А она, не говоря ни слова, заперла изнутри все люки «пятидесятки», а затем быстро выключила всё вокруг, что можно было выключить, вплоть до тусклого внутреннего освещения.
От усиливающихся дурных предположений у меня внутри всё прямо-таки упало.
И в полумраке задраенного боевого отделения, откуда-то, словно из чудовищного далека, стал слышен её спокойный, как у врача, голос:
– Сидите лицом вниз. Закройте глаза. Ни за что не держитесь. А ещё лучше лечь на дно. Глубоко вдохните и откройте рот…
Я чисто механически выполнял эти рекомендации, тянулись секунды, казавшиеся чуть ли не часами. А потом где-то вдали, за бронетранспортёрной кормой, землю и воздух колыхнул тяжкий, прямо-таки чудовищный удар, направленный откуда-то сверху вниз.
Это нельзя было ни с чем сравнить. Я (да, наверное, и мало кто на планете) раньше никогда не сталкивался ни с чем подобным. А если отдельные индивиды и сталкивались – они вряд ли могли потом кому-то об этом рассказать. Вокруг меня сбывалось вовсе не то, что пророчится, а то, чего в принципе не должно быть никогда и нигде, поскольку обычный человек не должен видеть, слышать и знать про подобное, а уж тем более не должен в этом кошмаре участвовать…
Показалось, что сама атмосфера вдруг затвердела и прокатилась через нас какой-то вполне осязаемой волной.
Приоткрыв глаза, я увидел яркий, но неровный свет, мелькнувший и быстро погасший в стёклах триплексов. Ну да, вот оно, вспышка слева, вспышка справа…
Потом, откуда-то издали, пошёл громкий, медленно нарастающий гул. Одновременно с этим я вроде бы ощутил какое-то странное тепло, хотя, по идее, сидел за противопульной броней. Всё вокруг затряслось, причём настолько сильно, что пятнадцатитонный БТР-50 начало мотать, словно картонную коробку из-под обуви. В первый момент даже было стойкое ощущение, что могучая ударная волна просто выдернет нас из ложбины и унесёт к едрене фене, словно Элли с Тотошкой. Но всё-таки мы не в Арканзасе, и «бронеобъект» устоял, хотя от тряски я и упал на дно машины. То есть в конечном итоге невольно последовал тем самым предварительным рекомендациям по «технике безопасности при ядерном взрыве».
Общие ощущения при этом были более чем странные, вплоть до какого-то электрического покалывания в висках и появления специфического, медного привкуса во рту. Однако я тут же сообразил, что это, похоже, сработал этот самый многофункциональный прибор, замаскированный под мои наручные часы швейцарской марки FLUDO. Тот, которому вроде бы предписано автоматически ставить силовое поле при близком атомном взрыве. Что является очень полезной опцией, поскольку полноценной системы противоатомной защиты на БТР-50 изначально вроде бы предусмотрено не было…
Когда эпилептическая тряска терры инкогниты закончилась и гул стал стихать, я привстал и забрался на своё командирское сиденье. В полумраке было видно, что напарница сидит на прежнем месте мехвода, причём закрыв глаза, с таким видом, будто медитирует.
Решив пока не тревожить её, я, вернувшись на «боевой пост», первым делом глянул в перископы.
Ну что тут сказать? В таких вот случаях точно надо молчать или плакать. За считаные минуты там изменилось буквально всё. Почти всю опавшую листву выдуло из ложбины, и теперь она медленно кружилась, оседая обратно на землю. Было ощущение, что некоторые листочки слегка дымились. Цвет окружающего мира стал радикально другим. До этого был вполне обычный, сероватый осенний день, а теперь небо зловеще налилось красновато-оранжевым, словно на закате. Хотя для нормального заката было ещё рановато. За минуты до того как бабахнуло, кое-где на деревьях ещё сохранялась жёлтая листва, а теперь они стояли чёрные и голые, поскольку опало буквально всё. Кроме, разумеется, деревьев хвойных пород. Но и они как-то потемнели.
Я перелез во вращающуюся командирскую башенку, развернул её в корму и, глянув через тамошний перископ назад, натурально офигел. Потому что где-то, явно на восточной стороне Рейна (прикинуть точное расстояние я даже не попытался, но складывалось устойчивое ощущение, что всё это было где-то очень близко, буквально в считаных километрах), над верхушками деревьев клубился и пульсировал пугающе красивый, багрово-чёрный, постепенно бледнеющий дымный гриб, вдоль «ножки» которого медленно ползло вниз что-то бело-туманное. Верхушка гриба постепенно оседала, при этом его цвета становились всё менее яркими. Но ниже, у невидимого мне основания гриба, огня, похоже, хватало – там явно бушевал окрасивший небо в багрово-закатные цвета высокотемпературный пожар…
Штутгарт накрылся? Щедрые, как никогда, генералы-супостаты не поскупились на уран-235 с плутонием и уронили атомный «гостинец» прямо на город? И как-то сразу особенно отчётливо вспомнились силуэты и лица деловито пробегавших мимо нас пехотинцев и тех танкистов, которые чинили перебитую гусеницу… Это же было всего пару часов назад… Мать моя женщина, значит, теперь и город со всем его многочисленным населением, которое никто явно не предупредил о ядерном ударе, и всё прочее, что в нём было (то есть обороняющиеся натовские и наступающие советские войска), – это всё теперь дым, пар, пепел или в лучшем случае сплошные руины с остаточной радиацией? В общем, теперь оставалось только помнить всё, что я успел увидеть по пути сюда – более всего этого в природе не существовало. Это было как-то не представимо и не вмещалось в мозги. Хотя для меня всё-таки оставалось одно утешение – знание того, что где-то всё же есть другая реальность, где и в начале XXI века все эти немецкие города и городишки, где среди населения начинают явно доминировать пришлые африканцы и арабы, стоят себе как ни в чём не бывало и ни хрена им не делается, ну, по крайней мере – внешне…
Хотя, с другой стороны, навряд ли это Штутгарт, ведь от него до Карлсруэ добрых полсотни километров плюс ещё сколько-то там до Рейна и то расстояние, что мы прошли на западном берегу. Так что, наверное, это бумкнуло где-то явно ближе. Или нет? Но если нет, тогда чем именно это вдарили? В таком случае сброшенный боеприпас должен был быть ну очень мощным. Неужели какой-нибудь «царь-бомбой» вдарили?
