Незадолго до конца войны отец Гюнтер покинул Остров Конга на подводной лодке и больше не вернулся. Кажется, в Германии его ждала семья. Некому стало защищать союзных летчиков, поэтому немецкие солдаты увели их на свою базу, и больше пленных пилотов никто не видел. А потом немцев сменили сунданезийцы.
— Они были даже хуже немцев, — рассказывала Мэгги. — И не такие вкусные. Ха-ха-ха! — и она показала побледневшим альбионским летчицам два ряда разнокалиберных белоснежных клыков и длинный язык. — Не бойтесь, мы не едим людей. Даже врагов. Тем более, что вы мне не враги. На немцев вы не похожи, на сундийцев тоже. Говорите вроде с альбионским акцентом, но на альбионцев тоже не похожи. Кто вы такие?
Кассандра пожала плечами, решила, что скрывать ей нечего и пересказала краткую версию своих злоключений.
— Понятно, — кивнула Меган. — Все-таки альбионцы. Я вам верю. Вы напоминаете мне пилотов, которых я встречала во время войны, хотя женщин среди них не было. И у вас война с японцами. Японцы тоже были добры к нам, но я им никогда не доверяла. Приносили разные подарки, но по их глазам было видно — они пытаются нас обмануть. — Великанша помолчала. — Я могу помочь вам. Я помогу вам найти их подводный корабль. Я знаю, где он может скрываться. Но вы должны мне кое-что пообещать.
— Все, что в наших силах, — осторожно ответила Кассандра.
— Когда вы покинете остров, то заберете меня с собой, — добавила Мэгги. — Я хочу увидеть внешний мир. Планету людей.
— Эээ… — замялась Касссандра. — Ты не знаешь, о чем просишь. А мне-то казалось, ты успела достаточно насмотреться на людей. Люди могут быть очень жестокими, твоим соплеменникам до них очень далеко…
— Люди могут быть разными, — перебила ее великанша. — Ты должна знать это гораздо лучше меня.
Подобная банальная очевидность из уст представителя чужой разумной расы настолько поразила Кассандру, что она даже много часов спустя не нашлась, что ответить.
Глава 14. Королева Джейн и другие
— Итак, — капитан Османи уже в который раз склонился над картой Острова Черепов, и несколько старших офицеров вместе с ним. — Теперь, когда работы успешно завершены, мы можем подождать альбионцев здесь. Или здесь, в этом озере. Или встретить их в открытом море. Или можем попробовать ускользнуть от них и оставить с носом. В конце концов, если мы станем сражаться с каждым встречным кораблем противника, то никогда не доберемся до цели. Напоминаю, что наша задача заключается в исследовании Большого Австралийского Залива, а не в перманентной борьбе со всеми флотами империалистических держав сразу. Или… Я вижу еще несколько вариантов, и каждый из них имеет свои достоинства и недостатки. Но готов выслушать и альтернативные предложения. Прозвучат ли они, товарищи?
— Решать вам, товарищ капитан, — ответил за всех старпом Пусянь Ваньну.
— Это само собой, и все-таки… — Османи не договорил, потому что офицер связи Сангита Рахман молча протянула ему наушники. Капитан пожал плечами, натянул их и прикусил микрофон.
— Османи слушает.
— Капитан Османи? Это капитан Сидоров.
— В самом деле? — Мохаммед изобразил легкое удивление. — Какими судьбами?
— Избавьте меня от риторических вопросов, — поморщился Нобунага Сидоров на мостике своего корабля. Командир «Желтого Августа» только что убрал перископ, через который разглядывал северный берег острова Конга. — Вы прекрасно знаете, зачем я здесь. Вы оставили слишком много следов, и на один из них напала Ресбезопасность. Поэтому предлагаю вам сдаться добровольно. Так мы избежим лишнего кровопролития. Я не думаю, что все моряки с вашего корабля посвящены в заговор. Подумайте о них и их семьях. Эти люди ни в чем не виноваты перед вами, и…
— Я почти вам поверил, если бы не знал, кто вы такой, — ухмыльнулся Османи. — Как будто вам не наплевать на этих людей.
— Вы даже не отрицаете свою вину, — заметил капитан «Желтого августа».
— А смысл? — удивился Мохаммед. — Вы уже все давно решили за меня.
— Я обращусь напрямую к вашему экипажу и прикажу им схватить предателя… — начал было Сидоров.
— А это вряд ли, — осклабился коммандер Османи и выдернул штекер из гнезда. — Гита, с этой минуты — полное радиомолчание, пока не получишь новые приказы. Слушай эфир и ничего больше. Товарищ Танака, опечатайте радиорубку. Товарищ Родригес, вы и ваши солдаты имеете полное право застрелить на месте любого, кто будет держать в руках всего лишь антенну — не говоря уже о целом приборе связи. Кроме товарища Рахман, разумеется. Товарищ комиссар?
— Подтверждаю приказ капитана, — громко и твердо произнес Франциско Адачи.
— Все по местам, — объявил Османи. — Задраить люки, приготовиться к погружению. Зарядить торпедные аппараты. Товарищи, враг совсем рядом. Боевая тревога! Рулевой! Малый ход!
В отсеках замигали красные лампочки.
— Кто это был? — тихо спросил старпом, когда капитан занял свое место на мостике. — С кем ты сейчас говорил?
— Если доживем до завтра — сам узнаешь, — отвечал Османи. — А если нет — это не будет иметь никакого значения.
