— Вот почему вы приехали, — протянула Лена, прислушиваясь к своим ощущениям. Теперь ее взгляд был словно обращен внутрь. Она не сразу заметила появление Мити, хотя старый велосипед дребезжал и звенел на кочках.
— Вот вы где! А я вас наверху ищу. — Митя посмотрел на Лену, на Руслана и понял: — Ты ей сказал?
Руслан виновато развел руками:
— По-другому не получилось.
Лена зажмурилась и сдавила ладонями лицо. Чумазый малыш подбежал к ней и протянул шелковицу на ладошке:
— Не плачь, Ленка! Вот, бери. Сла-а-адкая.
Улыбнувшись сквозь слезы, Лена взяла угощение. Димыч строго посмотрел на мужчин, сел на трехколесный велосипед и покатил прочь. У него впереди была целая жизнь, но порадоваться за него у Руслана не получилось. Это село не походило на место, где сбываются счастливые мечты.
Осторожно, чтобы не выпачкать губы, Лена ссыпала ягоды в рот. Этот машинальный жест помог ей сдержать слезы, хотя глаза все равно остались влажными.
— Если бы не Лариса, я бы давно умерла, — сказала Лена. — Она меня выхаживала, когда я болела. От Борьки спасла. Кормила. Учила всему…
— Что за Борька? — сурово осведомился Митя.
— Бык. В прошлом году на дорогу выбежал, его фура сбила. — Лена поочередно обвела друзей взглядом. — Вы про Ларису не рассказали. Что было в море? Шторм?
— Да, — кивнул Руслан, глядя в землю. — Она уплыла в море и никому не сказала. И не вернулась.
— Это на нее похоже, — задумчиво произнесла девушка. — Она часто пропадала. Все ее искали, а она потом появлялась как ни в чем не бывало. Может быть…
— Нет, Лена, — перебил Митя, качая головой. — Она уже не появится. — Он отвернулся. — Руслан, — предложил он каким-то глухим голосом, — я думаю, мы могли бы…
— Я тоже так думаю. Лена, хочешь жить в городе? Поступишь в институт, будешь учиться, гулять, встречаться с кем-нибудь…
— Зачем мне с кем-нибудь встречаться? — Лена фыркнула, глядя в Митину спину. — Вот еще!
— Ну, просто жить в городе, — поправил себя Руслан. — И заниматься, чем душе будет угодно.
— Город — это хорошо. Да у меня денег нет, — махнула рукой девушка. — Даже на первое время.
Это была не попытка разжалобить — простая констатация факта.
— Деньги у тебя есть, — возразил Руслан. — Лариса оставила. Просила тебе передать.
— Неправда! — сердито возразила Лена. — Вы не меня искали. Случайно на меня натолкнулись.
— Хочешь правду? — спросил Митя, повернувшись к ней. — Вот тебе правда. Мы собирались деньги родителям Ларисы передать, но они этого не заслуживают. А Оксана Ивановна и ее муж отказались.
— А тебе пригодятся, — продолжил Руслан, успевший сходить за сумкой и поставить ее у ног девушки. — Уезжай отсюда. Собирай вещи и беги без оглядки.
— Только деньги хорошенько спрячь. — Митя показал глазами на сумку. — Здесь много.
— Сколько там?
— Потом посчитаешь.
— Вы ее любили? — неожиданно спросила Лена.
Она смотрела в пространство между друзьями, обращаясь сразу к обоим, и оба кивнули одновременно:
— Да.
— А она — только одного из вас, — определила Лена. — Я даже знаю кого.
— Кого? — вырвалось у обоих.
— Она вам не сказала?
— Нет.
— Ну, и я не скажу, — решила Лена.
— А церковь покажешь? — спросил Руслан после полуминутной паузы.
Она смотрела на него долго и внимательно. Потом кивнула:
— Я так и думала.
— Что? — ревниво поинтересовался Митя.
— Ничего, — качнула головой Лена, успевшая опустить глаза. — До церкви далековато будет, а мне воды наносить надо. Я бабе Глаше обещала.
— Так давай мы наносим, — предложил Руслан.
— Нет-нет, что вы! Ни в коем случае. Все решат, что вы ее родственники, обзавидуются и помогать перестанут.
— Да что же здесь за люди такие! — возмутился Митя.
— Люди везде одинаковые, — сказала на это Лена. — Разные.
В ее утверждении крылось противоречие, но по сути оно было точным.
— На карте покажешь? — спросил Руслан, протягивая распечатку сильно увеличенного спутникового снимка.
Митя тут же сунул Лене ручку. Она положила карту на заклеенное пластырем колено и обвела место кружочком:
— Здесь.
— Спасибо. Пока.
Она подняла взгляд и увидела, что они уходят. Спины и плечи прямые, а все равно идут так, будто каждый шаг причиняет им боль.
— А карту? — крикнула Лена.
Ей ужасно хотелось еще раз заглянуть в синие Митины глаза. Он обернулся, но лишь мимолетно:
— Мы запомнили. Пока, Ленка — сбитая коленка.
Последовал прощальный жест.
— Береги себя! — крикнул Руслан на прощание.
Белоснежный «феррари» рявкнул и умчался, унося своих седоков. Больше Лена их не видела.
LII
Пока ехали, Митя умудрился поймать интернет и, воспользовавшись этим обстоятельством, отыскал информацию про Оленовскую церковь.
