– В общем, пока что мы успешно нассали в муравейник, – уточнил я. – А ответная реакция мурашей на данный момент не слишком очевидна. Если сказать совсем по-простому – они, похоже, в ахере… Ну и чем мы теперь располагаем, товарищ лейтенант?
– Так вы же всё сами видели, товарищ капитан… Сто восемнадцать человек, не считая танковых экипажей. Из техники, не считая моих АСУ-57, – четыре танка, три самоходных артиллерийских установки, одна гаубица и одна установка противотанковых ракет. Вообще, противотанковых средств, если считать все наличные гранатомёты и безоткатные орудия, мы имеем сильно сверх положенного комплекта. Патронов у нас в среднем по два – два с половиной комплекта на человека, исходя из нынешней общей численности. Во всех танках и САУ боекомплект тоже почти полный…
Хозяйственный он, однако, тип оказался…
– Понял. А чего же ты установку ПТУРов сразу на позицию не вывел и не замаскировал?
– Так мы же с такими даже на учениях не сталкивались, – как-то замялся лейтенант. – Я её характеристик вообще не знаю! И тем более я не в курсе, откуда именно они собираются атаковать, товарищ капитан?!
– При этой установке есть расчёт, который хоть немного обучен стрелять из неё?
– Есть…
– Тогда чего же ты мне мозг сношаешь? Поставь расчёту конкретную задачу, и пусть они её выполняют!
– Так точно, товарищ капитан!
– Молодец. А в остальном, когда ты поймёшь примерное направление их главного удара, уже поздно будет. Поскольку у них чуть ли не тройное превосходство, они могут атаковать даже одновременно со всех сторон. В общем, раз слева от дороги на аэропорт у тебя уже развёрнута гаубица, этими противотанковыми ракетами разумнее усилить правый фланг. Я так понимаю, встречать их ты будешь в основном пушками АСУ-57 и ручными противотанковыми средствами, а танки и САУ – подвижный резерв, на случай контратаки и прочего?
– Так точно…
– И снова молодец. Сечёшь тему. А что это, кстати, за товарищи из братской ГДР у тебя тут? Откуда взялись?
– Да их всего одиннадцать человек, разведка из 9-й мотострелковой дивизии Национальной народной армии ГДР. Когда мы повстречали сводный отряд подполковника Горегляда, они уже были в его составе…
То есть для него немцы были просто приложением к БРДМ. Ладно, допустим. Вопрос только, как он ими командует? Выходит, кто-то из этих геноссе знает русский язык?
– Так. Ну с этим, допустим, ясно. Не ясно другое – что это у тебя за бойцы с радиотехническими эмблемами на петлицах, при безоткатных орудиях?
– А-а… Это локаторщики, товарищ капитан!
– Чего-чего?
– Ну, из тех, у кого в самом начале радары накрылись, когда первые бомбёжки начались. Говорят, что уцелевшие после этого расчёты наземных РЛС отправили в пехоту…
Как, оказывается, всё просто. Хотя на войне всегда и всё предельно упрощается. Раз нету линкора – на тебе винтовку и топай в цепь, защищать Родину, отбиваться от врага можно и так, без затей. Отсюда, кстати, и пошла отечественная морская пехота…
– Чудны дела твои Господи, – только и сказал я на это. – Ладно. Будем считать, что у нас все при деле и пехота сейчас нужнее. А к вон той гаубице сколько снарядов и каких именно?
– Сейчас узнаем, – сказал лейтенант и пригласил нас следовать за собой. Похоже, он этого и сам толком не знал…
Через пару минут мы уже подошли к М-30, расчёт которой закончил утверждать в чернозёме сошники раздвинутых в стороны станин орудия и как раз переводили дух, отложив лопаты и вопросительно взирая на неожиданных гостей.
– Старший сержант Арошанов, – представился шагнувший навстречу нам командир расчёта, небрежно вскинув руку к пилотке. У него был уверенный вид и специфическая, довольно длинная причёска, если не дембеля, то уж по крайней мере старослужащего. И на подошедшую вместе с нами Кэтрин он глядел оценивающе-раздевающим взглядом, как и положено любому, кому осталось сто дней до вожделенного приказа. Только в этом году никакого приказа, увы, не будет, парниша, за отсутствием как министра в частности, так и Министерства обороны в целом…
И, похоже, никаких офицеров-артиллеристов в этом их сводном отряде не водилось – кончились, надо полагать. Ладно. Будем считать, что в этой нашей любительской театральной постановке и сержант сможет сыграть роль капитана Тушина…
– Капитан Башкирцев, а это – лейтенант Закорюкина, – представился я. – Главное разведуправление. Товарищ старший сержант, сколько у вас имеется снарядов и каких?
– Полсотни осколочно-фугасных 53-ВОФ-463 и 53-ВОФ 436М, – отрапортовал сержант. – А ещё три десятка кумулятивных 53-БП-463 и десяток шрапнельных 3ВШ1!
Я выжидательно посмотрел на напарницу. Она кивнула, давая понять, что всё её устраивает и она готова сделать то, что задумала. А вот что у неё за идея – другой вопрос. Но расспрашивать её о деталях, да ещё и при лишних свидетелях, я благоразумно не стал.