* * * * *
Много воды утекло — во всех смыслах — со дня битвы при острове Гибсона в Австралийском Внутреннем Море, и сегодня не только Кассандра с Тильдой находились на новом посту, но и капитан Майкл Гриффин. Теперь под его командованием был новый корабль — подводный крейсер «Королева Джейн Грей». А вот экипаж процентов на 75 был старый — все, кто спасся с «Дракайны» и пожелал последовать за своим командиром. Гриффин знал, на что способны эти люди, поэтому был уверен в успехе.
— Итак, мистер Каплан? — тихо спросил он.
— «Двенадцать месяцев», сэр, никаких сомнений, — отозвался главный старшина Каплан, бывший старший акустик «Дракайны», а сегодня — старший акустик «Королевы Джейн». — Не могу точно определить вымпел, мы на самом пределе слышимости. Я не могу гарантировать, что это «Февраль». Это может быть кто угодно из серии — «Синий Апрель» или «Оранжевый Июль», например.
— Вряд ли, — пожал плечами Гриффин. — «Синий Апрель» торчит в Порт-Артуре, а «Оранжевый Июль» гостит в Рио-де-Жанейро. Торпедный офицер! Приготовиться открыть огонь! И будьте готовы ко всему, леди и джентльмены. Смотрите в оба. Они утопили Харисдарму, а он был одним из лучших в этой части океана.
* * * * *
Капитан Сидоров, пытаясь казаться хладнокровным, осторожно переключил тумблер своего микрофона указательным пальцем — хотя испытывал острое желание ударить по нему кулаком.
— «Желтый Август»! Всем слушать в отсеках! Говорит ваш капитан! Товарищи, мы идем в бой! Мне горько говорить об этом, но враг, с которым нам предстоит сразиться сегодня — не альбионцы, не сундийцы, не марсиане и не окинавцы. Старший помощник! Товарищ комиссар! Подтвердите полученные нами приказы!
— Подтверждаю. Подтверждаю, — один за другим отозвались старпом и комиссар «Желтого Августа».
— Сегодня нам придется стрелять в наших собственных бывших товарищей! — продолжал Сидоров. — Братья и сестры! Бывшая ассирийская подводная лодка «Красный Февраль» в руках мятежников и предателей! Они предали Сферу, они предали Революцию, они предали Ниппон, и они предали Председателя! Они предали всех нас!!! И поэтому они должны заплатить за свое предательство. Пусть не дрогнет ваша рука! Помните о том, что поставлено на карту! Помните, чему вас учили. И помните о самом главном: отныне и впредь, «Красный Февраль» — наш враг. Враг, которого вы должны уничтожить. Враг, которого вы хорошо знаете. Вы знаете, как устроена эта лодка, знаете ее сильные и слабые стороны; знаете, на что способно ее оружие и как будет действовать ее команда. Поэтому я уверен, что вы справитесь. Мы справимся! Все по местам! Боевая тревога!!!
Но едва капитан Сидоров успел повесить микрофон и занять свой пост, как его — и всех остальных офицеров мостика — побеспокоил старшина Вентура, акустик «Желтого Августа»:
— Капитан, две торпеды в воде! Пеленг 7-60! Идут параллельным курсом! Две минуты пятнадцать секунд до столкновения!
— ЧТО? — подпрыгнул в свое кресле капитан, но тут же взял себя в руки. — Стандартные оборонительные меры! Я знал, что Османи хорошо, но чтоб настолько…
— Это не «Февраль», командир! — уточнил акустик. — Альбионские торпеды, «Марк-22»!
— Прекрасно, — презрительно усмехнулся Сидоров. — Хозяева пришли поддержать изменника. Вот вам еще одно доказательство! Ну что ж, тем лучше. Был сильным враг — тем больше наша слава! Кайчо банзай!
— КАЙЧО БАНЗАЙ!!!
* * * * *
— Капитан, еще три торпеды в воде! — воскликнул Каплан. — Не наши! Пеленг 12–12!
— Не понял, — Майкл Гриффин даже не попытался скрыть удивление. — Кто это — и куда он стреляет?!
— Торпеды «молот-рыба», — уточнил Каплан. — Цель — японская лодка!
— Сундийцы, — понял Гриффин. — Чертовы сундийцы пришли отомстить за Харисдарму!
Капитан «Королевы Джейн» потратил несколько мгновений, чтобы окончательно переварить эту мысль и равнодушно пожал плечами:
— Плевать. «Февраль» должен сдохнуть, и только это имеет значение, а там пусть сборная Сунданезии забирает все медали.
* * * * *
— Еще три торпеды! — доложил акустик Вентура. — По левому борту, пеленг 12–13! Удар через 80 секунд!
— «Февраль»? — только и спросил Сидоров.
— Нет, капитан, — качнул головой Вентура. — Ждите… ждите… Это сундийские «молотоглавы»!
— Да их тут целая банда, — развел руками удивленный Сидоров. — Стандартные оборонительные меры!
* * * * *
— Оружейный офицер, еще три торпеды! — взревел коммандер Дурахман, капитан сунданезийской лодки «Трилобит». — Не обращайте внимание на пингвинов! Жгите японских подонков! Сегодня «Леопард» будет отомщен! Радист! Дайте мне связь! Гриффин, ирландский ублюдок! Не стой у меня на пути! Как понял, прием!!!
— Это капитан Дурахман, — пояснил Гриффин, прикрыв микрофон рукой и повернувшись к своему старпому. — Мы познакомились три года назад, на морской конференции в Лондоне. Веселый парень, не дурак выпить, только совсем чокнутый.