Стараясь двигаться так, чтобы меня не было видно снаружи (автоматика молчала об опасности, но мало ли?), я подошёл к дверному проёму и выглянул из-за грубо оштукатуренного косяка.
Дальше тянулся довольно широкий коридор, с когда-то покрашенными в казённый ядовито-зелёный цвет стенами (местами масляная краска пошла пузырями и осыпалась) и даже остатками грубой побелки на потолке.
Вдоль стен коридора тянулись всё те же развалы привычного и самого разнообразного пыльного хлама в стиле провинциальной барахолки, в числе которого автоматика «ИКНС» начала быстро и бегло определять «оружие и взрывчатые вещества». Однако и то и другое неизменно высвечивалось как «безопасное», поскольку к взрывчатке отсутствовали детонаторы, а стрелковое оружие было небоеспособно по причине «отсутствия боеприпасов».
Где-то, совсем уж далеко, ритмично и очень глухо металлически гудело нечто (похоже, тот самый дизель-генератор, благодаря работе которого это укрытие и было вычислено глазастым «Вервахтом»), а под потолком коридора еле-еле теплилась нить накаливания в единственной сохранившейся маленькой лампочке (всего их здесь было три, но две не горели, и очень давно), свисавшей на засаленном проводе. По-моему, лампочка была автомобильного или радиотехнического происхождения…
Всё протянутое по потолку сопутствующее электрохозяйство выглядело проложенным второпях (неровные, заметно провисающие на халтурном крепеже провода из кусков разного цвета и толщины) и сделанным из чего попало. Хотя выбирать здешним обитателям, похоже, не приходилось. Удивительно, что они здесь хоть такое освещение наладили…
И в этом самом коридоре по моим бедным нюхательным рецепторам ударили буквально наотмашь прочно забивавшие все ароматы живого говнеца, мочи, чего-то заплесневело-протухшего и, совсем немного, горелой солярки. В голове невольно завертелась дразнилка из далёкого детства: «Наши деды и отцы, фу, насрали, подлецы…». Крайний нужник у этих неправильных предков засорился, что ли? Оно, конечно, вы срите, ребята, но меру-то знайте. Как, блин, вообще можно жить в такой вонище? Это что – какой-то новый подвид «человека разумного»? Клозетные мутанты? Или подобное амбре здесь недавно?
С этого момента я начал внимательнее смотреть себе под ноги, уже понимая, что для «полного счастья» имею вполне реальный шанс ещё и качественно наступить в говно…
А автоматика услужливо сообщила мне – прямо и направо, метрах в сорока находится «живой объект мужского пола, вес 51 килограмм», точный возраст определить возможным не представляется, индивид абсолютно неподвижен, жизненные функции всего 65 %.
Как интересно…
Выходит, внутри этой отравленной норы всего-то один человек (если только стены в замкнутом помещении не искажали «Вервахту» обзор и не создавали помех), да и тот полуживой? Ну и кто тогда тут столь качественно нагадил?
Я взял автомат на изготовку и, стараясь ступать как можно тише (пару раз всё-таки поскользнулся на валявшихся там и сям на полу в полном беспорядке гофрированных противогазных шлангах), вылез в коридор.
«Люция-Пиз..!» – неожиданно прочитал я прокарябанную чем-то острым и явно очень давно на потемневшей шукатурке краткую, но явно ёмкую характеристику. Ну да, была когда-то такая, продержавшаяся не сильно долго, дурацкая мода – дескать, если у тебя двое детей, мальчика надо непременно назвать «Рево», а дочь «Люция», чтобы вместе получалось «Революция». Хотя даже совсем не обязательно, чтобы непременно мальчик и девочка – в студенчестве знавал я двух тётечек преклонного возраста, родных сестёр, одну из которых звали Рева (ну, куда чаще её звали «Ревка») а вторую, естественно, Люция. Этакая женская революция.
В принципе, давать детям подобные имена – это ну никак не от большого ума. Но это ненамного хуже, чем неистребимая российская привычка из моего времени называть мальчиков (вполне себе русских и даже разных там татарско-башкирских) при рождении Мартинами, Посейдонами, Одиссеями, Дионисами, Сигизмундами, Аврамами, Рагнарами, Теодорами и Габриэлями, а девочек Клеопатрами, Кассиопеями, Афродитами, Стефаниями, Мальвинами, Оливиями, Амелиями, Рианнами, Деметрами, Мадоннами, Миллианами и Розалиями…
Хотя всё же любопытно, что это за Люция такая выискалась?
«Живой объект» (может, это он Рево и есть?) по-прежнему не шевелился.
По сторонам коридора обнаружилось ещё несколько мелких помещений без дверей – какие-то, в прошлом, подсобки или кладовки…
Когда-то сюда, явно второпях, стащили разнокалиберные столы, верстаки, стеллажи, шкафы, а потом навалили на них без разбора самого неожиданного добра, опознать которое под слоем многолетней пыли и грязи было практически невозможно.
И, как легко догадаться, практически всё, что было свалено здесь, снова оказалось совершенно бесполезным.
