Глава 13
Регент Франции Карл уже собирался отойти ко сну, он подошел к иконостасу, чтобы помолиться на ночь, как вдруг в дверь постучали. Неслыханная наглость! Регент запрещал тревожить его перед отходом ко сну. Стоило его перебить, как ночь оказывалась бессонной. А днем он был вареным, раздражительным, вялым. Он даже зло промычал. Но стук повторился. Карл подскочил к двери и рывком открыл ее. Перед ним стояли его слуга и какой-то офицер, с ног до головы покрытый грязью.
– Что, что случилось? – зло бросил Карл.
– Ваше Величество, – бойко произнес слуга, – вы приказали, когда граф будет пленен, немедленно сообщить вам.
– Граф? Какой граф? Ааа, – лицо его изменилось, – так вы пленили его?
– Так точно, Ваше Величество. Он – в Лувре.
Карл знал, что он больше не заснет и, взяв офицера под руку, провел в кабинет и приказал ему все подробно рассказать. Еще бы, главный враг повержен! Тут можно ни одной ночью пожертвовать.
Повествование офицера он внимательно слушал, когда речь дошла до выдумки капитана купить несколько возов сена и, посадив в них мушкетеров, продать сено графу, Карл смеялся до упаду.
– Сено? Ха! Ха! А ночью вылезли? Ха! Ха!
И вдруг регент нахмурился. Повернувшись к слуге, приказал:
– Завтра же отправь сотню мушкетеров для защиты капитана. Бароны могут узнать, где их противник, и схватить его. Офицер, вы дорогу знаете?
– Так точно, Ваше Величество.
– Не устали, сможете завтра повести отряд.
– Так точно, Ваше Величество!
– Тогда я вас назначаю главным. – И, обратясь к слуге, сказал: – Дайте ему путевой лист.
Королевский путевой лист означал, что сенешалы должны выполнять все требования представившего лист офицера. Спасать своего любимого капитана вызвались все мушкетеры. Им пришлось тянуть жребий, кто поедет.
И вот отряд сформирован, и он незамедлительно, пугая бешеной скачкой прохожих, заставляя убираться с дороги кареты с гербами и без них, понесся на юг. Офицер скакал и улыбался себе, представляя, какое удивление вызовет его появление у капитана. Мог ли он подумать, что его капитан, правая рука короля, валяется в темнице у неизвестных людей, прикованный к сырой бессловесной стене.
Наверное, капитан задремал и не слышал, как за дверью грохотали замком, как открылась дверь и кого-то с такой силой толкнули вглубь, что он налетел на пленного капитана, заставив его открыть глаза.
– Ну ты! – грозно произнес он. – Смотреть надо!
Вскоре до их кучки добавился еще третий. Наткнувшись на два тела, он, убирая с усов солому, спросил:
– Кобылье, где ты?
– Че ты сказал, – гремя цепями, завопил неизвестный.
– Я здесь, Пожарэн, – раздался его голос.
– Братцы, вы мня не разыгрываете? – спросил до чертиков знакомый голос.
– Кто, кто ты? – посыпались вопросы.
– Я? Ха! Ха! Капитан королевских мушкетеров!
После этих слов в камере воцарилась тишина такая, что упавшая капель с потолка по силе удара сравнялась с кувалдой.
– Ро… Роберт, это… ты? – неуверенно спросил один из прибывших.
– Я! Я! Мои друзья!
– Вот так встреча! – Они принялись обниматься.
Когда прошел первый пыл, Роберт пошутил:
– Предлагаю отметить нашу встречу в трактире «Веселый дровосек».
– А че будем пить? – в тон ему спросил Кобылье.
– Я… думаю, бордо, – хохочет Пожарэн.
Других названий он просто не знал, а это где-то слышал.
– Я… думаю, лучше Сент-Эмильтон, – сказал Роберт.
– А пошто? – не сдается Пожарэн.
– А его пил еще Иоанн Безземельный, почти двести лет назад, – серьезно пояснил Роберт.
– Тогда будем его! – подвел итог Кобылье.
Их хохот чем-то всполошил стражу. Загремел замок, щелкнула задвижка, и через порог ввалилось с факелами несколько человек. Увидев, что пленники сидят кучей и никакой опасности не представляют, один из них сказал по-немецки:
– Вы смотрите! – и погрозил кулаком.
Когда они удалились, Кобылье, глядя на дверь, сказал:
– Друзья, а это немцы.
– Немцы, говоришь. – Пожарэн пододвинулся ближе к Кобылье.
– Немцы! – подтвердил тот.
– Значит, это…
– Да… тевтонцы! Они тоже охотятся за чашей! – высказал догадку Кобылье.
– Таак! – протянул Пожарэн. – Значит, борьба не кончилась. Мало им досталось от Александра. Ну что… повоюем, – закончил он.
– Повоюем, – произнес Роберт и загремел цепями.
Потом спросил:
– А чашу-то нашли?
Если было бы посветлее, Роберт по лицам друзей понял, что она нашлась. Но разве можно было это разглядеть от огненной головки, способной пролезть в игольное ушко.
– Ну и молчите! – не выдержал Роберт.
– Да нашли, нашли, – произнес Кобылье, – да только что-то она не помогает, – добавил он, намекая на то, что все они брошены в яму.
– Ничего, поможет, – уверенно сказал Пожарэн, – а щас надо думать, как выбираться отсюда.
– Выбраться отсюда…? – скептически проговорил Роберт.
