– Так. Ну и где мы? – уточнил я.
– Это Хальбергштрассе… – начала своё объяснение напарница.
И тут же я увидел на ближайшем трёхэтажном доме табличку – «Halbergstrasse». Вот, действительно – а чего это я вдруг затупил? Ведь грамотный же, мог и сам прочитать…
– Сам вижу, – прервал я её. – И что с того?
– Одна их колонна в восемь единиц техники, со всеми тремя наличными тяжёлыми танками, сейчас как раз выдвигается по этой улице в нашу сторону. Для имеющих карту города – это оптимальный маршрут. Если двигаться по этой штрассе до конца или, свернув вправо, выйти на параллельную Майнцштрассе, дальше, если они просто не будут никуда сворачивать, – прямой путь к аэропорту. И встречать их надо где-то здесь, пока они не вышли из городской застройки. Вторая их колонна идёт севернее, явно осторожничая и очень стараясь обойти город стороной, но от первой она отстаёт прилично…
– Понял тебя…
Сказав это, я поправил на плече автомат и, встав в полный рост, скомандовал всем, кто замер в соседних машинах, ожидая команд:
– Стоп! Здесь спешиваемся! Командирам расчётов построиться для получения боевой задачи!
Пока бойцы выгружали свои смертоносные железки и, выбравшись из машин, рассредотачивались вдоль улицы, Кэтрин, она же «Мельница», связалась по рации с оставшимся в аэропорту «Лютиком-89» (то есть лейтенантом Королём), кратко предупредив его о количестве неприятеля и направлении его движения.
– Приказ будет предельно простой, – сказал я неровной шеренге стоявших передо мной бойцов в шинелях, прыжковых комбезах и маскхалатах. Кроме командиров расчётов вокруг меня собрались почти все, включая даже шоферов, и только грамотно поставившие свои БРДМы кормой друг к другу немецкие разведчики решили не отвлекаться, держа улицу под прицелом своих турельных СГМов. Было понятно, что сам вид большого, но при этом совершенно пустого города, по улицам которого гулко разносилось эхо далёких взрывов, сильно нервировал солдатиков. Что делать – в уличных боях вообще мало приятного, и любая армия мира всегда старается их избегать…
– Противотанкистам зарядить гранатомёты и держать под рукой гранаты для последующей стрельбы! – продолжил я свой «инструктаж». – И как только появится противник, вот вы, сержант Штыриков, бьёте головной танк или бронемашину в их колонне, а вы, геноссе Келлер, – замыкающую! Одновременно пулемётчики отсекают пехоту и джипы! И в домах позицию лучше не выбирать…
– Почему? – спросил чернявый ефрейтор со странной фамилией Авнатамов, единственный здесь пехотный гранатомётчик.
– Потому что внутри домов, за всеми запертыми дверями, наверняка полно трупов – всё население этого города умерло вчера, когда его успешно обработали зарином! Вы просто зае… тесь вышибать на своём пути окна и двери! А кроме того, как только танки начнут долбить в ответ, причём во все стороны, дома просто сложатся на хрен и похоронят вас заживо! Уж поверьте, что быстро выбраться из сыплющегося строения мало кому удавалось! Пулемётчиков это тоже касается! Старайтесь выбирать позицию между домами, чтобы потом была возможность отойти дворами или переулками! И не вздумайте стрелять из РПГ дважды с одной и той же точки, потому что пыль и дым после первого выстрела демаскируют вас на все сто! Сигнал к открытию огня – мой первый выстрел из гранатомёта! До этого момента ждём и очень тщательно целимся! После выбивания головной и замыкающей машины в колонне бьёте их технику на выбор, без команды и предварительного согласования! По не бронированной технике из гранатомётов не стрелять!! Это понятно?
Согласен, задачу я им поставил не особо детально, но здесь всё-таки не полигон Таманской дивизии с возможностью объяснить боевую задачу на подробном макете и, при отсутствии индивидуальных средств связи (а в XXI веке без этого уже как-то не воюют), растолковать каждому насчёт того, что именно он должен делать, не очень-то и реально. Но всё-таки я надеялся, что первым залпом мы остановим минимум три или четыре вражеские машины, а потом мои нынешние подчинённые всё-таки не настолько идиоты, что будут бить по одному танку или бэтээру одновременно из трёх РПГ, хотя это имеет и определённый положительный момент – попадание сразу нескольких ПГ-7 будет означать полный кобздец для любого здешнего танка…
– Так точно! – ответил за всех ефрейтор Авнатамов, поправляя на голове великоватую каску. То есть, как говорил товарищ Сухов: «Вопросы есть? Вопросов нет!»
– Тогда рассредотачиваемся! Противник уже рядом! Да, товарищи из братской ГДР, – займите позицию на той стороне улицы!
Фольксармеистый фельдфебель Бауэр на всякий случай продублировал мою команду своим непосредственным подчинённым, и вооружённый до зубов народ наконец рассосался перебежками. У машин остались водители и пулемётчики обоих немецких БРДМ.
– Der Feind ist leich zu unterscheiden! – пояснил я им.
– Was? – явно недопонял меня выглядывавший из люка ближайшего «бардака» боец в маскхалате и характерной каске (фамилия его, кажется, была Кёниг, ещё один типичный дойч).
