— Я бы не возражала, — игриво заметила она. — С таким темпераментным партнером…
— Так и сделаем! — Он пригубил коньяк и поставил твою рюмку на тумбочку. — Я сейчас схожу на вокзал за чемоданом, а ты пока закажи в номер ужин. Мне рыбу… А себе — что хочешь. И шампанского!
Потрепав коварную красавицу Ирэн по обнаженному плечу, Сержант поспешил к двери.
... Оставив в камере хранения ненужный ему чемодан с образцами обуви, из которого он предварительно вынул объемистый кожаный «дипломат», Сержант сел на подошедший поезд до Цюриха. Из-за непредвиденной задержки в пути долго ждать отправления самолета в аэропорту ему не пришлось. Он быстро прошел таможенный и паспортный контроль и через сорок минут уже наблюдал в иллюминатор, как земля быстро уходит вниз, превращаясь в географическую карту, которая тут же скрылась в облачной дымке.
Немного погодя стюардесса повезла на передвижном столике прохладительные напитки и спиртное. Сержант купил фляжку коньяка, наполнил пластиковый стаканчик до половины и, развалившись в кресле, стал думать о странном поездном происшествии и о том, что его ожидает в Москве. По здравом размышлении он даже не удивился тому, что к нему подослали эту Мату Хари — Ирэн Кочетковску. Нехитрые умозаключения позволили ему сделать вывод, что в окружении Россетти завелся «крот» Варяга. И что Варяг, возможно, знает и о его миссии в Москве, и о примерной дате его приезда. Значит, они будут готовиться к встрече. Очень тщательно готовиться. Что ж, теперь охота на Варяга приобретает вид корриды, где охотник — тореадор — имеет столько же шансов погибнуть, сколько и его жертва — бык… Тем лучше: Сержант любил бросать вызов судьбе.
Сложенная вчетверо вырезка из газеты «Криминальная хроника», где говорилось о неудачном побеге его брата из лагеря, лежала в нагрудном кармане и вновь начала жечь ему грудь. Варяг, значит, не забывает о нем. Что же, это хорошо.
Он вспомнил, как в разговоре Варяг как-то заметил, что не хотел бы встретиться с ним, с Сержантом, в ночную пору на узкой дорожке, и усмехнулся. Неизвестно: в ночную ли пору, но встретиться, видимо, так или иначе, но придется. И, как и было обещано Варягу, со спины он заходить не станет, он встретит доктора Щербатова лицом к лицу!..
Глава 28
Конец декабря в Москве в этом году оказался сер и скучен. Ватное небо без просвета, клочковатые облака сбиты в плотное одеяло, с утра сильно подмораживает, потом столбик термометра подскакивает до нуля, идет мокрый снег, плавно сменяющийся ледяным дождем. Словом, настроение портится вместе с погодой.
Сержант не пытался бороться с мрачным настроением. Главное, оно не могло повредить его делу, потому что если и влияло как-то на его настрой, то не фатально. Он вообще никогда не был рабом своих эмоциональных состояний. И к тому же за долгие годы в этой профессии научился сохранять присутствие духа в любой ситуации. Кроме того, угадать, почуять опасность в городской толпе мог уже машинально, совершенно не задумываясь.
Так и случилось по его прибытии в Москву на этот раз. Еще в аэропорту Шереметьево в водовороте спешащих на свой рейс пассажиров и нервных встречающих он сразу выделил нескольких скучающих парней, которые как бы без особой нужды глазели на мельтешащих вокруг них людей. Даже если бы они прицепили себе на грудь табличку с надписью «ТАКСИ», и тогда их цель пребывания в Шереметьеве для него была бы вполне очевидна. Конечно ждали его, международного киллера Сержанта, уж Варяг или его верный пес Чижевский позаботился о том, чтобы везде расставить своих людей — даже за границей. Разумеется, постаралась загорелая красотка Ирэн Кочеткова, или как там ее… А ведь были, наверное, помимо красотки Ирэн еще и другие хвосты, так что неудивительно, что его сейчас так радушно встречают в Москве.
Едва Сержант заметил глазастых парней, как тут же понял, что его пасут не только в зале прилета, но у каждого выхода из аэровокзала тусуются люди Варяга, мимо которых незамеченным не проскользнешь. Благодушное настроение мигом испарилось, Сержант ощутил прилив привычного возбуждения, и им вновь овладела уверенность, что и на этот раз он сумеет обвести вокруг пальца всех этих горе-охотников.
