Хозяин пиццерии вспотел и изумленно вытаращился на дона Россетти, точно тот показал ему какой-то ошеломительный фокус с выуживанием кролика из рукава.
— Он… Точно он! — уверенно закивал круглой головой Руджери. — Этот синьор заходил к нам за час до взрыва…
Поспешно выпроводив больше ему не нужного гостя, Россетти вдруг ощутил во рту металлический привкус: его охватил страх. Он явно недооценил своего русского противника. Надо признать, что Щербатов опередил его на несколько ходов. Сержант… Самый опасный наемный киллер в Европе, если не во всем мире. О его снайперском мастерстве, его охотничьих талантах, блестящем умении внезапно появляться там, где его никто не ждет, и после выполнения своего кровавого дела мгновенно исчезать, ходили легенды. Да и он тогда купился на эти легенды, заказал ему «клиента», не поскупившись на гонорар, и вот теперь… сам стал его мишенью. Да, жизнь иногда выкидывает странные коленца. Этот Сержант — темная лошадка. Никто о нем, кажется, ничего не знал — ни его настоящего имени, ни его биографии, ни прошлого, ни настоящего. Сержант больше походил на призрак: он неизвестно как и откуда появлялся — но лишь на мгновение, делал свою кровавую работу и вновь исчезал, попутно прихватывая многомиллионные гонорары…
Подумав минут десять, Россетти снял телефонную трубку и набрал московский номер. Через несколько секунд на другом конце провода ответил энергичный голос:
— Алло! Вас слушают!
— Добрый день! — вкрадчиво сказал синьор Россетти по-английски. — Надеюсь, мистер генерал меня узнал?
— А, синьор Россетти! Сколько лет, сколько зим! Как здоровье?
— Благодарю вас, мистер генерал. Не жалуюсь. Хочу извиниться, что звоню вам домой.
— Ну что вы, синьор Россетти, я всегда рад вас слышать.
— Весьма, весьма вам признателен, мистер генерал. Приятно иметь друга в далекой Москве. Хотя разговоры по телефону сейчас для вас становятся небезобидными, не так ли?
— Увы, да! За нами стали слишком пристально присматривать после октябрьских событий в Москве… Не успели танки вывести из города, как… Ну да ладно! Наша компания, как вы понимаете, слишком на виду. Ноблесс оближ, как говорится… Так я вас слушаю, синьор Россетти. Вы же позвонили мне не просто так…
— Вы хотите сказать, Филипп, что я не могу вам позвонить просто так? — усмехнулся Россетти. — Впрочем, вы правы, у меня к вам дело. Вы не могли бы, используя ваши связи, узнать, не было ли у доктора Владислава Шербатова в последние несколько месяцев контактов с человеком по кличке Сержант?
— Щербатов? — заинтересованно переспросил далекий московский собеседник. — Это не тот ли самый, о котором вы меня уже спрашивали и с которым встречались не так давно?
— Тот самый, Филипп, тот самый. Я вам сегодня же вышлю пакет экспресс-почтой с фотографией этого Сержанта. Если вдруг выяснится, что они пересекались, то меня интересует, где, когда… Ну, в общем, не мне вас учить, Филипп, какого рода информация меня интересует.
Всю ночь до рассвета синьор Россетти лежал без сна. Пусть и с опозданием, но меры приняты. Генерал Филипп должен помочь. Если он получит из Москвы подтверждение, что Щербатов и Сержант встречались, тогда… тогда он знает, в каком направлении нужно действовать, чтобы нейтрализовать Сержанта. Это хорошо, что он русский. Русские — странные люди. Они очень сентиментальны. В чем-то они как дети. Даже самые циничные и твердокаменные — как Сержант. У них у всех есть слабая струна. Эту слабую струну надо только нащупать. И потом на ней сыграть.
Глава 22
На следующее утро газеты, радио и телевидение муссировали только одну тему: неудавшееся покушение на синьора Россетти. Хотя полиция и воздерживалась от предположений, но всем было понятно, что дорожное происшествие с «линкольном» синьора Россетти и гибель его помощника Лучано Кавалли не могла быть случайной. На первых полосах многих газет публиковался снимок раскуроченной обгоревшей машины и обугленных трупов…
Сержант никак не ожидал такого поворота событий. Он был абсолютно уверен, что с Россетти покончено. Черный «линкольн» с проколотыми шинами неумолимо летел в стометровую пропасть… И взрыв был такой мощный… Но увы! Прочитав несколько репортажей в утренних газетах, Сержант даже всерьез подумал, что синьор Россетти и впрямь, наверное, обладает звериным чутьем, которое частенько помогало ему избегать всякого рода фатальных неприятностей и которое выручило его на сей раз. Или он, как написал один болван в «Стампе», просто имеет надежного ангела-хранителя? Да нет, ерунда все это… За свою богатую всякого рода событиями жизнь Сержант уяснил, что ангелы-хранители хоть и существуют, но, по всей видимости, больше заняты своими личными делами. Впрочем… Бывало, правда, Сержант встречал людей, как говорится, заговоренных, людей, выходящих невредимыми из самого пекла. Но такие счастливчики как раз и представляют собой жалкую игрушку в руце Божией: в их счастливой биографии непременно наступал момент — иногда довольно поздно, но всегда неизбежно, — сокрушительного поражения, полного краха. Как бы ни везло всю жизнь синьору Россетти, в финале ему от смерти никуда не уйти. Не бессмертный же он! Россетти умрет — и до срока, потому что охоту за ним начал Сержант. Довести эту охоту до победного конца — дело профессиональной чести для мастера. Теперь вопрос встал ребром: кто кого. Или охотник выследит и добьет дичь. Или сам погибнет — этот вариант он тоже не исключал, потому что, как показали события вчерашнего дня, Россетти оказался калач тертый.
