жил на момент исчезновения Луизы, а полиция пока еще не проводила обыск. Дом находится в Брайтоне, но его владельцы – городской совет Брайтона и Хоува – отказались меня в него пускать, чтобы вместе с криминалистами обыскать квартиру и, что более важно, сад. По их словам, жильцы высказались против, и, пока полиция не получит ордер, они не видели никаких оснований помогать нам с расследованием.
На сад возле этого дома выходит меньше окон, чем на сад в Кенте, где были обнаружены тела Дины Макникол и Вики Гамильтон. Только подумайте: сад в Брайтоне просматривался из меньшего числа квартир, чем сад, в котором Тобин закопал два тела. Можно было бы подумать, что он никак не мог сделать этого незамеченным – и все же сделал, причем дважды. Поразительно, какие вещи порой сходят людям с рук. А в саду дома в Брайтоне ему было бы орудовать еще проще.
Мне удалось найти бывшего жильца того дома, но все мои надежды на то, что она может вспомнить, как Тобин что-то копал в саду, рухнули, когда она только и смогла сказать, что он ей не нравился и был нелюдим. Тем не менее она подтвердила, что Тобин жил в квартире с прямым выходом в сад.