– Где они собираются? – когда мы завернули за старый храм Крестоносцев, спросил я.
– В большой обеденной зале для знатных гостей, – ответил Йозек.
– Найдется для меня место? В уголочке?
– Придумаю, – кивнул Йозек. – Там много дверей и занавесей. Но и народу будет много, так отец сказал. А еще есть большой платяной шкаф, пара сундуков…
В таком вот сундуке казаки Дармидонта Кабанина и похоронят заживо, – решил я с мрачной улыбкой, но говорить о том мальчишке не стал.
Я и Матей попрощались с Йозеком и поспешили в «Черную курицу». Уже через полчаса я входил в свой гостиничный номер на Старомесской площади. Меня с великим внутренним напряжением поджидал Степан. Видать, немало он передумал за эти часы. И судя по лежавшим пистолетам, за оружие тоже хватался.
– Ну, Петр Ильич? – вопросил он.
– Ноги гну, – ответил я.
– Слышали его, Дармидонта?
– Слышал, – кивнул я. – Кто такой Захар Зубов?
Степан пожал плечами:
– Без понятия.
– Иного ответа я и не ожидал.
– А должон знать, Петр Ильич?
– Пожалуй, что нет. Он из прошлого. Спросить бы о том у самого графа, твоего хозяина, да он далече. Ладно, завтра у меня встреча с духами. Может, чего и узнаю.
– Вы меня возьмите завтра с собой, – услышал я голос Степана из второй комнаты. – А, Петр Ильич? Шутка-то шутками, а коли эти сволочи что прознают? Как тогда быть? Если я вас не услежу, век себе этого не прощу. Сами видели – волки они! – он говорил о трех казаках. – Что скажете?
Я хоть и был человеком смелым, но понимал – тут в одиночку, если что пойдет не так, шансов у меня не будет.
– Поглядим, – откликнулся я.
Глядя в окно на белую пражскую луну, я и впрямь готов был завтра взять Степана с собой. Ведь какая подмога! Случись что, он бы не дал порвать меня этим зверюгам. Но стоит им только увидеть его – краем глаза! – признать, и все пошло бы прахом. А наряди Степана, сдюжит ли он маскарад? Да и потом, он тем и хорош, что и днем и ночью – один и тот же. Кулак, кремень, оглобля. А тут в случае чего играть придется…
«Не возьму, – решил я. – Все сам сделаю. Бог в помощь!»
2
В ночь на Рождество, в гостиной «Черного лебедя», за большим круглым столом уселись восемь человек. Тут был сэр Баррет, его ассистент, хозяин гостиницы пан Грачек, он не мог пропустить такого представления, хоть и очень боялся, два профессора из пражского университета, отставной прусский генерал с седыми бачками, такой важный, точно готовился к битве, Дармидонт Кабанин и два его казака – Микола и Никола, которые были очень напряжены. Одно дело сечь саблями противника, и совсем другое – вторгаться в мир духов. Вакула, как я догадался, остался охранять сундучок с деньгами. Зеленое сукно укрывало стол. По кругу стояли зажженные свечи – по числу участников спиритического сеанса. В центре стола лежал вырезанный из картона огромный круг с нарисованными на нем буквами латинского алфавита, отчего стол отдаленно напоминал рулетку. На картоне лежало блюдо с четко нарисованной масляной краской стрелкой.
Откуда я все это мог видеть? Хо-хо, спасибо Йозеку! Эта идея пришла к нему в последний момент: он провел меня и спрятал в одном их простенков, где на уровне головы взрослого мужчины была просверлена небольшая дырка. В обычное время дырку из залы закрывала миниатюра, но сейчас она был чуть смещена, перевешена на соседний гвоздик, и мне открывалась вся зала, с горевшими свечами и томительным напряжением среди гостей-спиритуалистов. «Только бы отец не зашел! – сказал Йозек. – Тогда мы пропали». Риск был, но я согласился.
Часы пробили полночь – эхо колокольцев прокатилось по всему дому.
– Что ж, господа, – сказал сэр Баррет. – Приступим. Для достижения результата вы должны выполнять все мои просьбы неукоснительно. Я уже говорил вам, что мир теней не терпит суеты. Все должно происходить в молчании и почтении к миру мертвых, ведь сегодня мы – их гости, мы стучимся в их мир, закрытый для нас, облеченных в плоть. Мы просим открыть для нас их тайны. А теперь возьмитесь за руки и образуйте энергетический круг. Вы должны ощутить, как энергия, существующая в каждом из нас, идет от одного человека к другому.
Всего полчаса назад я разминулся на запасной лестнице с благообразным седобородым пожилым мужем, державшимся так, точно он был королем. Это и был сэр Баррет! Маг и чародей, собеседник мертвецов! Основатель целого европейского института по общению с миром мертвых. На заре своей деятельности он принимал все свои видения за галлюцинации, но развитие спиритуализма как молодой науки изменило мировоззрение миллионов людей планеты Земля. Изменило оно и мировоззрение сэра Уильяма Баррета. Его острый взгляд скользнул по мне, я кивнул – он ответил кивком, и мы разошлись. Вряд ли бы ему понравилось, если бы он узнал, что уже очень скоро я будут наблюдать за ним так, как ученый наблюдает за происходящим к клетке. Впрочем, на клетку было куда более похоже мое скромное убежище!
Тем не менее, едва дыша, я улыбался, наблюдая за тем, как два казака Дармидонта Кабанина мнут руки своим соседям! А те морщатся от неудобства и молчат.