– Что это? – спросил я у Кэтрин, в порядке продолжения нашего разговора в темноте, отрываясь от перископа командирской башенки, хотя, если честно, ядерный взрыв – это картинка, которая прямо-таки притягивает своей откровенно зловещей красотой. Но, стоит признать, что созерцание подобного здоровья точно не прибавляет…
– Я предполагала, что может произойти нечто подобное, – сказала она, открыв глаза. – Но я всё же не думала, что при взрывах будет такая запредельная мощность. Мне трудно судить о том, что именно это было. Очень похоже на две американские ядерные авиабомбы класса М-41/В-41, каждая из которых имела паспортную мощность от трёх с половиной до пяти мегатонн при собственном весе почти по пять тонн. Но я могу ошибаться, поскольку предполагаю, что здесь было применено что-нибудь столь же мощное, но более компактное и вдобавок малосерийное. Американцы в те годы разработали и испытали на полигонах очень много разнообразных ядерных боеприпасов, которые потом решили не принимать на вооружение. Ведь тогда ещё толком не знали, каким должен быть оптимальный боезаряд, поскольку стратеги не понимали, что для гарантированного уничтожения типовой площадной цели вовсе не требуется мощность в десятки мегатонн. А носителями в данном случае были американские средние бомбардировщики В-66 «Дестроер», чья грузоподъёмность в районе семи тонн в принципе вполне позволяет брать на борт боеприпасы вроде М-41/В-41, особенно на небольшие расстояния. Хотя тут у меня есть сомнения, к примеру, по части размера их бомболюков. Пока же мне ясно одно. Оба взрыва были воздушные. Первый заряд подорвали точно над городской чертой Штутгарта, а второй, судя по всему, – где-то рядом с Карлсруэ, ближе к Рейну, эпицентр километрах в тридцати от нас. Видимо, ответственные за это лица решили, что так будет куда надёжнее, чем пытаться взрывать мосты обычными средствами…
От семи до десяти мегатонн?! Едрить твою мать!! Это же до фига! Конечно, не Царь-бомба, но всё равно вещь очень громкая и вонючая. Особенно если вспомнить, что Хиросима и Нагасаки – это всего-то от силы по двадцать килотонн в один приём… А если шутя жогнули пятимегатонкой, то от Штутгарта наверняка остались не просто руины, а скорее даже кратер… Странно, что вторым взрывом ещё и вокруг нас лес не повалило. Ведь при такой мощности тридцать вёрст это, в общем-то, ничто… Теперь очередное стокилометровое пятно на карте Европы можно спокойно затушёвывать как заражённую зону, только для этого хорошо бы сначала узнать точные границы этой самой зоны… А мы, похоже, всё ещё были где-то в ней, хотя, тьфу-тьфу, чтобы не сглазить, и не в эпицентре…
Значит, представители «Свободного Мира» всё-таки бездумно бьют по городам и плевать им на население?! Ну да, тогда эти многозвёздные, ковёрные клоуны из Пентагона были готовы воевать за безопасность границ США как можно дальше от собственной территории, до последнего корейца, японца, немца, бельгийца, француза или голландца, примерно как сейчас, когда они вполне согласны швырять в огонь разных там поляков, эстонцев и разных прочих украинцев. Ведь ничего же не изменилось, мля…
– Ты что – про всё вот это знала заранее? – спросил я наконец. Очень тянуло ругаться самыми последними словами, но подсознательно я понимал, что матюги уже точно ничего не изменят…
– Заранее я этого не могла знать, но, как обычно, такой вариант предусматривала. Ведь ядерный удар по Штутгарту был логичной и реальной возможностью для здешнего НАТО затормозить успешно развивающееся советское наступление. Но окончательно мне всё стало ясно лишь непосредственно минут за десять-двенадцать до сброса, когда аппаратура слежения засекла на расстоянии примерно ста километров приближение двух скоростных воздушных целей, несущих ядерное оружие. Кстати, оба эти В-66 не успели безопасно уйти из зоны поражения и были потеряны вместе с экипажами сразу после того, как бомбы взорвались. Я предполагаю, что их лётчиков никто просто не удосужился предупредить о том, что именно они будут сбрасывать. По стандартной методике этого периода экипажи, вероятно, тренировались исключительно в расчёте на маломощные тактические ядерные авиабомбы. А реально пилотам сегодня пришлось сбрасывать критически мощные, мегатонные бомбы, да ещё и с рабочих высот тактического ядерного оружия. Впрочем, для тех, кто их отправил в этот вылет, гибель нескольких дополнительных человек и пары самолётов более чем окупала конечную цель удара. Теперь этот район стал непроходимым на несколько суток, а часть наступавших на данном направлении войск «восточного блока» гарантированно уничтожена…