После полуторачасового шоу Варяг отвел Сержанта в сторонку, чтобы поговорить с глазу на глаз. Они сели за врытый в землю одноногий деревянный стол в дальнем конце столовой под открытым небом. В щеголеватом итальянском костюме и лакированных итальянских же полуботинках, загорелый и свежий, Владислав Геннадьевич — особенно на фоне утомленного, затянутого в засаленный камуфляжный комбинезон Сержанта — больше походил на голливудскую кинозвезду, неведомо как угодившую в глушь матушки-России, а не на криминального авторитета, отмотавшего немалый срок по северным и уральским зонам.
— Да, Степан Юрьевич, сколько уже вы на меня работаете, а встретиться довелось вот только сейчас, — осторожно посетовал Варяг, внимательно разглядывая знаменитого специалиста по спецоперациям и заказным убийствам. — Жаль, что так вот проходит наша первая встреча… Я планировал познакомиться с вами в совершенно другой, более спокойной, что ли, обстановке. Но и вы меня поймите: дел невпроворот. Времени совсем нет. Это как у конвейера стоять — отойти невозможно ни на минуту…
— Я не в претензии, — сухо сказал Сержант и краем губ выдавил подобие улыбки, с любопытством изучая лицо своего работодателя. — Хотя… я до сих пор не понимаю целей боевой подготовки наших… ваших, — поспешно поправился он, — командос. Ведь просто так боевиков, как говорится, широкого профиля готовить бессмысленно. Чтобы подготовить мастера своего дела, ему нужна специализация…
Сержант умолк и выжидательно поглядел на Варяга, размышляя, скажет ли тот ему что-то определенное. Впрочем, он не надеялся на откровенность российского криминального босса, уже зная из редких бесед с Ангелом о скрытном характере Щербатова.
— Конечно, я понимаю, почему вы это спрашиваете, — криво усмехнулся Варяг. — Конкретно пока ничего сказать не могу. Но сейчас вы готовите для нас… специалистов по части стрельбы. Это главное. И, как я успел только что убедиться, успехи вашей работы налицо. Но, как вы понимаете, вас пригласили с ними поработать не для того, чтобы потом мы смогли их выставить на чемпионате мира по биатлону. Вы догадываетесь?
— Чтобы догадаться об этом, не нужно быть семи пядей во лбу, — раздраженно отрезал Сержант. Ему не понравилось, что Щербатов разговаривает с ним как со школьником или каким-то недоумком.
Варяг добродушно усмехнулся и вдруг похлопал Сержанта по плечу, точно прочитав его мысли.
— Есть и еще одно. Мы наняли вас не только для подготовки наших людей, — спокойно произнес он, глядя прямо в глаза Сержанту, — но и чтобы… вы помогли нам нейтрализовать несколько человек на Западе.
— Нейтрализовать? — переспросил Сержант с немалым удивлением. — Я?
Варяг сверлил собеседника взглядом.
— Ну, или, скажем, убрать, замочить, разобраться, если вам так привычнее, — с усмешкой пояснил Владислав. — Как говорят у вас в Америке, to take саге of somebody…
— Нет, я не люблю эвфемизмы, предпочитаю, чтобы о деле говорили прямо, без экивоков, — серьезно заметил Сержант. — Вам надо кого-то убрать в… Европе?
— Хорошо, будем говорить прямо, — кивнул Варяг. Его тоже, похоже, начинал то ли раздражать, то ли утомлять этот наигранно-вежливый разговор. Он поднялся из-за стола и не оглядываясь двинулся в направлении полосы препятствий, которая начиналась метрах в пятидесяти от плаца. Сержант пошел за ним следом с чувством уязвленной гордости: ему не понравилось, что Варяг, какой бы он там ни был влиятельный и богатый хозяин, старается сохранять между ними дистанцию, незримую преграду, непроходимую пропасть, своим поведением и манерой беседы всякий раз подчеркивая, кто здесь сюзерен, а кто вассал. Ладно, думал мрачно Сержант, хочешь корчить из себя большую шишку — флаг тебе в руки, но только и мы не лыком шиты. И он зашагал неспешно, с чувством собственного достоинства, специально отстав на пару шагов от Варяга, демонстрируя всякое отсутствие признаков подобострастного почтения, с каким, по его наблюдениям, с Варягом общалась вся его свита, за исключением разве что Ангела и Чижевского.
Варяг дошел до дощатого макета двухэтажного дома и, зайдя за стенку, остановился, поджидая Сержанта.
— Я навел о вас справки, Степан Юрьевич, — начал Варяг ровным голосом. — У вас очень интересная биография.
Сержант помрачнел.
— А какие у вас, интересно знать, источники информации? — сухо поинтересовался он.
Варяг усмехнулся и уклончиво развел руками:
— Надежные. Вы почему-то не догадались сменить имя. И хотя в Иностранном легионе служили как Джо Долан, в Россию въехали по паспорту добропорядочного гражданина Олега Витальевича Тимофеева и известны еще два десятка ваших подставных фамилий, почему-то в профессиональных кругах вас знают под именем Степана Юрьева или под вашей старой легионерской кличкой. Что так, а, Степан Юрьевич?
Сержант с досадой помотал головой, точно его поймали на невинной лжи, и вздохнул.
