Так же как в любом другом деле, регулярная практика позволила Сквозняку тщательно отработать телепортацию, и вскоре мы почти перестали за него волноваться. Одно плохо: с той поры, как он едва не завладел красным пакалем, ему больше не удалось подобраться к артефакту настолько же близко. Проклятый бичехвост явно почуял, что вокруг него творится что-то неладное, и перестал оставлять свою добычу без присмотра. Теперь он постоянно держал ее в пасти, и Сквозняк всякий раз появлялся в опасной близости от него. Появлялся, наскоро осматривался и тут же исчезал, чтобы не угодить в зубы заметившей его твари. А поскольку замечала она его практически постоянно, пришлось сделать так, чтобы для нее это не перестало быть сюрпризом. То есть проводить телепортацию не слишком часто и через неравные промежутки времени.
Определять местонахождение гигантофага тоже удавалось не всегда. Но вскоре мы заметили, что он не любит пробегать за раз слишком большое расстояние, и потому, когда не могли вычислить его маршрут, предпочитали оставаться на месте до новой разведки. И если она тоже не приносила результата, то следующая наверняка давала нам какую-нибудь зацепку.
Монстр рыскал зигзагами по Дубай Марине – видимо, в поисках пропитания, – медленно, но уверенно приближаясь к побережью. И уже за полночь пересек наконец-то границу «мокрой половины». Отметив это, мы решили оставить его в покое до утра, потому что отслеживать его путь в темноте было совершенно бессмысленно. На берегу хлестал непрекращающийся ливень, который так же, как песчаная буря, не способствовал ночным слежкам. Да и нам самим требовался отдых, поскольку завтрашняя работенка ожидалась еще более муторной. И мокрой, в прямом смысле этого слова.
Когда зверь нырнул в дождь, мы как раз торчали на проспекте Шейха Зайеда, рядом с гольф-клубом. В нем – а точнее, в находящемся на его территории домике для отдыха – и заночевали, чтобы спозаранку возобновить преследование. Ночью на юге грохотали взрывы и иногда – автоматные очереди. Кажется, где-то в окрестностях Мазайи шел бой и мы понадеялись, что бичехвост не имеет к нему отношения. Потому что если имеет, при том количестве прогремевших взрывов он мог запросто обрести там свою погибель и добавить нам проблем с розыском третьего пакаля.
Хочешь не хочешь, пришлось отправлять Сквозняка на экстренную блиц-разведку. Старлей вернулся в намокшей одежде и доложил, что пожиратель гигантов шляется по «мокрой половине» и никакой войны рядом с ним не происходит. Успокоившись, мы вернулись в кровати и на сей раз проспали без тревожных побудок до самого рассвета.
Первая же утренняя телепортация подбросила нам свежей пищи для размышлений. Сквозняк застал чудовище, когда оно шагало по одному из мостов, соединявших побережье с искусственным островом Пальма Джумейра. Ветер в этой части циклонной зоны дул с моря, и видимость была получше, чем на берегу; как ни крути, а водяная пыль в любом случае прозрачнее грязного песка. Поэтому старлей не мог ошибиться с координатами. С места, откуда он бегло осмотрел окрестности, просматривался участок берега и восточная оконечность Пальмы со всеми постройками. А также монорельсовая надземка, что пересекала пролив по эстакаде и уходила в глубь острова прямой как стрела магистралью. Что могло понадобиться там бичехвосту, хрен его знает, но сейчас он уверенной поступью шагал именно туда.
– Я где-то читать: хищник очень не любить места, когда кругом вода и мало свобода, – заметила по этому поводу Зельма.
– Хищнику без разницы, куда идти, если там есть много жратвы. Особенно если в других местах она уже закончилась, – с видом знатока возразил Гробик, хотя я не припоминал, чтобы он увлекался зоологией.
– Резонное замечание, – поддержал его Бледный. – Однажды в детстве я случайно уронил конфетку в открытый электрощит. Папа тогда уже рассказывал мне, как горят и обугливаются глупые дети, которые суются туда, куда им не положено. Но я так хотел сладкого, что наплевал на отцовский запрет, залез в тот щит рукой и достал конфету.
Каким-то чудом пронесло.
– А по-моему, не пронесло, – усомнился Крупье. – Думаю, в тот день тебя все-таки шарахнуло током, только ты об этом забыл. Но потеря памяти – это нормальное явление, когда электричество полностью выжигает у человека левое полушарие мозга.
– Если так, тогда как ты объяснишь парадокс, что одно мое полушарие работает в три раза эффективнее, чем два твоих? – не полез за словом в карман майор. – Хотя кто из нас двоих и целовался в детстве с трансформатором, так это точно не я. Я с электроникой всегда плохо лажу. Зато для тебя эта искрометная девка на все готова даже без предварительных ласк.
– К черту трансформаторы! – Я предпочел вернуть разговор от электричества обратно, к более актуальной для нас зоологии. – Фройляйн Дорф права. Остров во время ливня и шторма – последнее место, куда сунется всякий уважающий себя хищник. Однако нашему нормальные животные инстинкты почему-то не указ. Вопрос: какой такой вкусный запах мог одурманить и заманить туда пожирателя гигантов?
