- Можно и так сказать. - Девушка улыбнулась. - Слышали про Чернобыль?
- Слышал, разумеется. Там сейчас какой-то военный объект, да?
- Там сейчас Зона. - Вновь улыбка озарила её бледное лицо. - А рядом поселок - "Чернобыль 4". Я там жила несколько лет с отцом, а теперь вот приехала поступать... куда-нибудь.
Зверев с интересом оглядел собеседницу. Про загадочный "Чернобыль 4" он был наслышан. Говорили, что "Четвёрка" - военный городок закрытого типа, построенный когда-то для эвакуации жителей из всех близлежащих населенных пунктов. Настоящая крепость со своим гарнизоном, больницей, электростанцией, школой.
- Я сегодня утром вышла из дома, а соседки говорят... - Рассказывала тем временем собеседница. - ... что молодого человека, который с хулиганами дрался, в милицию забрали. Я сюда пошла, думала, что если вас не отпустят, то я всё расскажу и...
Зверев пристально посмотрел на неё.
- ... вот. - Девушка сглотнула. - Спасибо вам огромное. Не знаю, как вас отблагодарить...
- Давайте просто пройдемся по городу. - Предложил Зверев.
Собеседница кивнула...
Когда они дошли до угла дома и свернули в тенистый парк, Максим спросил:
- Как вас зовут?
- Ира. Ирина Полякова.
-А меня Максим. Зверев.
Они вновь улыбнулись друг другу.
- У вас страшная фамилия. - Внезапно произнесла Ира. - Не по себе от неё становится.
- Мне тоже. - Максим тяжело вздохнул... - Мне тоже не по себе...
В ноябре Зверев снова поругался с отцом. На этот раз депутат Верховной Рады заявил, что не потерпит, чтобы его сын встречался с "деревенской девкой".
- Если невесту решил подыскать, посмотри на дочерей моих коллег.
- У твоих коллег все дочери пустышки. - Отозвался Макс. - Для них единственная радость в жизни - деньги их родителей.
Позже перепалка возобновилась и в итоге Максим, предупредив декана, на две недели вместе с Ирой отправился в "Чернобыль 4", прочь от Киева, прочь от думающего лишь о себе отца, прочь от кукол, навязываемых ему в невесты. Это были лучшие дни в его жизни. Ира познакомила Максима со своим отцом - Валерием Поляковым, который сразу нашел общий язык с парнем. Называл Валерий Александрович себя просто "Поляк". Был невысокий, но крепкий и по рассказам Иры был отставным офицером КГБ Белоруссии. Целыми днями питавший страсть к оружию Поляк обучал Максима стрельбе из всех возможных образцов Европейского ВПК. Вдвоем они частенько уходили далеко на северо-восток, к самой границе Зоны отчуждения, где охотились на мелкую живность. Поляк рассказал, что мать Иры умерла при родах, и ему пришлось воспитывать дочь в одиночку в полном грязи и зла мире, ограждая от всех ужасов, которыми наполнена клоака под названием "Чернобыль 4". Когда в ответ Зверев поведал о том, что сам лишился матери в раннем возрасте, Поляк и вовсе стал относиться к нему едва ли не как к сыну.
- Хороший ты парень, Максим. - Говорил он. - Как закончишь учёбу, приезжай к нам. Забери Иришку подальше отсюда. Она достойна лучшей жизни.
Вечерами, когда Поляков-старший уходил в поселок, Максим и Ира оставались наедине. Он говорил, что обязательно вернётся и заберёт её. Клялся в вечной любви. Она обещала ждать... Единственный человек, для которого он был не Зверем, не Максом, но Максимом - добрым парнем, верящим в справедливость...
Учебный материал Зверев нагнал за неделю. Сдал все контрольные работы, которые пропустил, находясь в "Чернобыле 4", прочел все требуемые книги. Декан - улыбчивый мужчина лет сорока пяти, чем-то неуловимо напоминавший Поляка, поинтересовался, удалось ли помириться с отцом, и Макс ответил, что всё по-прежнему. В то время он думал лишь об одном - Иры нет рядом. Она сейчас в далеком поселке на границе загадочной Зоны и ему самому нужно поскорее попасть туда. Когда весной, сдав все требуемые экзамены, Максим наконец стал счастливым обладателем диплома юриста, удалось пообщаться с отцом. Тот уже не был депутатом, а занимался частным охранным бизнесом. Он долго сокрушался, что не уделял сыну достаточного внимания, а потом предложил Максиму стать юристом в его организации, ведь лучшего специалиста в Киеве было не найти. И Максим с горечью осознал, что вовсе не отцовская любовь, а желание заполучить в свою команду грамотного специалиста толкнуло отца на этот разговор.
И он уехал в "Чернобыль 4", как и обещал Ире...
В поселке всё поменялось. Выросли как грибы после дождя контрольно-пропускные пункты на подъездных дорогах, стало меньше праздношатающихся жителей. Довезший Макса "бомбила" заявил, что дальше не поедет ни за какие деньги и велел пассажиру выметаться из салона. Зверев спорить не стал. Он пешком добрался до двухэтажного панельного дома, где обитала семья Поляковых.
Всё было не так, как прежде. Не росли на клумбах посаженные бережной рукой Иры цветы. Болталась на одной петле изрешеченная пулями дверь подъезда. Чернели на стенах подпалины от близких разрывов.