– Sie sind in Gasmasken und wir nicht! – уточнил я. Конечно, немецкий язык у меня корявый (как обычно, на уровне «допроса военнопленного»), но, кажется, он всё-таки уловил, что отличить противника легко, потому что они все в противогазах, а мы нет. Примерно как на обыкновенной российской охоте – лось с рогами, а мы без, вот и думай, в кого стреляешь!
Были бы это какие-нибудь занюханно-ясновельможные поляки, я бы прочувствованно призвал их «сражаться, как Замойский, Сбрждовский и Сапега» (что это за корнеплоды с бугра, я вообще не помню, честно признаюсь – просто из какого-то сериала по роману Иоанны Хмелевской запомнилось), а вот что коммунистическим-то немцам перед боем сказать? Эрнст Тельман он хоть и пролетарский вождь, но категорически не по этой части, поскольку ни фига не воевал, а всё больше по тюрьмам и концлагерям баланду кушал, в результате дав нацистам уморить себя до смерти, Карл Маркс тут тоже не пример, разве что вспомнить каких-нибудь Гнейзенау, Зейдлица и прочих героев героической прусской борьбы с Наполеоном, уже после того как сей император круто и фатально обломался при Бородино? Нет, ну его на фиг, в конце концов, я им не политрук…
Напарница с зелёной трубой заряженного РПГ на плече, и я с автоматом наперевес (плюс пять «морковок» ПГ-7В в двух сумках, три у меня и две у неё), перебежали через переулок и затаились, наблюдая из-за угла одного из домов за свободной от брошенных автомобилей и прочих посторонних предметов Хальбергштрассе. Остальных наших было не видно, но оно и к лучшему…
Наконец сквозь глухие удары привокзальных взрывов до нас стал доноситься еле слышный лязг гусениц и шум моторов, но сам я пока ничего не увидел…
– Командир, оба бомбардировщика взлетели, – совершенно неожиданно выдала Кэтрин.
Я чисто автоматически глянул на свои наручные «котлы». Очень быстро управился товарищ генерал, с момента нашего отъезда и часа не прошло… Ну и слава богу…
Столь же инстинктивно я посмотрел вверх. Разглядеть, как краснозвёздные соколы улетают ввысь в тех кусках серого осеннего неба, которые были видны между городскими крышами, было, конечно, нереально. Но, прислушавшись, я действительно уловил тяжёлый, множественный гул, который, медленно набирая высоту, удалялся куда-то в западном направлении и наконец затих за облаками и дымом. Ну, все РЛС и связь у натовской ПВО должна быть давно убита электромагнитными импульсами от ядерных взрывов, а значит, вероятность нарваться на уцелевший вражеский перехватчик или ракету наземного ЗРК у этих ребят была исчезающе мала. То есть они вполне смогут долететь и выполнить свою боевую задачу по изменению рельефа заокеанской местности. Как там, в песне, пересёк Атлантику и зову наводчика, наводи, говорю, Петров, на город Вашингтон? А доведётся вернуться или нет – не могу знать. Может, у них это вовсе не было запланировано?
– Если они выйдут на свои цели и штатно сбросят то, что подвешено у них в бомболюках, – прервала мои размышления напарница, – примерно треть Северной Америки может стать необитаемой на ближайшие лет сто пятьдесят…
– Ну и что? Тебе их сильно жалко? Особенно после всего, что здесь уже случилось? Если ты серьёзно, то надеюсь, что хотя бы не из каких-то там политкорректных соображений? Всё-таки будем надеяться, что они поразят действительно свои цели и устроят всем похохотать…
– Сочувствие – это не про меня, командир, – как-то нехорошо усмехнулась Кэтрин. – Как вы уже успели понять… Ну а если они долетят, мы их обязательно услышим…
Я хотел спросить как, но потом вспомнил, что при сбросе Царь-бомбы над Новой Землёй взрывная волна несколько раз обогнула земной шар, да и при американских мегатонных взрывах во время многочисленных испытаний на тихоокеанских атоллах наблюдалось нечто подобное. Видимо, и в этом случае будут какие-то светошумовые «спецэффекты»…
И, кстати, во взаимном убивании друг друга, которое должно было начаться буквально с минуты на минуту, уже вроде бы и не было никакого смысла. Хотя, с другой стороны, выполнив одну часть задачи (то есть захватить аэропорт, дождаться самолётов и отправить их дальше после дозаправки), лейтенант Король с подчинёнными теперь выполняли другую – не дать противнику захватить аэропорт. Вот только первое и второе у них случайно поменялись местами, причём самым шизофреническим образом. Было приказано отбить и оборонять аэропорт в ожидании самолётов, но бомбардировщики появились и улетели дальше до того, как эта самая оборона началась, а брать аэропорт штурмом и вовсе не потребовалось. И зачем им такие «подвиги» теперь? Просто чтобы нанести противнику дополнительный урон? Но если вспомнить, что вокруг нас третий день, вообще-то, идёт ядерная война, то куда уж больше? Или потому что «приказы не обсуждают, взять, удержать и доложить»? Но тут есть одно маленькое «но» – а кому докладывать о том, что задание выполнено? У Короля, ещё когда они только направлялись к аэропорту, не было связи даже с командиром этого «Сводного отряда», не говоря уж про какие-то более высокие штабы… Так что тут, с какой стороны ни посмотри, лажа получается…