Он предугадал все заранее — и поэтому выслал вместо себя своего прихвостня. Произвел проверку на дороге.
Ну что ж, раз не удалось подстрелить зверя с наскока придется начать облавную охоту. В понедельник Сержант поехал в публичную библиотеку и попросил принести подшивки пяти общенациональных газет за последний месяц. Библиотекарша, маленькая, преждевременно состарившаяся женщина с туго стянутыми в пучок седыми волосами, поинтересовалась, нужны ли синьору все номера газет, или информация по какой-то конкретной теме. Если второе, то синьору лучше пройти в компьютерный зал и запустить поиск интересующей его темы. Сержант обрадовался, потому что его несколько пугала необходимость провести несколько дней в этой кунсткамере. И он, сев за белый «оливетти», запустил поиск по ключевым словам «Томмазо Россетти».
Информации о Томмазо Россетти было очень много, и немудрено: синьор Россетти был известным человеком. Сержант обратил внимание, что синьор Россетти несколько раз упоминался в связи с названием одного из пригородов Неаполя. После двух или трех часов поясков Сержант выяснил, что за последние полгода синьор Россетти два раза в месяц, по пятницам, выезжал к себе на виллу под Неаполем, где поселилась его новая пассия — начинающая итальянская кинозвезда Мария Монто. Девушка недавно с успехом дебютировала в новом фильме Бертолуччи и теперь ожидала очередного приглашения на съемки в имении у своего покровителя.
Что ж, трехчасовое пребывание Сержанта за компьютерным монитором себя оправдало. Сегодня была среда, и, значит, послезавтра старик должен отправиться в Неаполь. Если, конечно, недавнее происшествие в Портофино не заставит его изменить своим привычкам. Что вполне вероятно, учитывая подозрительный характер старика. Значит, их опять поджидает самая неблагодарная работа — охота вслепую, когда не знаешь, где и когда зверь выскочит на флажки, и приходится полагаться только на удачу, вооружась терпением, терпением и еще раз терпением…
Сержант решил не поддаваться негативным эмоциям и делать все так, словно бы он знал наверняка, что синьор Россетти поедет через два дня на очередное свидание с юной красоткой. Сорвется — хрен с ним, но пока надо продолжать охоту… В конце концов, поглядим, как эта старая лиса меняет тактику. Чувствуя, что дело движется к концу, Степан снял себе на сутки номер в задрипанной гостиничке на окраине Рима, куда позвал своих курсантов на последний инструктаж.
Троица явилась без опоздания. Сизый плюхнулся в потертое велюровое кресло, Домовой и Лесоповал уселись на велюровый диван. Домовой распахнул принесенную с собой спортивную сумку и вынул упаковку баночного пива. Банки были покрыты тонкой пленкой испарины — значит, еще не успели остыть после холодильника.
— Шеф, открыть? — услужливо предложил Домовой.
— Давай, только в холодильник остальное поставь. Жарища тут охренительная, — поморщился Степан. — Хорошо мне не спать в этой парилке.
Домовой одарил всех холодным напитком и забросил оставшиеся три банки в мини-бар. Наконец все успокоились и приготовились слушать командира. Сержант кратко ввел бойцов в курс дела. Рассказал о вилле под Неаполем, о красотке кинозвезде и о предстоящем в пятницу визите туда старика Россетти. Сержант закурил и обвел ребят взглядом. Лесоповал запрокинул над головой жестянку; залил в глотку последние капли пива, увидел, что все смотрят на него, рыгнул и изрек:
— Ну че, значицца, завтра по коням? Чтоб выдвинуться на позицию загодя, до клиента?
— Но главное — смотрите не засветитесь, — заметил Сержант. — Вам, ребята, придется съездить туда без меня и все осмотреть на месте.
Было решено после завтрашней разведки — как раз накануне поездки Россетти на виллу — еще раз собраться для подведения итогов, уже в Неаполе.
По пути к поселку, рядом с которым находилась вилла Россетти, дорога бежала через апельсиновую рощу. Когда арендованный серый «фиат» въехал в тень деревьев и сквозь зелень листвы ярко засветились золотые плоды, Сизый, сидевший за рулем, съехал на обочину. Они как раз миновали длинный прямой участок дороги, и впереди уже начинался поворот, за которым можно было устроить засаду. Сизый закурил.
— Ты чего стал? — спросил Лесоповал, озираясь по сторонам. — Тут словно вымерло все. Вроде сельскохозяйственная зона, а народу никого.
— А на фиг тут народ, если все живое само из земли лезет! — ухмыльнулся Домовой. — Тут и обрабатывать почвy не надо, и пахать не надо. Знай себе два раза ходи с корзинкой по полям и срывай плоды.