— В результате изменения речного русла, — зачитывал он вслух, запинаясь на тряской дороге, — затоплению подверглось несколько селений в окрестностях Калачева. В селе Оленовка частично сохранилась ранее полузатопленная Благовещенская церковь с колокольней. Была… была построена местным помещиком Сте… Стельмахом в 1812 году… по другим данным — в 1802 году. Храм стоял на холме, превратившемся в остров, впоследствии ушедший под воду. В настоящее время низина полностью осушена, но церковь остается в полуразрушенном состоянии. Местным органам самоуправления так и не удалось привлечь инвесторов для… для реконструкции и внутренних оф… оформительских работ… Черт, качает!
— Про церковь читаешь, а чертыхаешься! — упрекнул Руслан, сидевший за рулем.
— Я ни в Бога не верю, ни в черта, — напомнил Митя.
— Я, может быть, тоже, но не хвастаюсь этим.
— Я не хвастаюсь, я просто излагаю факты, — парировал Митя.
— Значит, по-твоему, Бога нет? — спросил Руслан, морща лоб.
— Бог, конечно, есть, — ответил на это Митя. — Другой вопрос, что людям он на самом деле до лампочки. Только единицы верят по-настоящему. Остальные — нет, иначе не вели бы себя так.
— Вот тут я с тобой согласен. Знаешь, когда я выбирался на природу… в лес или к озеру… то всегда поражался тому, какой свинюшник устраивают там люди. Как дети малые, честное слово. Вокруг себя гадят, будто так и надо. Так и живут. В обществе приличия соблюдают, а когда думают, что никто их не видит…
— О том и речь, — подхватил Митя. — С верой то же самое. Крашеных яичек на Пасху поел, разговелся, причастился — и все. Порядок! Угодил Всевышнему.
— Представляю, каково будет в старости вспомнить, сколько глупостей наделал, — вздохнул Руслан. — Вся жизнь псу под хвост.
— До старости не всякий дотянет, — «успокоил» друга Митя.
За разговорами не заметили, как дорожная колея обогнула небольшую рощу и нырнула в длинную плоскую низину, местами поросшую бесцветным тростником. Церковь как бы выплыла навстречу вместе со всеми своими остатками былого величия.
— Видать, помещик Стельмах большим грешником был, — сказал Руслан.
— Почему так думаешь? — удивился Митя.
— Настоящий собор отгрохал в такой глуши. Не от избытка же благочестия…
Несмотря на отсутствие куполов и крестов, сразу было видно, что впереди находится именно церковь, а не любое другое строение. Казалось, никто ее не строил, а она сама выросла на этом пригорке — настолько естественными были ее очертания. Башня колокольни сохранила островерхий каркас, напоминающий гигантский заточенный карандаш, устремленный в небо. Рядом высилось основное здание с обезглавленными верхушками. Сам собор был соединен с колокольней довольно высокой и длинной галереей. Вероятно, когда-то там размещалась трапезная, хотя современному и в придачу неискушенному человеку было трудно определить назначение всех этих церковных строений и пристроек.
Неведомо кем наезженная колея обминала пригорок, так что подниматься пришлось пешком. Сумки с деньгами захватили с собой, чтобы не бросать в машине посреди луга.
Тяжесть ноши заставила Митю вспомнить сложные перипетии обмена золота и драгоценных камней на денежные знаки. Можно сказать, им сильно повезло, что живы остались. Выручило нахальство, а может быть, везение, сопутствующее новичкам. К тому же друзья провернули сделки в столице, где затеряться было значительно легче, чем в своем городе. Потом, анализируя свой успех, они решили, что их приняли за гонцов какой-то сильной группировки, а потому не решились ограбить и убить сразу, а когда осознали свою ошибку, было уже поздно — друзья были далеко, увозя миллионы в обычном рейсовом автобусе, который никто не догадался остановить и обыскать.
Неприятности начались уже по возращении, когда Руслан неожиданно ушел в запой. Стремительно и неудержимо, как камень, брошенный в пропасть, он ушел на дно, и Мите пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуть друга. Помогли не задушевные разговоры, не угрозы, не взывания к совести. Просто однажды Митя не выдержал и дал другу в морду.
Произошло это на четвертый или пятый день саморазрушения Руслана. Утром, мрачно игнорируя Митины увещевания, Руслан смотался в магазин и вернулся затаренный, похмелившийся, слегка отошедший. Но тем тяжелее было сознавать, что очень скоро это просветление пройдет и Руслан опять напьется до потери человеческого облика. Напьется мертвецки, так что временно умрет на своем диване перед телевизором, а на рассвете воскреснет лишь для того, чтобы потянуться за бутылкой или стаканом, в зависимости от того, что окажется ближе.
— Руслан, — начал Митя, зайдя в комнату друга, провонявшую табаком и перегаром.
— Четвертые сутки! Пылают станицы… — продекламировал Руслан и привычно спросил: — Будешь со мной? Бери стакан и — давай.
В глаза Мите он при этом не смотрел, потому что был занят наполнением своего стакана. Заросшее лицо стало неузнаваемым и приобрело неприятное выражение. Волосы, которые обычно тщательно зачесывались наверх и назад, торчали как попало, оголяя кожу черепа. Тот факт, что друг, оказывается, лысеет, причинил Мите почти физическую боль. На его глазах происходил быстрый и необратимый распад личности.