– А вдруг они не придут? – спросил профессор пражского университета.
– Они придут, – сказал сэр Баррет.
Вынужденное рукопожатие, сопровождаемое вздохами, продолжалось.
– А теперь разомкните руки и положите кончики пальцев на блюдце, – приказал сэр Баррет. – Передайте ему энергию нашего круга!
И первым положил длинные пальцы на краешек блюдца со своей стороны. Все собравшиеся за столом незамедлительно выполнили требование современного мага. Так прошло пять минут, десять, потрескивали свечи в мертвой тишине, дыхание становилось все тяжелее, у иных руки уже стал уставать, когда вдруг…
– Блюдце поднимается! – вскричал один из профессоров пражского университета.
– Они пришли! – громовым голосом объявил сэр Баррет. – Едва касайтесь пальцами блюдца! Дайте ему свободный ход! Ни в коем случае не прижимайте его к столу!
– Святый Боже, – выдохнул один из казаков. – Дармидонт Михалыч, ожило блюдце-то, ожило!
– Заткнись, Микола, – страшным голосом прохрипел тот. – Сам вижу!
– А коли они нас душить станут, Дармидонт Михалыч? – спросил второй казак.
– Убью, Никола, – прохрипел хозяин.
– Тс-с! – гневно прервал беседу «этих русских» сэр Баррет.
Я жадно приник глазом к отверстию в стене, боясь упустить хотя бы самую малость из того, что сейчас происходило в зале. А там происходило следующее: оцепенение объяло всех собравшихся за столом. Спиритуалисты-экспериментаторы буквально трепетали, включая матерых казаков и самого Дармидонта Кабанина! И все потому, что блюдце и впрямь оторвалось от картона сантиметров на пять и теперь повисло в воздухе – и не просто повисло, но медленно двинулось вокруг своей оси…
– Крутится! – тоненько пропищал пан Грачек.
– По часовой стрелке! – уточнил второй профессор.
– Так и должно быть! – объявил сэр Баррет.
О, да! Оно, блюдце, напитанное токами и по чьей-то воле, стало крутиться, и все сильнее.
– Кто бы ты ни был, мы приветствуем тебя в мире живых! – громко сказал англичанин. – Назовись нам, о дух! Мы просим тебя!
– Смотрите, стрелка останавливается на буквах! – пискнул первый профессор.
– Исиодор! – скоро прочитал сэр Баррет. – Тебя зовут Исиодор? Подтверди!
Стрелка плавающего блюдца отпечатала «да».
– Да! – объявил англичанин. – Его зовут Исиодор!
– Вы обещали, сэр Баррет! – вдруг выкрикнул отставной прусский генерал с седыми бачками. – Я чувствую, что сегодня он должен появиться!
– Да, генерал, и я исполню свое обещание, – сказал англичанин. – Первым, кого мы вызовем к нам, будет «железный канцлер» Отто фон Бисмарк, который покинул этот мир всего несколько месяцев назад! Скажи нам, Исиодор, можешь ли ты позвать нам великого Отто фон Бисмарка?
И блюдце вновь ответило «да» и вновь закрутилось, точно беря паузу.
– А какая гарантия, что это и впрямь будет Бисмарк? – вдруг, осмелев, спросил один из профессоров.
– Никакой, – ответил сэр Баррет. – Но вы можете спросить у него что-то такое, на что ответит только он!
– Я знаю, что спросить у него! – простонал генерал с бачками. – Я знаю!!
– Исиодор! – воскликнул сэр Баррет. – Дай нам знак, когда Отто фон Бисмарк будет рядом!
Блюдце плавало и вдруг остановилось. А затем стрелка побежала по буквам, печатая: «он рядом»!
– Он рядом! – выдохнул сэр Баррет. – Генерал, спрашивайте, если не верите!
– Князь! – пропищал генерал. – Простите меня, князь! Это я, генерал, барон Генрих фон Крюгге, вы помните меня? Я командовал корпусом, князь!
Блюдце стало то и дело останавливаться, указывая стрелкой на буквы. Слово было: «Помню».
– Он вас помнит, генерал! – сказал сэр Баррет.
Но генералу фон Крюгге этого было мало.
– Я хочу уточнить! – пропищал он.
– Уточняйте! – распорядился сэр Баррет. – Но не оскорбите нашего гостя!
– Нет-нет! – взмолился прусский генерал. – Если это вы, скажите, каким орденом вы наградили меня лично после Франко-прусской кампании! Простите, что спрашиваю! – едва не расплакался он. – Но ответьте!
И блюдце поплыло, указывая стрелкой на буквы алфавита. Сэр Баррет, как самый поднаторевший в делах общения с мертвецами, размеренно читал:
– «Железный крест первой степени, вручен 14 июля 1870 года за храбрость!»
– А-а! – выдохнул генерал. – Все так, ваша светлость! Все так! – схватился за сердце и поплыл на своем стуле.
– Генерал умер! – воскликнул пан Грачек.
– Он просто потерял сознание, так бывает в первый раз! – успокоил всех сэр Баррет. – Нюхательную соль, мой мальчик! – распорядился он в сторону ассистента.
Тот вырвал из нагрудного кармана флакончик, откупорил его и сунул под нос герою былой войны.
– Благодарю вас, князь! – приходя в себя, забормотал хлипкий генерал. – Благодарю вас!
– Пока наш генерал приходит в себя, мы обязаны воспользоваться присутствием среди нас столь великого человека, как Отто фон Бисмарк, – четко сказал сэр Баррет. – Давайте же зададим ему самые важные вопросы!