Тини исподтишка показала ему кулак, Айрис хихикнула. Аларик молча отвел глаза. Лучше бы гадость какую сказал, вот честно!
– Ой, всё, – махнула я на них рукой.
Отвернулась и зашагала прочь. Со своим спутником я как-нибудь сама разберусь, без коллективных обсуждений. К счастью, никто больше ничего не ляпнул. Тини топала впереди всех, вглядываясь в горизонт и бормоча что-то себе под нос, рыжий бегал вокруг процессии, усиленно изображая автомат для льда, и старался не попадаться мне на глаза. Аларик голосом ласковой няни подробно объяснял Айрис, что порабощать чужие сознания – плохо, через слово заботливо переспрашивая, всё ли ей понятно. Та демонстративно закатывала глаза, зевала и смотрела по сторонам, периодически огрызаясь, очевидно, чтобы наставник не расслаблялся. Цирк! Адреналин схлынул, и бессонная ночь нанесла удар. Не спас даже опыт зубрежки к сессии в режиме «от первого билета и до утра». Ноги гудели, глаза слипались. Сознание напоминало ноутбук с разряженной батарейкой – выдавало тревожные предупреждения и готовилось отключиться.
Когда на горизонте появилась голубая линия залива, я готова была зарыться в песок и навеки остаться в Малмуре. Что угодно, лишь бы дальше не идти! Я об этом честно объявила и с облегчением плюхнулась на землю. Элвен попытался поднять меня на ноги, но я лягнула его и принялась выкапывать удобную ямку. Бодачка хитрый! Сразу там спрятался. Аларик отвлекся от Айрис и тревожно оглянулся. Вспомнил о моём существовании? Блин! Вот это опасно. Щекотаться начнет… Я усиленно заработала руками. Песок полетел в Элвена, Аларик кинулся к нам. В ушах зашумело, ямка поплыла. На секунду показалось, что я отчетливо слышу предсмертный писк аккумулятора, а потом пустыню накрыло темнотой.
Очнулась я в палатке. Теснота, знакомые матрас с подушкой и гора льда, которой меня обложили со всех сторон. Ой… Щеки распухли, на лбу – что-то тяжелое, мокрое и холодное. Ни пошевелиться, ни крикнуть. Только и смогла, что жалобно прокряхтеть. С улицы донеслось шуршание, в моём направлении двинулась тень. Кто это?
Полы палатки раздвинулись, и внутрь влезла Тини. Бросив секиру у входа, она с хрустом прошла по раскиданным всюду льдинкам, наклонилась ко мне и заботливо спросила:
– Отпустило?
Я скривилась, гномка протянула руку и стащила с моего лба здоровенную плотную тряпку. Это что, плед? Ничего себе компрессик!
– Отдыхай, – велела она, пристраиваясь на край матраса. – Побуду с тобой, пока в себя не придешь. Мы сейчас у границы с заливом, недалеко от берега. Место безопасное, и не так жарко. Ну и напугала ты нас, подруга! Аларик до сих пор сокрушается, что не заметил, как ты перегрелась.
– Не видать ему звания «лекарь года» как своих ушей, – прохрипела я осипшим голосом и с трудом села.
Стоило сказать про уши – они сразу замаячили перед глазами: длинные и мохнатые, с выглядывающими позади ветвистыми рогами. Протянула руку, видение вздрогнуло и рассеялось. Ух… Солнечный удар – это даже круче, чем лаги в игре! Мир завращался, и я рухнула спиной на подушку. Тини покачала головой и плюхнула мокрый плед обратно мне на голову.
– Он кусается, – пожаловалась я, почесав зудевший лоб. – Слушай, а как можно получить артефакт?
– Из-за слов Вэйда переживаешь? – Тини зачерпнула горстку льда и смяла ее, сдув на пол снежную пыль. Вышло красиво – почти снег. – Не знаю, что он имел в виду, но специально стать обладателем артефакта нельзя. В твоей игре не так?
– Ну, там его довольно сложно получить. Нужно в подземелья ходить, врагов пачками укладывать. Боссов побеждать.
– Кого? – удивилась гномка.
– Очень сильных монстров, главных в подземельях. Супергарпии, драконы, пауки гигантские. У вас такого нет? С них падают ценные вещи.
– Какие еще вещи?
– Ну… – замялась я. – Шапочка, например.
Тини ошарашенно вылупилась на меня.
– Погоди… – Она перевела дыхание. – Хочешь сказать, что если прибить какого-нибудь гигантского паука, то с него упадет что-то из одежды? Прямо твоего размера?
Я смущенно кивнула, гномка выдала сдавленное «ы-ы-ы» и заливисто рассмеялась. Чёрт! Кто меня за язык тянул? Ясно было, что в реальности такого не бывает. Монстры не воскресают каждую неделю и не вяжут шапочек, чтобы исправно дарить их гостям, которые являются содрать с них шкурку.
– У Сеймара совсем крыша поехала, – хохотала Тини, давясь слезами. – Придумал же… Оборжаться…
– Ну это ведь схематично, – оправдывалась я. – Наверняка у вас живут могущественные существа, которых можно запинать толпой и забрать у них что-нибудь ценное.
– Какая ты кровожадная! – Тини смахнула слезы и задумалась. – Награда за подобных зверушек действительно ценнее некуда. Но за ней нет смысла охотиться.
– Почему? Слишком сложные боссы? Победить не можете?
Еще бы! Вряд ли у антилийцев есть неограниченное количество попыток на продумывание тактики.
