На всякий случай, Ромка еще минут десять полежал под кроватью, потом выполз оттуда, схватил из ящика записную книжку, выскочил из квартиры, захлопнул дверь, скатился кубарем по лестнице, влетел к себе, закрыл дверь на все замки, еще и цепочку навесил.
— Уф!.. — перевел он дух.
Да уж, прекрасное завершение прекрасного дня, ничего не скажешь. Ромка залез под душ и минут двадцать простоял не шевелясь. Теплые струи воды успокоили его. Потом он прошлепал босиком в комнату и, нырнув под одеяло, мгновенно уснул.
Утром Орешкина разбудил телефонный звонок.
Звонил Димка.
— Привет, Орех! — кричал он в трубку. — Ну что, идем?!
Ромка спросонья ничего не понимал:
— Куда?
— На лыжах кататься!.. Ты что, еще спишь?!
— Ага.
— Ну ты даешь, Ромыч! Знаешь, сколько время?!
— Сколько?
— Одиннадцать! Представление через час начнется!..
— Какое представление?
— Да проснись ты, наконец!.. В цирке представление!
Орешкин окончательно проснулся и все вспомнил. И вчерашний день со стрельбой, и сегодняшнюю ночь с посещением квартиры Снегиревой, и то, что они с Димычем идут в цирк на дневное представление…
— Давай, Ромыч, заскакивай ко мне!
— Лучше ты ко мне. Тут такое дело…
Что, еще одно письмо?! — захохотал Молодцов.
— Да нет. Просто… В общем, приходи, я тебе все расскажу.
— Через минуту буду! — пообещал Димка и бросил трубку. Ровно через минуту раздался звонок в дверь. Молодцов был как всегда бодр и энергичен.
— Выкладывай, Орех!
Ромка выложил. То есть рассказал о том, как Снегирева попросила его забрать записную книжку и что произошло после того, как он вошел в квартиру. Естественно, о своих ночных страхах Орешкин распространяться не стал.
— Да она же тебя подставила, Орех! — возмущенно воскликнул Димка, выслушав рассказ друга.
— Как подставила?
— А так. В квартире могла быть засада.
— Засада? — Ромка притворился непонимающим.
— Конечно! Скелет с Пауком запросто могли поджидать Снегиреву в ее квартире! Ну и фотомодель, хороша штучка!..
Орешкин решил сменить тему.
— Кто же, интересно, ночью приходил? — «Домушник», наверное.
— «Домушник»?.. — Ромка подумал, что Димка имеет в виду домового.
— Квартирный вор, — пояснил Молодцов. — Айда, глянем, у Снегиревой ничего не сперли?
— Так в цирк же опоздаем.
— Не опоздаем.
Они вошли в квартиру фотомодели, и Димка с ходу нашел в постельном белье деньги, а в сервизе — драгоценности.
Ромка даже рот открыл от изумления.
— Димыч, как ты узнал, где спрятаны деньги и драгоценности?
— Элементарно, Орех. Драгоценности всегда прячут в сервизах, а деньги — в белье или в книгах. «А ведь и правда», — подумал Орешкин, вспомнив, что мать держит деньги в книжном шкафу.
— Откуда ты это знаешь?
— Папаше один «домушник» на допросе рассказал. А папаша — мне. — Димка прошелся по комнате. — Выходит, тут не квартирный вор побывал…
— А кто?
— Черт в малиновом пальто!.. Ладно, погнали в цирк.
Друзья довольно быстро добрались до Фонтанки. У них даже осталось время забежать к Снегиревой на Караванную. Вернее, забежал один Ромка, Димка остался ждать на улице. Фотомодель выглядела неважно.
— Всю ночь кошмары мучили, — пожаловалась она Орешкину. — То в пропасть лечу, то в машине взрываюсь…
Ромка протянул ей записную книжку:
— Вот, пожалуйста.
— Спасибо, Ромочка. — Влада быстро схватила книжку. — Как там моя квартира?
— Все нормально. — Орешкин решил не говорить о визите неизвестного. К чему пугать и без того напуганную женщину.
— Чаю хочешь?
— Да нет, — отказался Ромка. — Мне надо бежать. Я в цирк опаздываю.
— В цирк, — повторила фотомодель. — Счастливый… А я решила никуда не выходить. Позвонила в агентство и взяла двухнедельный отпуск за свой счет. Надеюсь, милиция за это время арестует Костоломова и Кровопущенко…
— Кого?
— Ну тех бандитов, которые меня преследуют. Следователь сказал, у них такие фамилии.
— Хотите, я вам продуктов куплю? — предложил Орешкин. — А то что вы есть-то будете?
— Спасибо, милый, мне Шура Чайников уже купил.
Ромка переступил с ноги на ногу:
— Ну тогда я побежал.
— Беги, дружок. А то опоздаешь.
Глава X ДЕВОЧКА СО СКРИПКОЙ
Ребята и в самом деле чуть было не опоздали к началу представления. Уже прозвенел третий звонок, когда они заняли свои места в партере.
На ярко освещенный манеж вышли униформисты в ливреях и белых перчатках. Затем появился ведущий в костюме, усеянном блестками, и торжественно провозгласил: — Маэстро!.. Туш!..
Грянула музыка. Представление началось.
Скакали по кругу кони, смешили зрителей клоуны, летали воздушные гимнасты, жонглировали гирями атлеты, тройным узлом завязывался человек-«змея»… Орешкин глядел на арену, позабыв обо всем на свете.
— Девочка со скрипкой! — объявил очередной номер ведущий.
