Напарница молча кивнула, и мы вернулись к своему джипу. Связь «Мельницы» с «Лютиком-89» была установлена довольно быстро, после чего Кэтрин моим хорошо поставленным голосом (услышав это я, в очередной раз, офигел) доложила, где именно находится противник в количестве около четырёхсот рыл (троих от этого числа уже можно было спокойно отнести в пассив) и что примерно собирается делать. После чего сказала «до связи» и откланялась, в смысле отключилась. Уж не знаю, обосрался ли лейтенант Король, услышав о том, сколько неприятеля может в самое ближайшее время попереть на него (как-никак, позади не Москва, а он не Клочков) – будем надеяться, что всё-таки нет…
Таким образом, первый пункт моего «стратегического плана» был выполнен. После этого мы бегом вернулись к вражескому джипу, где Кэтрин первым делом сунулась к радиостанции, а я наблюдал за процессом с автоматом наперевес, надеясь, что из-за ближайшего угла в этот неподходящий момент всё-таки не вылезет какая-нибудь вооружённая натовская сволочь.
– Джин-2, я – Виски-5, – услышал я достоверно-глухой, словно через противогазную резину, голос покойного капрала Хармфула. – Обнаружили противника в неизвестном количестве на Дудвайлерштрассе! Повторяю! Обнаружили противника на Дудвайлер-стрит! Ведём бой! Просим поддержки!
Что ещё, едрёна мать, за «Дудвайлер-стрит»? Тут ФРГ, Бундесрайх, а не Майами-Бич…
Передав эту дезу, Кэтрин взяла одну из оставшихся в джипе М14 и от всей своей бионической души расстреляла в небо полный магазин, так, чтобы это было слышно отделённому радиоволнами командиру.
Отбросив винтовку, она переключила рацию на приём и с минуту внимательно слушала, что сказали ей наушники, а потом посмотрела на меня с выражением некоторого удовлетворения во взгляде…
– Ну и как там делишки, на Западном фронте? Наша морская кавалерия взяла Вашингтон или ихние подземные паратруперз Москву?
– Сказали, что поняли. Явно занервничали, поскольку начали болтать скороговоркой и путаться в словах и терминах. Просили продержаться минут пятнадцать-двадцать…
– Так чего же мы стоим? Они же уже едут! Хватай мешки – вокзал отходит!
С этого момента мы начали действовать, временами переходя с рыси на галоп. Точнее сказать, действовала-то в основном напарница, а я стоял на прежнем месте. Первым делом она отпихнула мёртвого американского водилу и отогнала вражеский джип в переулок, так что его нельзя было так просто увидеть с улицы.
Потом вернулась, неся в руках какую-то плоскую сумку из брезентухи с кожзаменителем. Когда она подошла ближе, я понял, что это был импортный планшет с какой-то картой. Приняв у неё трофей, я увидел, что внутри лежит свёрнутая крупномасштабная карта Саарбрюкена и окрестностей, причём с английскими названиями площадей, переулков и мостов, где, к примеру, «Моцартштрассе» действительно была обозвана «Моцарт-стрит». То есть удивился я по этому поводу совершенно зря, а вот она угадала или знала заранее. Чуть раньше бы эту карту заполучить…
Жёлтый «Жучок» с работающим мотором оставался на прежнем месте. Возле него, на мостовой, так и застыл согнутый пополам, выпавший из джипа американский труп в ОЗК и противогазе, рядом с которым лежала ещё одна М14. Кэтрин подняла эту винтовку и вновь расстреляла весь магазин, только теперь не просто в немецкий воздух, а целясь в фасады близлежащих зданий – жалобно блямкнули разбитые пулями стёкла, на мостовую посыпались гильзы.
Бросив М14 обратно к покойнику, напарница дала понять, то теперь мы можем уходить.
В принципе, антураж для некоего гипотетического боестолкновения, якобы случившегося здесь, был сымитирован относительно удачно. Конечно, не Куликово поле, но тем не менее…
Далее мы вернулись к своему джипу, на котором отъехали по улице на несколько домов дальше, вновь спрятав транспортное средство в подходящем промежутке между немыми домами.
Затем Кэтрин взяла один из «портпледов» с гранатомётными зарядами и РПГ-7 с гранатой в стволе, дополнительно навьючив себе за спину ещё и РПД, дополнивший висящую через плечо кобуру «стечкина». Во, вооружилась! Прям какой-то спагетти-вестерн о временах Панчо Вильи…
– Ну ты, мать, даешь, – сказал я, глядя на всё это. – Прямо не человек, а экспедиторская подвода? И куда мы теперь?
– Обстановка сейчас выглядит так. От моста Вильгельм-Хейнрих-брюке в нашу сторону уже движутся три легкобронированных объекта. Судя по общей сигнатуре, это или гусеничные бронемашины, или лёгкие танки. Один объект двигается по параллельной Зульц-бахштрассе, два – по нашей Дудвайлерштрассе. И эти две цели выйдут точно на нас…
Слушая её, я даже не пытался заглянуть в трофейную карту (и так всё было понятно, она же всё это видела в реальном времени), вместо этого засунул во второй «портплед» три гранатомётные «морковки» из ящика. Закинул автомат за спину и взял в руки второй, тоже заряженный РПГ. Ну, и далее, как в той песне – на позицию девушка провожала бойца. С той разницей, что и девушка потом тоже схватит винторез и почапает на позицию…
Мы перебежали немного вперёд и выглянули из-за угла. Стоявший впереди яркий «Жук» был хорошим ориентиром для стрельбы на общем серо-коричневом фоне – до него от нас было чуть больше сотни метров.
