— Это можно, — с достоинством кивнул Мамука, поднося окуляры к глазницам.
Ремешок бинокля был обмотан вокруг его запястья. Вечерний пляж, погруженный в тень горы, был почти пуст, но Резо не решился применить силу. В конце концов, сам бинокль был ему не нужен.
— Как выглядят твои друзья? — спросил хитрый Мамука.
— Один молодой, с длинными волосами, — стал вспоминать Резо. — Стройный, тонкий в поясе, высокий. Второй пониже и покрепче, тоже черноволосый.
— Правильно. А девушка кто?
— Девушка?
— Да, — подтвердил мальчик, не отрываясь от бинокля. — В таком маленьком купальнике. Красивая очень.
— Это жена одного из них, — понял Резо.
— Тогда почему она сначала одного поцеловала, а потом другого?
— Да? Ну… второй мужчина — ее брат, — выкрутился он.
— Тогда понятно, — сказал Мамука. — Красивый купальник. Но если бы моя сестра надела такой, я бы ее ремнем отстегал. Лифчик почти не прикрывает ничего. И трусы вот-вот сползут.
— А больше ты ничего не видишь? — нетерпеливо поинтересовался Резо. — Что у них на палубе? Чем они занимаются?
— Бегают и дурачатся, как маленькие. А на палубе желтые баллоны вижу. С такими под водой плавают.
— Ты хороший мальчик. Но если я еще тебя здесь увижу, то отниму у тебя бинокль и разобью. Уходи отсюда. Нечего на чужих женщин пялиться!
— Где хочу, там и гуляю, — заявил Мамука, отступив на несколько шагов и подняв гладкий яйцеобразный камень. — Попробуй только подойди!
Резо не стал пробовать. Но и лишний свидетель был ему не нужен. Он достал из кармана пять лари, которые стянул утром на базаре, и примирительно произнес:
— Я же о тебе беспокоюсь, мальчик. Подглядывать нехорошо. Пойдешь потом онанизмом заниматься, на руках волосы вырастут, все узнают, станут тебя стыдить и насмехаться.
— Волосы? — насторожился Мамука.
— Да, — свидетельствовал Резо. — У некоторых моих приятелей в детстве случилась такая неприятность. До сих пор ладони бреют.
— Все ты выдумываешь, — заявил Мамука, но на шхуну больше смотреть не стал, повесил бинокль на плечо и отправился восвояси.
На следующее утро его на пляже не было. Млели на южном солнышке редкие отдыхающие, но таких, как Резо, стараются не замечать, воротят от них носы. Ну ничего, он всем вам покажет, когда доберется до чемодана в затопленной лодке. В том, что компания на корабле ищет именно его, не осталось никаких сомнений. Зачем еще так вот по чуть-чуть перемещаться вдоль берега, прочесывая дно? Эти парни ныряли не за крабами или рыбой, иначе давно уплыли бы куда-нибудь еще, чтобы сменить обстановку.
Придя к такому выводу, Резо сел на теплую гальку и принялся снимать кроссовки. Мелькнула шальная мысль подбежать к семейной паре, схватить надувной матрац и отправиться в плавание на нем. Но мужчина был спортивный, с сильными волосатыми ногами и выпяченной нижней челюстью. От такого недалеко убежишь, да еще с матрацем в руках.
Вздохнув, Резо привалил одежку камнями, чтобы не унесло ветром. На все это ветхое тряпье вряд ли кто-то позарится, но все же было не по себе. Человек без брюк — уже не вполне человек. В таком виде ни на базар не пустят, ни в магазин, ни в автобус.
Подтянув трусы, Резо, оступаясь на голышах, направился к морю. Ступням с непривычки было больно. А еще неприятно беспокоила мысль о том, что окружающие заметят, в каких грязных трусах ходит Резо. Это вызовет среди них больше пересудов, чем если он утонет прямо у них на глазах.
Постепенно заходя в воду, Резо втягивал живот и поднимал руки, словно боясь их намочить. Море было еще довольно холодное и слегка волновалось. Когда набежавшая волна обдала до самого пупа, это оказалось не самое приятное чувство, зато теперь медлить уже не было смысла. Резо оттолкнулся от каменистого дна и поплыл.
XXXI
Сначала он не решался спешить, оставляя себе возможность вернуться назад. Плыл размеренно, по-лягушачьи, задирая подбородок и сплевывая соленую воду. Потом оглянулся и увидел, что благополучно преодолел метров двести и нисколько не устал. Если уж плыть, то в полную силу, чтобы не окоченеть в холодной воде. И Резо поплыл саженками, изредка переворачиваясь на спину и давая мышцам отдых.
Судорога вгрызалась в левую ногу трижды. В первый раз Резо изрядно нахлебался воды, когда массировал окаменевшую икру, а потом стал поступать проще: нырял и кусал себя. Убедившись, что судороги ему не страшны, он почувствовал себя увереннее. В нем даже проснулась давно утраченная гордость. Далеко не каждый мужчина его возраста отважился бы на столь длительное плавание, рассчитывая только на свои силы. А он смог — бросил вызов морю и пока что держался на плаву.