На манеж выбежала девочка лет семи в розовом трико. Она грациозно раскланялась, и легкая трапеция унесла ее ввысь. Под самый купол. И там, на огромной высоте, в пустоте черного пространства, она начала порхать розовой бабочкой в ярком свете прожекторов. Ромка следил за ее полетом как зачарованный.
Затем у нее в руках появилась скрипка, и девочка пошла по туго натянутой проволоке, играя красивую и печальную мелодию; потом, не переставая играть, она сделала на проволоке шпагат, а сразу после шпагата, под испуганный возглас зала, повисла вниз головой, продолжая водить смычком по струнам.
Видал, Димыч!.. — восторженно произнес Ромка, кинув взгляд на друга. И сразу осекся. Димка сидел с мрачным выражением лица. Весь этот цирк был ему до лампочки. Он все ждал, когда же, наконец, появится лилипутка-акробатка. А она все не появлялась и не появлялась. Наступил антракт. Зрители потянулись в фойе.
— Одна мелюзга, — хмуро бормотал Молодцов, с презрением глядя на снующих взад и вперед первоклашек. Настроение у него стремительно портилось. А уж когда Орешкин купил программку и выяснилось, что и во втором отделении нет лилипутки, настроение у Димки испортилось окончательно.
— Ромыч, пошли отсюда.
— А как же второе отделение? — с сожалением спросил Ромка, которому хотелось посмотреть дрессированных тигров.
— Раз в программке лилипутка не указана, значит, ее не будет.
Молодцов направился к выходу. Орешкин поплелся следом. Но оказалось, это был не выход — а вход.
Мальчишки очутились в небольшом помещении, все стены которого были увешаны афишами. Вдоль стен тянулись витрины, где под стеклом лежал всевозможный цирковой реквизит.
— Куда это мы попали? — вертел головой Ромка.
— В Музей истории цирка, молодые люди, — раздался жизнерадостный голос, и к ребятам подошел старичок с седенькой бородкой. — Проходите, друзья, не стесняйтесь.
— Да нет, знаете ли… — начал было Димка, и тут его взгляд замер на одной из афиш, где был изображен высокий человек в широкополой шляпе, держащий на ладони маленькую девочку.
Через всю афишу тянулась надпись: «СЕГОДНЯ И ЕЖЕДНЕВНО! ГУЛЛИВЕР И ЕГО ЛИЛИПУТОЧКА!»
— Музей истории цирка?! Как интересно! — с ходу исправился Молодцов. — А вы нам не расскажете вот про эту артистку? — ткнул он пальцем в лилипутку. Лицо старичка засветилось от радости.
— Расскажу, молодые люди, все расскажу! Давайте пройдем к началу экспозиции. — И к неудовольствию Димки, он повел их в соседнюю комнату.
— Цирк, молодые люди, — вдохновенно заговорил старичок-экскурсовод, — это целый мир, со своими законами и со своим языком, который совершенно непонятен постороннему человеку… — Он показал на длинный блестящий шест. — Как выдумаете, что это такое?..
— Палка, — сказал Ромка.
— Шест, — сказал Димка.
— Нет, молодые люди. Это называется — перш.
— А это что? — теперь старичок показывал на хлыст.
— Плетка, — ответил Димка.
— Нагайка, — ответил Ромка.
— Нет, друзья мои, в цирке это называется — шамберьер.
Старичок-экскурсовод подвел мальчишек к книжному шкафу.
— А здесь у нас выставлены книги о цирке. Обратите внимание, — дотронулся он до одного из переплетов. — Очень ценная книжка «Десять тысяч клоунад»… А это, — провел он пальцем по корешкам, — «История жонглеров» в пятидесяти томах.
— В пятидесяти томах?! — поразился Орешкин.
— Да, в пятидесяти!.. Советую почитать.
— Почитаем… — пообещал Молодцов. — А вот у вас там лилипутка на афише… — попытался он перевести разговор в нужное русло.
Но старичок, не слушая, увлеченно продолжал:
— А кто мне ответит, как в цирке называют человека, который объявляет номера?.. Бьюсь об заклад, ни за что не догадаетесь.
— Ведущий? — предположил Ромка.
— Конферансье? — предположил Димка.
Старичок захихикал, тряся бородкой.
— Нет, ребята. Его называют шпрехшталмейстер.
— Шпрештал… — попытался выговорить Орешкин. — Язык можно сломать…
— Шпрехшталмейстер, — по слогам произнес экскурсовод. — Или просто — шталмейстер.
— Откуда вы все это знаете? — спросил Молодцов.
Старичок опять захихикал:
— Я, друзья мои, сорок лет на манеже отработал. Клоуном. — Он показал на пожелтевшую афишу. — Читайте: «Бим и Бом». В свое время мы были довольно известная пара. Так вот, я Бим.
— А где Бом? — поинтересовался Ромка.
Старичок сразу погрустнел:
— Бом умер. Ничего не поделаешь, клоуны тоже смертны.
Наконец дошла очередь и до афиши с лилипуткой.
— Как ни странно, но у артиста, который изображал Гулливера, фамилия была Гулливеров. Представляете?
— А у лилипутки — Лилипутова, — сострил Димка.
— Нет, молодой человек, — улыбнулся бывший клоун. — У нее была фамилия Штучкина. Роза Штучкина. Очень талантливая акробатка. И главное, нигде не училась. Самородок.
— А где они сейчас? — спросил Молодцов.
— Гулливеров работает директором цирка в Воронеже, а Штучкина… — Старичок вдруг резко замолчал.