– Скоро будут, – констатировала Кэтрин и продолжила так, словно заранее знала, как этот бой начнётся. – Увидев машину, труп, следы перестрелки, гильзы и винтовку на мостовой, они неизбежно остановятся. И вот в этот самый момент бейте первый танк или бронемашину, командир. Желательно до того, как из их люков успеет появиться какая-нибудь пехота. Ну а потом стреляйте в тех, кто вылезет, а я займусь вторым…
Сказав это, она изобразила на лице улыбку и, удивительно быстро (как-никак – на каблуках) перебежав на другую сторону улицы (вот как она это делает – навьюченные на неё смертоносные железки при этом совсем не гремели!), скрылась за ближайшим домом…
И, словно противник именно этого и ждал, через пару минут где-то, уже довольно близко, сквозь гул далёких взрывов стал отчётливо слышен рёв моторов и характерный, скребущий лязг гусениц по мостовой.
Ага, вот и дорогие гости! Памятуя о том, что гранатомётные выстрелы сильно бьют по ушам, я убрал пилотку в карман и натянул на голову заранее припасённый за пазухой танкошлем. Снял колпачок с головного взрывателя гранаты и выдернул «тявочку» (то есть, по-простому, предохранитель выстрела). Потом взгромоздил трубу РПГ на плечо, обозревая улицу перед собой через нарезанную на дистанцию до 300 м сетку прицела. В городе этого более чем хватит.
В Советской армии на должность гранатомётчиков обычно брали ребят рослых (попробуй потаскай на себе этакую дуру – около семи кило сам РПГ-7, да ещё одна граната весит больше двух килограммов) и с крепкими нервами (чтоб не боялись выстрелов, не впадали в ступор и «не теряли горизонт» от сопутствующих стрельбе из РПГ «светошумовых эффектов»). Сам я из такого раньше не стрелял и на моей памяти в позднесоветские времена у нас боевыми из РПГ практически не палили. В основном бахали по щитам «практическими» – из вкладных, то есть, стволов, заряженными обычной трассирующей пулей, – экономика должна быть экономной… Это афганские, ахмад-шаховские духи в тренировочных лагерях, где-нибудь под Пешаваром отстреливали в процессе обучения гранатомётчиков до сотни гранат, а потом наши офицеры почему-то страшно удивлялись – как это они наблатыкались столь ловко «бэхи» жечь? Да и с дудаевско-ичкерийскими чеченами потом была очень похожая история…
Конечно, опыт пальбы из разных там фаустпатронов у меня за время прошлых «командировок» уже поднакопился, но я всё-таки стихийно припомнил, что полагалось делать с РПГ-7 на стрельбище, исходя из типичного «курса молодого бойца».
Вообще, если честно, «по суворовской науке» там всё было довольно сложно и муторно. Во-первых, по инструкции к РПГ, естественно, полагается парный расчёт. Наводчика и заряжающего, которым перед стрельбой выдают портпледы для «морковок», «обезьяньи шапки» и защитные очки. И практически вся головная боль достаётся заряжающему, поскольку этому самому второму номеру по инструкции надо обязательно внимательно осмотреть «морковки» гранат на предмет повреждения – детально, двигатель, пороховой заряд и прочее. А потом доложить: «Рядовой Жопкин. ПГ-7, номера зарядов (или заряда, на полигоне один расчёт часто стрелял единственный раз – гранаты для РПГ-7 это не патроны для «калаша», штука довольно дорогая), цифры такие-то, получил и осмотрел». И, кстати, в отличие от процедуры получения, к примеру, обычных патронов к «АК», за выстрелы к РПГ на пункте боепитания этот самый Жопкин, будучи «материально ответственным лицом», расписывался трижды (за выстрелы, «пороховики» и ТБ), а иногда и четырежды, если потребуют ещё и поставить закорючку, скажем, за «боевую задачу». Выходя на позицию, второй номер по инструкции разворачивается спиной и в его портплед укладываются разобранные выстрелы. Потом номера надевают те самые «обезьяньи шапки», каски, по команде «Становись!» встают в строй и получают задачу типа: «По мишени «танк противника», с колена, дистанция такая-то!». Потом, по команде «На огневой рубеж!», расчёт уходит в ход сообщения и оказывается уже непосредственно на огневой позиции. Дежурный по рубежу перекрывает ходы сообщения красными палочками с надписью «Стой!». Помню был случай, когда прапор со странной фамилией Онисрат показывал нам обгорелый погон с одинокой «соплёй» лычки – стрелял некий сержант Абдубикмаев, а его земляк и друган (судя по фамилиям, оба узбеки или таджики, точнее уже не помню), некто ефрейтор Саримбаев зачем-то понёсся на огневой рубеж, говорили, что вроде как сигареты отдать. В результате попал под реактивную струю и пыж, получил ожоги и практически до дембеля валялся в госпитале…
Далее, на рубеже первый номер снимает чехлы-крышечки с казённой и дульной части (у меня всё это уже было снято), принимает изготовку, ставит РПГ на предохранитель, заряжающий готовит выстрел и подаёт готовый заряд первому номеру. Тот вставляет его так, чтобы вырез на стволе совпал с «шишкой» фиксатора гранаты (ну это я уже проделал, как и последующее снятие колпачка и выдёргивание той самой «тявочки» с чекой). Далее первый номер взводит курок вниз и, сняв предохранитель, нажимает спуск. Раздаётся хлопок, и «морковка» улетает вперёд. Как утверждали очевидцы, хлопок сильный, первый номер его особо не ощущает, а вот второму при этом будто со всей дури бьют по наушникам двумя малыми сапёрными лопатками. При этом у заряжающего на глазах должны быть защитные очки. Первому номеру они, по идее, особо не нужны, поскольку один глаз всё равно закрыт, а вторым он в прицел смотрит…