Он заметил, что по эскалатору спускается молодая женщина в светлом плаще нараспашку, под которым виднелось платье на тонких бретельках. Она держала за плечо младенца, который одной ручонкой вцепился в мамин плащ, а другой тянулся к ступеньке с намерением поднять что-то интересное — судя по тому, что каждый раз при неудаче его розовое личико кривилось в гримасе разочарования. Сержант воспользовался тем, что взгляды обоих парней на мгновение прилипли к смазливой молодой маме, и вырвался из опасной зоны. Он поспешил в туалет, но, когда уже заходил, увидел мельком, что один из парней лениво направляется следом за ним. Вряд ли филер смог разглядеть его лицо, а со спины узнать объект наблюдения очень трудно. Сержант проворно оккупировал свободную кабинку и, раскрыв чемодан, стал переодеваться. Когда он приклеивал накладные усы и бородку, до его слуха донесся стук двери: в туалет кто-то вошел. Наверняка один из тех парней…
Через десять минут из туалета прихрамывая вышел одетый в синий плащ сутулый седой старик с небольшой аккуратной бородкой, тяжело опирающийся на длинный зонтик-трость. Парень, который внимательно разглядывал свое отражение в настенном зеркале в туалете, теперь пошел к выходу. Он скользнул по старику взглядом и равнодушно отвел глаза: ему приказали дожидаться совсем другого человека…
Старик, сильно сутулясь и хромая, пересек зал, вышел из стеклянных дверей аэропорта, взмахом зонта подозвал долговязого парня с бляхой «ТАКСИ» на куртке и скоро сидел в мчащейся по направлению к Москве «Волге». У него на коленях лежал чемоданчик-«дипломат», где находились необходимые сейчас средства маскировки, а главное, доллары, которые везде, в любой стране, позволяли ему чувствовать себя хозяином положения. В кармане у него лежал паспорт гражданина Швейцарии Клода Тернье.
У него был забронирован номер в гостинице «Космос» на проспекте Мира, недалеко от ВДНХ. Заполняя карточку постояльца у стойки дежурного администратора, он убедился, что и здесь крутятся люди Варяга, поэтому стариковский грим и прикид решил не снимать… На следующий день, играя роль иностранного гостя столицы, он отправился рассматривать рекомендованные в туристическом буклете достопримечательности Москвы. Щелкал фотоаппаратом, восхищался храмом Василия Блаженного и витринами Елисеевского гастронома, приглядывался к московской публике на улицах и не стеснялся на ломаном русском расспрашивать прохожих о том, что обычно интересует иностранных туристов.
Набравшись впечатлений, он вернулся в «Космос» и провел там остаток дня, обходя рестораны и бары, заглядывая в бутики. Он убедился, что сети Варяг раскинул широко. Большинство зафиксированных им рослых парней в строгих костюмах явно искали его. Откуда же они знают, что он поселился именно в «Космосе»? Мало ли в Москве других гостиниц? Загадка… Один раз в лифте он даже наткнулся на парня в черном костюме, который мусолил в руках… его фотографию!
Надо было линять отсюда! Дергать тигра за усы можно только на отдыхе. Но серьезное дело не терпит легкомыслия… Наутро он выехал из «Космоса», но выписываться не стал, а просто прихватил свой «дипломат» и тихо вышел за вертящуюся стеклянную дверь, чтобы больше сюда не возвращаться.
В общественном туалете ГУМа он снова изменил внешность. Стариком, правда, остался, но на этот раз уже не сутулился, а бодро шагал, выставив вперед чисто выбритый подбородок и густые гусарские усы, которые сразу бросались в глаза и отвлекали внимание от прочих примет внешности их обладателя.
Офис Варяга находился рядом с Калининским проспектом, в Хлебном переулке. Двухэтажный желтый особнячок с белыми колоннами на фасаде прятался в заснеженном садике за чугунной оградой. Степан несколько раз продефилировал мимо кованых чугунных ворот с будкой охранника. Лениво посматривая по сторонам и стуча зонтом-тростью по асфальту, он всем своим видом изображал пожилого пенсионера, совершающего обычный моцион. Потом он сел на лавочку перед подъездом многоэтажного жилого дома, откуда отлично просматривался парадный вход в особняк.
Несколько дней, меняя дислокацию, он наблюдал за особняком в Хлебном переулке, фиксируя всех, кто приезжал и уезжал. Пару раз засек и Варяга в плотном кольце охранников.
Итак, что он выяснил? Он окончательно убедился, что ликвидировать Варяга в офисе однозначно не удастся. В этом убеждала плотная многослойная охрана, которая сразу же отсекала случайных людей, а официальных посетителей подвергала тщательной проверке. Николай Валерьянович Чижевский, шеф безопасности доктора Щербатова, не зря получал зарплату: работал мужик не за страх, а за совесть. В нескольких охранниках Сержант узнал своих бывших курсантов, которых он обучил меткой и быстрой стрельбе. Вразвалочку ходил Сергуня, который навскидку пулей бил влет пролетавшую птицу. Важно прохаживался Рафик, похожий на лисицу чеченец, тоже способный в мгновение ока выхватить пистолет из-за пазухи и продырявить человека с двадцати шагов не целясь. Эти представляли для него особую опасность: его бывшие курсанты были способны опознать даже в загримированном старике своего бывшего инструктора. Кроме того, особняк по периметру постоянно обходили три вооруженных человека. Все трое старались держать друг друга в пределах видимости. Сержант даже отметил, что едва кто-нибудь терял напарника из виду, сразу начинал связываться с ним по рации. В общем, профессионализм службы безопасности Варяга был настолько высок, что стороннему наблюдателю, незнакомому со спецификой охранного дела, все это могло бы показаться излишней перестраховкой.
Когда к воротам особняка подъезжала машина, обязательно из дверей выходили двое, держа под наблюдением приезжих, но не забывая приглядывать и за окрестностями. А над воротами вертелись две телекамеры: это уже внутренняя охрана особняка