– Так, сержант, – сказал я. – Сейчас вы со своим расчётом будете выполнять всё, что прикажет вам вот она. Товарищ лейтенант Закорюкина то есть. Даже если она прикажет вам немедленно открыть огонь!
При этих словах сержант Арошанов вопросительно посмотрел на лейтенанта Короля. Дескать, а чего этот, выглядящий как простой солдат, хрен с бугра здесь командует?
– Выполняйте, сержант, – приказал тот. Как говорили в одной известной книге, «Ипполит Матвеевич подтвердил мои полномочия». Теперь можно спокойно созывать заседание «Тайного Союза Меча и Орала» и членские взносы в пользу беспризорных детей собирать…
– Так точно, – козырнул сержант.
– Займись, – сказал я Кэтрин и, оставив её один на один с пушкарями, мы с лейтёхой пошли обратно, к аэровокзалу.
– Ну что, обещанных самолётов ты, я так понимаю, дождался?
– Да, а как вы…
– А всё знать – это наша работа. И теперь боевая задача, видимо, в том, чтобы продержаться до момента, пока они не улетят?
– Да.
– С их командиром можно поговорить?
– Да, в общем… Хотя… А почему, собственно, нет?
Сказал он это как-то не слишком уверенно, и было понятно, что те, кто только что прилетел (имея в виду самого старшего по званию), уже успели напугать его какой-нибудь запредельной секретностью со всевозможными карами за разглашение. Только кому и чего можно разболтать сейчас, когда кругом одни покойники…
Но тем не менее мы пошли к машинам. Сели в «ГАЗ-69» (Король без лишних разговоров лично прыгнул за руль), быстро объехали аэровокзал, и я наконец увидел то, из-за чего вся эта локальная (а может, и не столь уж и локальная) каша и заварилась.
Нет, это были отнюдь не транспортники.
У самого среза взлётной полосы, развернувшись носами в её дальний конец для немедленного взлёта, стояли на своих высоченных стойках шасси два четырёхмоторных Ту-95 с «противоатомной» белой окраской нижних поверхностей.
Что тут можно сказать? Солидные аппараты – полсотни метров в размахе, примерно столько же в длину, широкие стреловидные крылья украшены многочисленными лопастями четырёх двигателей НК-12. Ну, типичные «четырёх золотых знамён именные бомбовозы» – и не смейтесь, ребята, упомянутый братьями Стругацкими в «Обитаемом Острове» «Горный Орёл» по описанию как раз более всего напоминает некий гибрид американского В-36 с нашим Ту-95. Время тогда такое было, с весьма своеобразными представлениями об «имперской военной мощи»…
Я сразу же отметил для себя, что обе украшенные красными звёздами и мелкими бортовыми номерами (как и положено – на килях и створках ниш носового шасси) «тушки» были какой-то ранней модификации – с застеклёнными штурманскими кабинами в носу (у ракетоносных Ту-95МС из моего времени там обтекатель бортового радара и штанга для дозаправки в воздухе).
Один самолёт был вообще предельно хитрым – из него напрочь лишённого створок бомболюка выглядывала наружу половина какой-то массивной, продолговатой дуры. Второй бомбардировщик имел вполне закрытый, но какой-то увеличенный бомбоотсек. Так, стало быть, один из них – это точно пресловутый Ту-95В, переделка в сверхтяжёлый носитель термоядерного оружия, который вроде бы существовал в одном-единственном экземпляре. И, если мне не изменяет склероз, именно с него 30 октября 1961 г. кидали на новоземельский полигон пресловутую Царь-бомбу мощностью аж в 56 мегатонн. Ну а второй самолёт из этой пары напоминал более-менее стандартный серийный «атомный» Ту-95А, но тоже имеющий какие-то любопытные, но неизвестные мне доработочки…
Возле бомбардировщиков уже торчали трофейные топливозаправщики. Бомбёры явно очень торопились и заправлялись, что называется, с места в карьер. В ТЗ и на крыльях самолётов шустрили растянувшие толстые шланги солдатики из числа десантников, работой которых руководили какие-то ребята в синих комбезах, видимо, борттехники прилетевших Ту-95 – под носовыми нишами шасси и открытыми хвостовыми люками бомбардировщиков стояли высокие трапы (или это такие технические стремянки?), по которым экипажи и выбрались из своих кабин.
Означенные экипажи обнаружились неподалёку. В стороне от бомбардировщиков с наслаждением курила небольшая группка мужиков в кожаных куртках и помятых долгим сидением на одном месте офицерских брюках. Как видно, основная часть экипажей.
То есть у наших была на уме вовсе не эвакуация. Тогда, выходит, это некие последние бомбы для реально последнего удара? Ну да, как же, друг Вовочка, не с пустыми люками в гости прилетел… Всё могём за три рубля…
После того как мы вылезли из остановившегося «газика», товарищ лейтенант сразу же отошёл, рванув скорым шагом в сторону перекуривающих летунов.
Вернулся он быстро с довольно симпатичным небритым мужиком в потёртой кожанке поверх серого свитера и синих штанов комбинезонного фасона, украшенных многочисленными карманами.
– Ну и с кем имею? – нагло спросил я у неизвестного.
– Генерал-майор Решетников Василий Васильевич, – представился он, отбросив в сторону докуренную до фильтра сигаретку. – Командир 106-й тяжелобомбардировочной авиационной дивизии…