– Да на этом острове чего только нет, – ответил Крупье, разглядывая на мониторе лэптопа карту Пальмы Джумейра. – Долго гадать придется. Зато гляньте, сколько здесь отличных мест, где можно загнать зверя в бутылку и заткнуть ее горлышко минной пробкой. Предлагаю поехать следом за тварью и держать наготове взрывчатку… Полковник?
– Предложение принято, – не раздумывая, согласился я. – Но первым делом поставим по нескольку мин вот на этих мостах и отрежем пожирателю обратную дорогу на берег.
Я указал на мосты, по одному из которых гигантофаг вторгался сейчас на Пальму.
– Противопехотные мины его не возьмут, – усомнился Гробик. – Тут нужны противотанковые, а у нас их нет.
– Пусть и не возьмут, – ответил я, – но даже если просто покалечат, перебив лапу, уже хорошо.
– На мина может случайно напороться этот э-э-э… фрайбойтер, – предположила Зельма.
– Вот уж не думал, что тебе жаль мародеров, – пожал я плечами. – Особенно после того, как ты отшила… вернее, пришила парочку из них.
– Мародер не жаль, – помотала головой фройляйн Дорф. – Жаль зря тратить целый мина на такой мелочь.
– Ничего, будешь и дальше хорошей девочкой, я куплю тебе много таких игрушек, – заверил я ее. – Ну а теперь вперед, леди и джентльмены! Как сказал некий мудрец по имени Джон Локк: если остров вас позвал, вам от этого уже не отвертеться!..
Чудовище отправилось в глубь острова – Сквозняк это проверил, – и ничто вроде бы не предвещало сюрпризов. Но едва мы добрались до мостов Пальмы Джумейры и приступили к установке мин, как на другом ее краю раздался грохот. А затем еще и еще.
Бум-бум!.. Бум-бум!.. Бум-бум!..
– Пелядь и простипома! – Крупье так и застыл с миной в руках над выемкой, которую выдолбил для нее в асфальте Гробик. – Орудийный огонь!
– Солидный калибр. Не иначе танк или самоходная гаубица, – прислушавшись, заключил Бледный. – Лупит по какому-то зданию с короткой дистанции. И зачем, спрашивается? Недовольные зарплатой танкисты решили ограбить банк?
– Вряд ли они стали бы тратить на это снаряды, за которые потом придется отчитываться, – заметил я. – Танк и без пушки хорошая отмычка для банковских дверей и сейфов… Кто-нибудь слышит ответную стрельбу?
Никто ничего подобного не слышал, хотя при ограблении банка или иного охраняемого объекта без нее точно не обошлось бы. Действительно, очень уж походило на то, что неведомые нам танкисты или артиллеристы просто расстреливают здание, методично выпуская в него снаряд за снарядом.
Ничего не скажешь, нашли время и место для развлечений!
– Как быть с минированием? – осведомился Крупье.
– Доделывайте, – приказал я. – Если танк и нарвется на один наш сюрприз, другие все равно останутся. К тому же еще неизвестно, кому вздумается раньше убраться с острова – нашему зверю или этим весельчакам.
Орудийная пальба тем временем продолжалась. И примерно через полтора десятка выстрелов пушкари своего добились. Эхо последнего взрыва еще не умолкло, как вслед ему раздались раскатистый треск и грохот. А затем нечто огромное обрушилось на землю с такой силой, что встряска ощущалась даже на нашем краю острова. После чего все подозрительные звуки стихли, и мы вновь могли слышать лишь вой ветра да шум ливня.
Встреча с военными не входила в наши планы, пускай даже шейх снабдил нас на этот случай всеми необходимыми бумагами. Тем более что это могли оказаться вовсе не военные, а обычные мародеры, которым подфартило разжиться мощным оружием. И которые могут увидеть в нас нежелательных конкурентов. Да и о близости бичехвоста, обожающего охотиться за автомобилями, тоже не стоило забывать. Поэтому пришлось бросить «додж» и переключиться на более привычный – и в сложившихся обстоятельствах самый безопасный – способ передвижения: пешком.
Теперь мы двинули сквозь бурю другим порядком, разбившись не на три, а на две группы. В дозор вместо погибшего Захаба были отправлены сразу двое: Бледный и Гробик. А я и остальные следовали в полусотне шагов позади них. Надземка тянулась прямо посередине проспекта, и мы этим воспользовались. Ее опоры были достаточно широкие для того, чтобы мы, переходя от одной к другой, постоянно имели рядом хорошие укрытия. И не только от пуль, но и от хлещущего нам в лица ливня.
Даже двигаясь осторожно и с оглядкой, мы могли добраться до другого края Пальмы – образно говоря, от ее корней до верхушки, – примерно за час. Однако все усложнится, если нам придется охотиться за зверем на «пальмовых ветвях». Они представляли собой узкие – всего одна улица, – и длинные придатки к центральной части острова и были застроены небольшими виллами. В таких условиях «пакальный» способ разведки был практически бесполезен. Даже являйся Сквозняк жителем Пальмы Джумейра, в такую непогоду он вряд ли сориентировался бы, на какую именно ветвь-улицу его занесло. Все виллы были выстроены в одном архитектурном стиле, причем некоторые походили одна на другую как две капли воды. А учитывая, что таковых ветвей здесь имелось аж шестнадцать штук, что протяженность большинства из них составляла около полутора километров и что сверху нам на головы льет дождь…