– А люди выбираются. – Пожарэн подтолкнул Кобылье.
– Да, было дело. Спас меня Роман.
Роберт подполз к нему:
– А ну, расскажи.
Выслушав Кобылье, Роберт задумался.
– А Роман-то на воле?
– Был на воле. Не знаем, как щас, – ответил Пожарэн.
Ночь быстро накатила, и Роман вернулся в обиталище монахов. Переночевав там и подкрепившись их кормами, он открыл мешок, посмотрел на чашу:
– Милая, выручай.
Чаша промолчала. Он вздохнул, перекрестился, забросив чашу за спину, двинул из леса. Ругнув себя, что вчера не догадался выследить, куда те увезли его друзей, он стал искать их следы. Найдя, пошел по этим следам. Дорога не езжена, и каждый лошадиный шаг был хорошо виден. Пройдя несколько шагов, ему вдруг в голову ударило: а не оставлена ли засада. И поспешил юркнуть в лес.
Трудно сказать, что ему помогло: не то действие чаши, которая направила его мысль, не то простое везение, но через несколько десятков шагов он вдруг увидел в кустах чью-то спину. Понаблюдав за неизвестным, Роман понял, что тот тщательно смотрит на дорогу. Осторожно шагая, он навалился на него сзади, зажав ему рот.
– Жить хочешь, – спросил Роман.
Тот закивал головой.
– Тогда расскажи, кто тебя послал.
Неизвестный, почувствовав силу, с которой он был скручен, не стал запираться и все рассказал.
– Где этот замок?
И из этого тот не делал тайны. Заломив ему руки, он связал их, пропустив меж их дерево.
– Два дня потрешь и освободишься, – сказал Роман ему на прощание, подняв упавшую с головы свою шапку и надев ее вновь.
Несколько дней осторожного пути, и он увидел на горе замок, о котором ему рассказал неизвестный. Два дня пришлось ему затратить, чтобы обойти его. После обхода, Роман расстроился. Таившаяся в душе надежда, что он сможет незаметно перебраться через стену, рухнула. Они были весьма высоки. Нужна была кошка, веревка, чего у него не было. Да и взять их здесь было не у кого. Ни жилинки, как говорится, ни былинки. Но Роман не отчаивался. Как заметил он, в замке шла весьма деятельная жизнь. Люди мотались туда-сюда довольно часто. Задача была подобрать кого-то по росту.
Но прежде чем начать операцию, он решил спрятать получше чашу. Для этого он выбрал на крутом откосе брошенную каменоломню. В нее страшно было заглядывать, а не только заходить. Куски породы угрожающе нависали над головой. Роман осторожно пробрался, взял две породины, а между ними решил спрятать мешок. Но прежде чем это сделать, он оголил чашу и заговорил с ней, как с живой:
– Ты прости меня. Иду друзей выручать. Помоги мне, богом прошу тя. И не сердись.
Он поцеловал ее, спрятал вновь в мешок, а мешок положил среди этих глыб и накрыл такой глыбой, что далеко не каждый мог бы ее поднять.
Роман пробрался к дороге и на подъеме, где лошади сбавляли скорость, выбрал скромное местечко. Несколько дней изнурительного ожидания результата не дало. То ехали большими группами, то была мелкота. Он уже стал подумывать, придумать что-то другое, как показались выехавшие из крепости несколько всадников. Такая группа интереса не представляла, но лицо одного всадника привлекло его внимание. Оно показалось ему знакомым. Вглядеться ему не удалось, они довольно быстро промчались мимо него. Но Роман мог покляться, что они где-то встречались. Но где? Убей, но вспомнить он не мог. «Раз уехали, значит, приедут», – решил парень. Это дало ему силы продолжить наблюдение. И оно его не подвело.
Они возвращались через несколько дней. На подъеме, придержав коня, один из всадников спросил:
– Руссинген, как думаешь, они нашли чашу?
– Приедем узнаем, – ответил тот.
Роман торжествовал! Да, он вспомнил: это был Руссинген! И по голосу он! Теперь надо было его перехватить. Задача не из легких, ибо ездил он не один.
Но на этот раз его сопровождал только один человек. Но чувствовалось, что был он не из слабаков, что ростом, что видом. Все говорило, что это умный и сильный воин. И Роман все же решился. В качестве первой цели он выбрал все же Руссингена. Для этой цели у него была припасена знатная бельдюга. Он обежал уступ напрямую, а тем надо было делать крючок. Всадники, десятки раз проезжавшие здесь, уже привыкли к тому, что в этом месте все спокойно, и вели меж собой какой-то разговор, поочередно улыбаясь или хохоча.
Появление перед ними огромного парня с дубьем в руках на мгновение парализовало их волю. Сильный удар получил Руссинген и свалился с лошади. А второго нападавший сбросил на землю. Но, как и ожидалось, тот был не робкого десятка. Выхватив нож, он двинулся на наглеца. Но Роман не зря брал уроки у старого Варлама. Ребром ладони он успел отбить его удар, да так, что у того нож вылетел из руки. Схватив за грудки, Роман, падая, перебросил его через себя. Он так грохнулся спиной о землю, что на мгновение отключился. Этого времени хватило Роману, чтобы подвернувшейся галькой так двинуть ему по голове, что тот только дернулся и застыл. Оттащив его в кусты, он быстро раздел его. Облочась в эту одежду, он подошел к стонущему Руссингену.