— Да какой смысл скрываться? В Европе и в Штатах я жил много лет… и сейчас иногда живу… по паспорту Джо Долана. Это заслуженный ветеран Легиона, орденоносец, с приличной пенсией. Спецзадания правительственных учреждений в Европе и Америке я выполнял под совсем другими именами и фамилиями, но и по той линии за мной никакого шлейфа нет. Они меня оберегают, как особо ценного кадра. Тем более, чем черт не шутит, может, я им еще когда-нибудь понадоблюсь. Пожалуй, только в России на меня ментура и гэбэ зуб имеют, так ведь тут я не Степан Юрьев, а Олег Тимофеев. Документы у меня чистые, этот самый Олег Витальевич за три штуки «гринов» мне самолично свой паспорт толкнул в Хельсинки, потому что, уж не знаю как, у него еще два таких же было. В утере ксива не числится, Тимофеев не в розыске. А то, что я Степан Юрьев, кроме особо доверенных лиц, никто не знает. Вы же меня нашли, я так полагаю, через канадский канал, через Роберта Шиэра?
Варяг молча кивнул.
— Ну вот, — улыбаясь, продолжал Сержант. — А Бобби зря болтать языком не станет. Раз он вам сказал, кто я, значит, он вам доверяет. А я доверяю ему. Так что цепочка взаимного доверия железная. Но вы ведь не для того меня сюда привели, а, Владислав Геннадьевич, чтобы мою биографию обсуждать?
— Ну, отчасти и для этого, — серьезно возразил Варяг. — Биография ваша мне важна для того, чтобы я смог понять, что вы за человек, могу ли я вам доверять, могу ли я вам доверить сведения, которые для меня имеют особое значение и которые, попади они в чужие руки, могут быть использованы против меня…
Он замолчал и вопросительно глянул на Сержанта, как бы ожидая услышать от того энергичное опровержение своих сомнений. Но Сержант не стал вступать с ним в спор.
— Я — охотник, Владислав Геннадьевич. И специфика моей охоты такова, что мне ее очень часто, если не всегда, приходится вести вслепую, то есть на ощупь, на нюх, интуитивно. Знаете, как львы ночью охотятся в африканской саванне. Поэтому мне нужно быть предельно осторожным. Не только в смысле поведения, но и в смысле того, что я ношу, что я ем, с кем встречаюсь, общаюсь, что я знаю… Я не должен себя ничем выдать… Точнее говоря, так: я должен стараться избавиться от всего лишнего, что могло бы выдать мое присутствие, привлечь ко мне внимание. В том числе и от лишней информации. Я ответил на ваш вопрос?
Варяг отвернулся и с минуту-другую молча смотрел на чернеющую вдалеке стену леса. Наконец он произнес тихо:
— Вы очень неглупый человек, Степан Юрьевич. Но и опасный. С вами, я думаю, Хорошо вместе охотиться на особо крупную, или особо редкую, или особо ценную дичь. Но посвящать вас во все детали подготовки к этой охоте нельзя. Вам можно доверить только произвести последний, решающий выстрел. Потому что после охоты вы можете сами стать опасным для своего бывшего партнера по охоте…
Сержант поразмыслил над этими словами и был вынужден согласиться с жесткой логикой Варяга.
— Ну вот, а теперь, когда между нами все выяснено, Степан Юрьевич, я вынужден сказать вам вот еще что. Если, не дай бог, вам в какой-то момент придет в голову мысль использовать полученную вами здесь и в дальнейшем информацию против меня, то у меня есть добрые знакомые в Министерстве внутренних дел и в Федеральной службе контрразведки, которые могут сильно испортить жизнь гражданину Олегу Тимофееву. Буду с вами предельно откровенен.
— Спасибо. У меня будет возможность отплатить вам той же монетой, — скривился Степан. — Так что за задание?
Варяг поднял с земли обломок кирпича, подбросил его на ладони и швырнул в бревенчатый барьер на маршруте кросса по пересеченной местности.
— Речь идет об устранении шести, семи, может бьггь, восьми крупных лидеров итальянской мафии. Для этой работы вам придется отобрать четверых-пятерых самых лучших. Возможно… — Варяг сделал паузу, припоминая имена, — Сизого и Домового. Они мне понравились сегодня больше остальных. Хладнокровные, выносливые, злые. Отличные стрелки. Хотя окончательное решение остается, конечно, за вами, — добавил он с неожиданной учтивостью. — Но прежде, чем вы отправитесь со своей бригадой в Италию, а это произойдет месяца через полтора… Нам там надо еще кое-что подготовить… Так вот, пока что я хочу попросить вас сделать для меня кое-какую работу здесь, в России. За отдельное вознаграждение, разумеется. Для вас, я думаю, это будет несложно. Надо убрать вот этих двоих… — Варяг полез во внутренний карман пиджака и выудил две фотографии стандартного формата. Сначала — этого…
Сержант внимательно всмотрелся в лицо. Широкое, точно вырезанное из куска гранита, лицо сильного и привыкшего побеждать человека. Вероятно, бывшего борца или боксера.
— Это Валерий Аркадьевич Кудряшов, — продолжал Варяг. — Кличка Молчун. Он держит под своей крышей половину Ленинграда. По-нынешнему — Петербурга. У нас с ним там возникли кое-какие разногласия, дело зашло слишком далеко, разгорелся конфликт, и, боюсь, этот конфликт нельзя теперь разрешить иначе, чем радикальным способом.
Сержанту не надо было ничего больше объяснять. Перед своей поездкой в Россию он внимательно изучил по прессе все доступные материалы о деятельности наиболее крупных российских предпринимателей. Фамилия Кудряшов была ему знакома: тот организовал широкую сеть доставки из Западной Европы и сбыта в России подержанных иномарок. Правда, Степан не подозревал, что Кудряшов тесно связан с криминальным миром России и «крышевал» другие сферы бизнеса в Петербурге. Раз Варяг решил его убрать, значит, питерский авторитетный предприниматель перестал «платить налоги». Что ж, хоть и криминальный, а бизнес есть бизнес, законы обязательны для всех хозяйствующих субъектов.