— Я готов пользоваться чем угодно, лишь бы оно спасало жизни наших солдат и моряков, — Османи нахмурился, а его голос заметно похолодел. — В трудах отцов-основателей не сказано, что мы не имеем права пользоваться подобным оружием. Напротив. Я могу привести и другие аргументы «за», но и этих двух должно быть более чем достаточно. Или вам так не кажется, товарищ Вонг?
— Никак нет, капитан, — Джерри вытянулась по стойке «смирно». В наступившей тишине едва слышно вздохнул доктор Брага.
— Вольно, коммандер, — вовремя опомнился капитан. На эту грудь было больно смотреть. — Можете идти. Убедитесь, что остальные боеголовки в полном порядке и готовы к сражению. В следующий раз я даже не собираюсь прибегать к стандартным торпедам.
— Уже, товарищ капитан, — сообщила Джерри. — Уже проверила. Исправны и готовы к стрельбе. Но их почти не осталось.
— Значит, будем экономить, — погрустнел Османи. — Но в следующем походе — заполним арсенала до отказа! — Капитан схватил телефонную трубку. — Мостик? Говорит капитан. Штурман, поворачивайте лодку. Новая цель — остров Тангорак. Проложите оптимальный курс — и полный вперед!
Глава 8. Два адмирала
— Разрешите, товарищ адмирал?
— Товарищ Танигава? — гросс-адмирал Щетинина (Анна Ивановна Щетинина, 55 лет, из Владивостока, Русская ССР, главком Центрального Флота Сферы) оторвалась от бумаг, над которыми работала и устало поправила маску. — Проходите. Я всегда рада вас видеть. Чем могу помочь?
— Помощь нужна не мне, — вкрадчиво заговорил Танигава. — Боюсь, что помощь потребуется капитану Османи.
— Вот как? — изогнула брови Анна Ивановна. — Продолжайте.
— В Никобарском секторе «Красный Февраль» вступил в бой с кораблем СШИ, — поведал Танигава. — Сунданезийская лодка уничтожена, но «Февраль» тоже пострадал. Возможно, ему потребуется ремонт и поддержка — запчасти, боеприпасы и так далее.
— Капитан Османи вышел на связь? — адмирал Щетинина изогнула брови под еще более крутым углом.
— Ни в коем случае! — Танигава выставил перед собой ладони. — Он поддерживает радиомолчание, как и было условлено. Но у нас есть свои источники в стане врага. Они и сообщили о стычке.
— Понимаю, — медленно кивнула Анна Ивановна. — Хорошо. «Красный Февраль» получит помощь. Я считаю, что это должен быть однотипный корабль. Да, так и поступим. Я немедленно отдам приказ.
— Однако я думал… — начал было Танигава, но Щетинина не позволила ему договорить:
— У нас остался еще один. И прямо сейчас он находится совсем рядом с Никобарским сектором. «Красный Февраль» получит поддержку, — повторила она.
На том и порешили.
Глава 9. Командная работа
— Командир, если хотите знать мое мнение, мы напрасно теряем время, — твердо сказала капитан Кассандра Барриентос много часов спустя. — «Красного Февраля» здесь нет. Мы ошиблись. Он не погиб в бою с «Леопардом». Тот несчастный сунданезийский радист тоже ошибался. «Февраль» не только уцелел, но и давно покинул этот район. Это субмарина-обманщица. Корабль лжецов. Они провели нас, а потом провели сундийцев — дважды. Не только выиграли у них сражение, но и внушили им перед смертью мысль о своей гибели.
— Допустим, — устало моргнул подполковник Маклин. — И если его здесь нет, то где он может быть?
— Мы тут с девушками немного поиграли с картой… — начала было Кассандра, но ее прервал хохот командира. Полковник не сразу успокоился и еще долго размазывал слезы по лицу носовым платком.
— Извините, мисс Барриентос, — наконец-то выговорил он. — Просто вы нашли удивительно точное слово… Неважно. Продолжайте.
Кассандра тяжело вздохнула. Что еще она должна сделать, чтобы к ней и другим девушками начали относиться серьезно?! И ведь командир «Космической Крепости» еще один из лучших!
— «Красный Февраль» уцелел, но, скорей всего, заметно пострадал, — послушно продолжала Кассандра. — Понимаете, в чем тут фокус? Ассирийцы убедили «Леопард» в своей несомненной гибели. Это было непросто сделать. Капитан Харисдарма был опытным моряком, на его счету было множество побед. Он бы не купился на дешевый обман. Следовательно, обман был не из дешевых. Харисдарме показали дорогое представление, с первоклассными специальными эффектами. Высока вероятность, что «Февраль» был серьезно поврежден в процессе. И тогда ему пришлось залечь на дно…
— Ты ведь сейчас не в буквальном смысле? — уточнил полковник Маклин. — Мы ведь подводную лодку обсуждаем, помнишь?
— Прошу прощения, сэр, — от всей души покраснела Кассандра. Вот сейчас она действительно облажалась! Ладно, с кем не бывает. — Нет, не в буквальном. Ассирийцы должны были укрыться в безопасной гавани, в безопасном порту — и отремонтировать свое судно.
— Где? — коротко спросил командир.