Правда, и решимости, и резвости у Резо поубавилось, когда волны почти скрыли береговую линию, оставляя на виду лишь очертания горных хребтов. До шхуны оставалось не менее километра, и расстояние это представлялось непреодолимым. Но даже если Резо найдет в себе силы и доплывет, то как он вскарабкается наверх? По якорной цепи? Такой подвиг разве что акробату по плечу, да и то не после трехчасового заплыва… Значит, придется кричать, чтобы сверху бросили канат или спасательный круг? А если не захотят? Приезжие уже дали понять, что не нуждаются в услугах Резо. Они не знают, что теряют, но могут так и не узнать. Предоставят ему барахтаться внизу, поплевывая в воду и наблюдая за тем, как он тонет.
Ужас охватил Резо. Но это был не тот парализующий страх, от которого отнимаются конечности и перестают работать мозги. Нет, наоборот. Близость смерти подстегнула организм, заставив его действовать на пределе возможностей.
И Резо таки доплыл. А обогнув корпус шхуны, увидел спасительный трап, свисающий в воду. Как будто Всевышний о нем позаботился.
— Спасибо, Господи, — пробормотал Резо, схватившись за перекладину.
Не меньше пяти минут висел он на лестнице, прежде чем восстановил дыхание и убедился, что онемевшие руки снова слушаются его. Тогда, стараясь действовать бесшумно, он залез наверх, осторожно заглянул на палубу и увидел там полуголую девушку, лежащую к нему головой. В уши были воткнуты наушники, присоединенные к мобильнику. Грудь у девушки была скромных размеров, с маленькими аккуратными сосочками, так что любоваться там было нечем. Резо перебросил ногу через борт, сделал несколько шагов по палубе и завладел ружьем, оказавшимся заряженным — Бог и об этом позаботился. Когда девушка встала и принялась накрывать на стол, Резо был уже вооружен и готов действовать.
— Эй, — окликнул он. — Стой! Теперь иди туда, где сидела. И без глупостей, гляди мне. Садись.
С этого началось их общение. Когда же Резо услышал голоса вынырнувших аквалангистов, он поднялся из-за стола и занял такую позицию, чтобы девчонке не пришло в голову броситься на него и попытаться разоружить. Убивать ее не было никакой необходимости. Резо вообще не собирался проливать кровь, он приплыл для другого.
XXXII
Митя все никак не мог отдышаться, жадно вбирая в себя свежий воздух и устало двигая отяжелевшими ногами в ластах. Нельзя было задерживаться на глубине так долго, а потом быстро всплывать, чтобы успеть до того, как закончатся запасы кислорода. Он-то еще ладно, а Руслан постарше будет, ему подобные перепады давления ни к чему. Еще схватит сердце, как тогда быть?
— Как ты? — спросил Митя прерывающимся от одышки голосом. — Нормально себя чувствуешь?
— А почему я должен себя чувствовать ненормально? — спросил Руслан с вызовом.
Его голова, торчащая из воды, походила на черный поплавок. Маску он поднял на лоб, и было видно, какое у него красное лицо и как порозовели глаза, испещренные кровавыми прожилками.
— Мы поздновато подъем начали, — пояснил Митя. — Моя вина. Нужно было следить за временем.
— Твоя вина? Я не мальчик, чтобы меня опекать!
Воскликнувший это Руслан не походил не только на мальчика, но и на здорового, уравновешенного мужчину в расцвете сил, каковым являлся. После срочного всплытия его лицо отекло, как после многодневного запоя, под глазами набрякли мешки.
— Не сердись, — мягко попросил Митя. — Я ведь не сказал ничего обидного…
— Да? А кто на возраст мой намекает?
— Вовсе нет. Просто друг заботится о друге. По-моему, это естественно.
— Молодой друг проявляет заботу о немолодом. — Руслан, доплывший до трапа, фыркнул по-тюленьи. — Спасибо за внимание. Только рано меня в старики записывать!
— Да ты что! — возмутился Митя. — Я ничего такого не имел в виду. Дело не в возрасте.
— А в чем?
— На часы надо под водой глядеть, вот в чем!
Руслан подтянулся, выбравшись из воды по пояс. Небольшие волны раскачивали его вместе с трапом, мягко ударяя о борт.
— Ты прав, Митя, — проворчал он, тяжело поднимаясь по неудобным перекладинам. — Не знаю, что на меня нашло. Наверное, расстроился, что опять никаких результатов. А вдруг получится как всегда? — Он посмотрел сверху на товарища, ухватившегося за трап. — Строим планы, мечтаем о золотых горах, а в итоге пшик. Сколько раз такое уже было?
— Это не повод опускать руки, — рассудительно произнес Митя. — Может статься, что надо было сделать всего один, последний шаг, а мы остановимся. Глупо.
— Глупо биться лбом в стенку, — вздохнул Руслан, перебираясь через борт и стараясь проделать это как можно более бодро, чтобы не показать Ларисе свою усталость.
Но где она? Обычно Лариса встречала их у борта, глядя сверху, когда они только выныривали. В чем же дело? Тоже разуверилась в успехе поисков?
Руслан поискал глазами и с удивлением увидел Ларису, сидящую на палубе с бледным, испуганным лицом. Взгляд пометался из стороны в сторону и остановился на полуголом мужчине, стоящем у противоположного борта с ружьем в руках. Тот самый оборванец с причала, предлагавший свои услуги. Значит, он был там не случайно?
Руслан прикинул, сколько шагов потребуется сделать, чтобы добежать до пришельца, явившегося на судно с недобрыми намерениями, как было видно по оружию в его руках. Шагов получалось не менее пятнадцати, да еще с ластами на ногах. По пуле за каждые два метра. Ружье было пятизарядное, Руслан его узнал. Вчера после стрельб он сам вставил патрон в магазин.