Не помня себя, вбежал Максим на второй этаж, где располагалась квартира Поляковых, распахнул незапертую дверь и ворвался в захламленную квартиру.
- Ира! - Выкрикнул он и замер, вцепившись в дверной косяк.
Его любимая... Его Иришка...
На столе, стоящем посреди комнаты, он увидел её фотографию с черной траурной лентой. Увидел, и окружающий мир померк. С глухим стуком приземлился на грязный пол чемодан, следом сполз по стене сам Зверев.
Нет, этого не могло быть! Это какая-то ошибка!
- Ира-а-а! - Завопил он так сильно, как только мог. - Ири-и-и-ш-а-а-а!
Загремели тяжелые армейские ботинки. Из дальней комнаты выбежал Поляк. Бледный, заросший щетиной.
- Когда? - только и спросил Зверев.
- Неделю назад. - Ответил Поляков. - Прорыв был. Мутанты ворвались в город. Я думал, ты знаешь. Твоему отцу письмо отправлял...
Зверева словно окатили кипятком. Он вспомнил последнюю встречу с отцом и его уверенный тон. Отец знал, что Максим придет работать в фирму. Был уверен, что у него не будет другого пути! Потому что знал о смерти Иры!
- Водку будешь? - Садясь на пол рядом с Максимом, поинтересовался Поляк.
- Я не пью. - Машинально ответил парень.
- Я тоже не пил... - Поляк похлопал его по плечу, и по щекам старика покатились слёзы. - Но знаешь... Ночью просыпаюсь, и кажется что всё это сон. Думаю, как бы не сойти с ума... А выпьешь и легче становится... немного. Веришь, легче было бы, если бы её убил кто-то. Знал бы хоть за что и кому мстить. Зубами бы рвал ублюдков. А тут мстить всей Зоне надо...
- Наливайте. - Глухо отозвался Зверев.
Поляк неуклюже поднялся на ноги, побрел на кухню, а Макс долго ещё сидел на полу, глядя на фотографию возлюбленной. Молодая, красивая женщина смотрела на него со снимка, перетянутого черной полосой смерти...
Настоящее время. Кордон.
Поляк научил Зверева всему, что знал. Только после гибели Иры Максиму стало ясно, что её отец всё это время был проводником - человеком, за определенную сумму проводящим людей через Периметр.
Горе объединило их. Один потерял любимую женщину, а другой дочь. И для обоих эта утрата была равносильна собственной смерти. Поляк никогда не рассказывал Звереву, как погибла Ира. Говорил, что незачем тому знать подробностей. Только спустя несколько месяцев, когда Зверев в качестве напарника Поляка вел одну из групп через Периметр, один из провожатых обмолвился, косясь на старого проводника: "Дочку у него псы задрали".
Ещё через неделю Макс собрал рюкзак, взял автомат и ушел в Зону. Навсегда. Поляк не пытался его остановить. С грустью глядел вслед бредущему меж аномалий парню, потом развернулся и зашагал домой. Сломленный жизнью старик.
Зверев был хорошим учеником. Всё то, чему его научил старый проводник, он усвоил отменно, поэтому к тому моменту, когда впервые попал к Сидоровичу, уже неплохо ориентировался на Кордоне.
- Постарайся как можно лучше узнать место, в котором тебе предстоит выживать. - Говорил Поляк. - Всё должен увидеть. Каждый куст запомнить должен. От этого зависит твоя жизнь.
И Макс запомнил. Он готов был поклясться, что лучше всех Охотников Зоны вместе взятых знает Кордон и окрестности. Каждая мина на контрольно-следовой полосе Периметра была им в свое время зарисована в блокнот. Расстояние до каждого дерева вычислено с помощью электронного дальномера. Он был на своей территории. Он, а не толстяк Сидорович, спрятавшийся в бункере.
Макс отпрянул, когда артефакт раскалился так, что начал жечь ему руки.
- Тепло. - Благоговейно прошептал Зверь. - Мне тепло.
Он резко, словно подброшенный "Трамплином", выпрямился и пошел вдоль гряды невысоких холмов, забирая вправо. Там, в нескольких километрах от дороги, должен располагаться крупный очаг радиации. Со стороны этого гиблого клочка Зоны нападения ждать точно не будут, ибо человек в здравом уме не сунется в аномальный котел. Но разве Зверев был нормальным?
Ему вдруг вспомнилась реплика ученого из старого американского триллера: "Псих никогда не признается, что он псих" и усмехнулся то ли сам себе, то ли бездарному доктору из фильма.
На то, чтобы обойти очаг радиации, у Макса ушло менее десяти минут. Он торопился. Боялся, что кто-нибудь обнаружит убитого часового. Быстрее... Ещё быстрее...
Слева заискрилась "Жарка", стало ощутимо теплее.
Главное не разрядить аномалию. Главное не привлечь внимание людей Сидоровича пламенем "Жарки"...
Аномалия дремала в смертоносной летаргии. Присутствие человека ознаменовали лишь отдельные сполохи, но и только. Звереву везло. Зона вела своего слугу в стан врага за расплатой? Кто знает, может, именно так оно и было...
Прошло ещё десять минут прежде, чем Зверь выбрался из аномального очага и залег на холме. На расстоянии в несколько сот метров виднелись распахнутые створки бункера. Ещё несколько минут и всё будет кончено. Ещё несколько минут...