— Мы почти не сомневаемся, что здесь, — Кассандра решительно ткнула пальчиком в точку на карте. — Там есть где укрыться, по рекам можно пройти хоть до самого центра острова. Аборигены дружественно настроены к ассирийцам и враждебны к нам — «Красный Февраль» может рассчитывать на их помощь. А если лодка пострадала так серьезно, что ее нельзя починить в полевых условиях, на этом острове проще дожидаться помощи из дома — или просто вести партизанскую войну против нас до скончания времен.
— Блестящий анализ, — хмыкнул полковник Маклин. — Ты потопила одну-единственную субмарину, Барриентос, и теперь стала экспертом по беглым подводным лодкам?
— Сэр… — снова покраснела Кассандра — то ли от гнева, то ли от обиды, то ли от смущения. Трудно сказать, потому что в тот момент ее обуревали самые разные чувства.
— Остынь, — внезапно ухмыльнулся полковник. — Мне нравится ход твоих мыслей.
— Это была командная работа, — приосанилась капитан Барриентос.
— Как скажешь, — отмахнулся Маклин и повернулся к своему второму пилоту. — Мистер Босли! Проложите новый курс!
— Сэр?
— Остров Тангорак! Надо же, — уже тише добавил полковник, — а ведь я помню времена, когда он назывался иначе…
Глава 10. Родина ждет
Капитану Сидорову одновременно чудовищно не повезло, и в то же время невероятно повезло в жизни. Впрочем, было бы величайшей ошибкой говорить о везении. Никакого везения тут не было — одна лишь только историческая неизбежность, обусловленная диалектическими законами материалистического развития.
Будущий капитан Сидоров родился во Владивостоке, на развалинах так называемой бывшей Российской империи. И если бы не пришли японские солдаты-освободители, был обречен влачить жалкое существование в темном царстве бескультурья и бездуховности, как и миллионы его несчастных соотечественников. Но они пришли! И новая японская власть дала Сидорову все — возможность получить образование, послужить своей новой великой родине, пролить за нее кровь и даже поменять имя. Так он и сделал. Жаль, что сменить фамилию пока не разрешили. Время еще не пришло. Но имя он себе выбрал замечательное, в честь одного из величайших японских героев.
Теперь его звали Нобунага Сидоров. Жизнь удалась.
Все остальное — в том числе текущий пост командира подводной лодки — приложилось как бы само собой.
Капитан Сидоров совершенно справедливо считал, что японская культура по своему уровню, богатству, размаху, глубине, древности и духовности на несколько порядков превосходит все культурные достижения прочего человечества вместе взятого.
В этом не было ничего удивительного. После того, как коалиция империалистических держав Ближнего Востока в приступе бессильной злобы уничтожила древнюю Ассирию, именно на Японские острова переселились древние ассирийцы. Их путешествие через всю Азию повсюду оставило неизгладимые следы в виде культурных, архитектурных и других подобных артефактов, некоторые из которых еще только предстояло осознать.
На протяжении веков Япония, недаром получившая свое второе имя — Острова Свободы, служила моральным компасом и духовным ориентиром для людей всего остального мира. Смелые японские мореплаватели открыли Америку и Антарктику задолго до европейских колонизаторов. Отважные японские воины, самураи и ронины, стояли на защите простого народа и не раз были готовы пожертвовать своими жизнями, дабы отстоять и предотвратить. Так, например, в 13 веке Япония встала на пути у монголо-татарских захватчиков, которые собирались завоевать Америку, и тем самым спасла американских индейцев от ужасов ордынского ига. В 16 веке история повторилась — свободолюбивый японский народ отразил вторжение китайско-корейских агрессоров на кораблях-броненосцах под командованием военного преступника адмирала Ли Сун Сина; и он же наголову разгромил португальских псов-рыцарей и других крестоносцев, которые планировали начать завоевание Азии. И если бы не мужество и самоотверженность простого японского солдата, португальские завоеватели могли бы уже через несколько месяцев стоять у ворот Москвы!
К сожалению, Япония надорвалась в неравной и бессильной борьбе против всего мира, и сама пала жертвой белголландских захватчиков в первой половине 19 века. Но чужеземная оккупация не могла продолжаться вечно! И в самый разгар Второй Империалистической Войны японский народ решительно восстал против своих поработителей и сверг белголландское иго. После чего протянул руку помощи братским народам Азии и основал Великую Сферу Социалистического Процветания — Новую Ассирию, царство обетованное, союз всеобщего добра и справедливости — и не в мире грядущем, а прямо здесь и сейчас, на Земле!
Именно поэтому капитан Сидоров считал, что каждый настоящий коммунист должен быть патриотом Японской Империи. Потому что «ассирийский» — значит «японский», что означает «имперский», что значит «синтоист», то есть значит «коммунист». И нет, в этой стройной и глубоко логичной картине мира не было никакого противоречия.
Время от времени товарищ капитан Сидоров запирался в своей каюте и приобщался к великой японской культуре.
В каюте капитана среди прочего хранилась подшивка журнала «Веселая манга», полные собрания сочинений величайших японских классиков, а также великолепная коллекция японских оловянных солдатиков всех времен и народов — от воинов ассирийской царицы Семирамиды, завоевавших пустынную Японию в 9 веке до нашей эры, и вплоть до героев анти-голландского восстания 194? года. Стены капитанской каюты украшали прекрасные работы самого Хокусая (увы, копии, но подлинники находились на своем законном месте, в одном из токийских народных музеев), полный комплект самурайского доспеха 17 века и личная революционная катана с дарственной надписью. Капитан Сидоров мечтал, что в один прекрасный день использует катану по назначению… быть может, уже сегодня…