– Победить – не проблема, – усмехнулась гномка. – Просто никто не знает, где их искать. Они банально закончились. Сотни лет назад драконы иногда пролетали высоко в небе, а теперь всё. Словно сквозь землю провалились. Друиды бьют тревогу, чтобы такого больше не повторилось. Сохранить редкие виды пытаются, листовки всем раздают.
М-да… Беда с рейдами в Антилии. Не пве[7], а игра в прятки!
– И все-таки, – я спихнула высохший плед и с любопытством приподнялась на локтях. – Как получить собственный артефакт?
– Никак. – Тини гордо выпрямилась, ласково глядя на секиру. – Надо чтобы он сам тебя выбрал.
Я ойкнула, перед глазами внезапно оказался потолок палатки. Высокий, покрытый морозным узором изо льда и синих снежинок… Потолок? Оу! Упасть, лежа на матрасе – это еще круче, чем уставиться на список добычи и случайно вбежать в какую-нибудь огненную лужу. Пшик, буль-буль, и в рейде на одного мага меньше. А вместо добычи – выговор от рейд-лидера…
– Добавки! – скомандовала Тини, и в палатку ввалилась куча льда.
Гномка принялась черпать его обеими руками, щедро посыпая мою макушку. А-а-а… Откуда взялось всё это добро? Элвен что, снаружи караулит?
– Горшочек, не вари, – взмолилась я, отплевываясь от лезущих в рот льдинок.
– Давай, охлаждайся уже. А то с такой температурой с драконов не только шапочки, но и артефакты посыплются.
Вот даже комментировать не буду…
– Скоро моя температура станет комнатной, – проклацала я зубами. С каждой секундой мерзла всё сильнее. Лед таял, по волосам заструилась вода. – А ты свой артефакт где взяла?
– В нашем любимом кабаке, – растроганно вздохнула Тини и сложила ладони на груди, забыв про лед. – Я тогда только в Эльрус переехала. Как сейчас помню: слезобудки в саду нового дома, приглашение от местных гномов, день колбасок. Было весело. Танцы, прыжки на спор в длину. Клаус шмякнулся в тазик с салатом, кто-то проломил два стола и вписался со всей дури в стену. Такая дыра получилась… Из нее секира пыльная на меня и выпала. Хорошо хоть ручкой в лоб, а не лезвием… Меня домой торжественно унесли, железяку к двери прибили в качестве трофея. На следующее утро она исчезла. Мы поржали – ну кто упер такое сокровище? Вечером, в разгар пирушки, стали костями кидаться. Я под стол нырнула – а там секира. Только ее схватила – фаербол летит! Бац о секиру – и обратно в мага срикошетил, пьяного в дупель. Бочку эля на него вылили, пока тушили. Мне пришлось отойти, оружие любые заклинания отражало. Тут-то всех и осенило, что это артефакт. Клаус рассказал, что недавно завсегдатай кабака погиб. Похоже, что именно он в оружие переселился. Монахом был, на защите от магии специализировался, потому секира его способности и переняла.
В голове будто что-то щелкнуло, вихрем пронеслись воспоминания. Поиск достойнейшего в друидском лагере, наделение обычной ветки силой. История Роана о мумии, вручившей ему меч перед тем, как рассыпаться. Конечно! Во всех случаях чья-то душа сама выбирала владельца будущего артефакта.
– То есть, специально им не завладеешь? – подытожила я.
– Не-а. – Гномка заерзала на матрасе, льдинки подпрыгнули, звякнув друг о друга. – Создать артефакт невозможно, забрать себе тоже.
– Друиды как-то создали…
– Ой, да ничего они не создали. Любители спецэффектов! По легенде, если душа истинного героя не хочет уходить, то может найти новое пристанище. Думаю, у них в лесу был такой почивший друид. Вот они и уговаривали его каждый год, в священный день, дать жизнь артефакту. Насильно-то не заставишь.
Хитрая система! Завод по производству артефактов не откроешь, да и неизвестно, кому они в итоге достанутся.
– Как становятся истинными героями? – зачарованно спросила я. – Наверняка их в Антилии можно по пальцам пересчитать. В игре такого звания вовсе не было.
– Это никому не известно. – Тини развела руками. – Знала бы – ух как постаралась бы огероиться. Уметь после смерти вселяться в вещи – это же прикольно!
Особенно если вселиться в статую рыцаря в музее и клацать на одиноких посетителей шлемом! Или в гирю потяжелее. И выбрать хозяином какого-нибудь хилого ботаника. А эти герои антилийские какие-то унылые – мечи, секиры, палки…
– А в чем смысл ритуала? – продолжила допытываться я.
– В тот миг, когда душа вселяется в артефакт, она магически закрепляется за определенным хозяином. – Гномка зевнула и свернулась калачиком у меня в ногах. – Происходит это по-разному. Кто-то незаметно привязывается, кто-то лучи праздничные пускает. Видимо, от самой души зависит.
Ага! Бодачка друидскую палку во время ритуала и понадкусывал, когда она еще была ничейной. Стоп! На фига он полез ее грызть? И почему эта штука подарила ему способность менять облик? Бонус за хорошие зубы? Хотелось бы знать, что случится, если Клиф обзаведется собственным артефактом. Что-то Вэйд невнятно выразился, насчет «от меня избавиться»…
Ой, да ладно. Всё это дурь и глупость! Ну откуда он возьмет артефакт? Тут вероятность такая же, как встретить живого динозавра. Как там? Либо встретишь, либо нет?