Например, в одной мелкой комнате устроили что-то вроде «оружейки». Да, оружия там было много. Десяток мосинских винтовок и карабинов, разнотипные охотничьи ружья, «мелкашки», несколько СКС и «АК-47», «ППС», «ППШ», два пулемёта ДП-27, один РПД, пистолеты ПМ и ТТ, штук пять «нагановских» револьверов. На стоявшем у стен и разложенном на застеленных промасленной, полуистлевшей бумагой столах оружии лежал всё тот же толстый, моховой слой коричневато-неопрятной пыли, а часть стволов выглядела прилично заржавевшими. То есть в последнее время с чисткой оружия здесь наблюдались явные проблемы – или чистить стало некому, или, что вернее, просто незачем…
И, самое главное, осмотрев здешние столы, шкафы, полки и ящики, я действительно не обнаружил ни одного(?!) патрона – автоматика нисколько не наврала. То есть да, кругом лежали брезентовые и, кажется, даже холщовые подсумки, магазины, диски, обоймы, десятки патронных ящиков и цинков и, наверное, сотни картонных пачек из-под различных патронов. Но все они, без исключения, были пустыми. И только россыпи непонятно зачем принесённых сюда потемневших стреляных гильз на столах и земляном полу напоминали о «былой роскоши».
Десяток гранат «Ф-1» и «РГД», лежавших здесь же, были лишены запалов и оттого представляли собой не более чем куски железа, польза от которых была такая же, как и от остального здешнего арсенала. Ну, то есть никакая…
Когда, интересно знать, эти неизвестные ребята столь капитально вышли в ноль? Или чего-то трагически не рассчитали, поскольку им пришлось очень много стрелять? Перефразируя одну пекинскую стратагему товарища Мао, можно согласиться, что винтовка действительно рождает власть, а партия управляет винтовкой. Но в случае, когда партии настаёт очень быстрый и необратимый кирдык, оная винтовка перестаёт стрелять и ржавеет со столь же пугающей скоростью…
В другой комнате были свалены десятки рулонов какой-то совершенно неразличимой по фактуре из-за толстого слоя пыли ткани и какая-то грязная одежда, среди которой явственно различалось несколько комплектов ватников и ватных штанов. Довершали картину десятки стальных касок СШ-40, лежавших либо вдвинутыми друг в друга стопками, словно ночные горшки, либо по одной. Какой-то странный у них здесь склад…
Аналогичное помещение по соседству оказалось от пола до потолка завалено грязными и подгнившими папками и гроссбухами канцелярского вида, а на нескольких столах в центре композиции лежали неряшливые пыльные кучи. Не обладая фантазией, было невозможно понять, что это вообще такое.
Подойдя ближе и посветив себе фонарём, я понял, что часть из них – аккуратные прямоугольные денежные пачки в банковской упаковке – всего их тут было миллиончиков на несколько, никак не меньше. Взяв и отряхнув одну из них, я увидел, что это сто штук полуистлевших, почерневших по краям, красных десятирублёвок, уже послереформенных, 1961 года образца. Купюры были буквально изъедены кляксами коричневой плесени. А ещё здесь были кучи окислившейся советской мелочи, самых разных номиналов и несколько туго набитых мешков с характерными металлическими застёжками на горловинах, лежавших на полу – надо полагать, тоже с мелкими монетами…
Неужели банк ломанули напоследок? Хотя, скорее, это бессмысленные, предсмертные художества каких-то так и оставшихся безымянными начальников, которые в начале войны взялись эвакуировать какой-нибудь ближайший филиал Госбанка, вместе с бабками и документацией, да так и таскали все эти тяжести за собой, пока данное добро финально не оказалось в столь странном месте, как это. Небось от тех, кто это затеял, даже и могил-то не осталось… Нуну… Конечно, деньги в этой ситуации – вещь полезная не более, чем противогазы при проникающей радиации. Хотя, по крайней мере, бумажными рублями можно хотя бы топить буржуйку, а вот противогазная резина при сжигании будет уж очень вонять…
А рядом с мелочью отдельной кучкой лежало кое-что поинтереснее, а именно – несколько смутно знакомых предметов прямоугольной формы. Я поднял один. Он оказался тяжёлым и, под стёртой пылью и грязью на нём, в скудном подвальном освещении, блеснуло тускло-жёлтым. Ого! Вне всякого сомнения – слиток золота. И действительно, вверху вдавлен круг и буквы «СССР 999» с изображением серпа и молота. Пониже – маркировка: «500 г. С3. 00009». Полкило, тогдашний госбанковский стандарт, надо полагать…
Золотишко в данных печальных обстоятельствах стоит не дороже бумажных или медных денег. Им в случае чего даже гвоздя не забьёшь, поскольку оно, зараза, мягкое…
Однако, можно сказать чисто инстинктивно, на всякий случай я переправил этот слиток в боковой карман куртки. Мне за эти похождения с риском для жизни по-любому зарплату не платят, а так хоть какой-то «утешительный приз»…
Ну а дальше, прямо вдоль стен коридора лежали и стояли десятки лопат (штыковых, совковых, больших и малых сапёрных, с чехлами и без), кирки, ломы, топоры, кувалды, пилы, снова автомобильные покрышки самых разных размеров, слесарный инструмент (просто кучами и в ящиках) и какие-то безликие металлические коробки и ящички (кажется, некоторые из них были автомобильными аккумуляторами). И опять всё покрывали пыль и ржавчина, а значит, инструментарием этим тоже очень давно не пользовались.