— Пойду с улицы позвоню. Тут слишком шумно.
Она пожала плечами, давая понять, что ей все равно, и подошла к Руслану.
— Что это? — спросила она.
— Ракета! — прокричал он в ответ.
Решив, что она ослышалась, Лариса переспросила:
— Что-что?
— Ракета, — повторил он, не отрывая взгляда от своей шумной игрушки. — Десять цилиндров, пятьсот лошадей, восемь тысяч оборотов.
— В час? — предположила Лариса.
Покосившись на нее, Руслан выключил двигатель и ответил:
— В минуту. Крутящий момент. — Он повращал перед собой руками, умудрившись придать им противоположные направления.
На Ларису он при этом почти не смотрел, а если и делал это, то быстро, словно бы украдкой. Она знала почему. Мите она уделяла времени гораздо больше, чем ему, да и вообще, они почти все время проводили вместе, оставляя Руслана в одиночестве.
Лариса подошла ближе.
— И зачем это?
Он оторвался от ноутбука, куда заносил какие-то данные, и посмотрел на нее поверх своих дурацких очков.
— Что зачем?
— Ну, цилиндры, обороты.
— А, чтобы ездить быстро.
Найдя столь простое и исчерпывающее объяснение, Руслан не удержался от улыбки, продемонстрировав те самые ямочки на щеках, которые казались Ларисе такими трогательными. Польщенный ее вниманием, он пустился в совершенно непонятные ей технические подробности, а она слушала — не притворялась, а действительно пыталась вникнуть в смысл его слов.
За этим занятием и застал их Митя, вошедший в мастерскую. Окинув их быстрым взглядом, он подошел к холодильнику в жилом углу мастерской и, достав оттуда три банки пива, бросил по одной Ларисе и Руслану.
Девушка даже удивилась, что сходу поймала маленький, но скользкий и довольно увесистый снаряд.
— Что отмечаем? — поинтересовался Руслан, не спеша вскрыть банку.
— Через полчаса Гришин приезжает, — пояснил Митя. — Хочу предоплату выбить. Или доверенность на авто.
Некоторое время они обменивались репликами и мнениями по этому поводу. Насколько поняла Лариса, комбинация была не то чтобы сложная, но с какой-то подковыркой. Этот Гришин, которого ожидали новые друзья, являлся владельцем того самого заветного гагаринского автомобиля, доставшегося ему в наследство от деда. Поскольку у Мити и Руслана денег на покупку ЗИЛа не было, он предложил им выполнить какой-то ошеломляющий трюк, чтобы получить от заказчика недостающие пятьдесят тысяч долларов.
Ларисе надоело разбираться в этих хитросплетениях. Прихлебывая холодное пиво, она принялась бродить по мастерской, пока в голове ее не созрела идея.
— Послушайте, мальчики, — сказала она, плюхнувшись посреди дивана в дальнем конце помещения, — мне у вас нравится. Может, сдадите мне уголок?
— А? — Они одновременно уставились на нее широко открытыми (если не сказать — выпученными) глазами.
— Площадь, — уточнила Лариса. — Сдадите?
— Для чего? — изумился Руслан.
— Прекрати, — прошипел Митя, толкнув его локтем. — Если девушке нужно, значит, нужно.
— Для работы, — произнесла Лариса с небрежной беспечностью, незадолго до этого подаренной ей пивом. — Я художница.
— Ты? — спросил Руслан.
— Да? — спросил Митя.
Похоже, они ей не поверили.
— Сейчас увидите, — пообещала Лариса, отставляя опустошенную банку.
Достав из сумки жестянку с цветными мелками и углями, она посмотрела по сторонам и решительно приблизилась к оголенному участку стены. На нем ничего не висело, не было нагромождено или прислонено.
Пока она рисовала, Руслан и Митя молча наблюдали за ней сначала издали, а потом и приблизившись, стоя плечом к плечу. Лариса ни разу не обернулась в их сторону, она работала быстро и сосредоточенно, стараясь обходиться четкими линиями и скупыми штрихами. Это были не портреты, а скорее шаржи, каждый размером с автомобильное колесо.
Руслан был изображен с недоверчиво поднятыми бровями, отчего его лоб избороздили частые морщины. Губы у него были несколько тоньше настоящих, но зато на щеках красовались ямочки, одну из которых настоящий Руслан не замедлил потрогать пальцем.
Митя ослепительно улыбался, чуть прищурив глаза и оскалив сплошные белоснежные зубы. На одну бровь падала прядь черных волос, но в остальном прическа была идеальной, с ровным боковым пробором. Глаза, затененные густыми ресницами, выглядели почти девичьими, но смотрели прямо и уверенно, по-мужски.
Поколебавшись, Лариса добавила еще одну голову — свою собственную, кое-как втиснувшуюся между лицами Руслана и Мити. Черты были слишком правильными, чтобы передавать сходство, но она справилась. После чего, отряхивая пальцы, повернулась к зрителям.
— Ого! — произнес Руслан, и это прозвучало как самая высшая похвала.
— Ну ты даешь, — качнул головой Митя. — Не ожидал.
— Вы же не спрашивали, чем я занимаюсь, — сказала Лариса, вложив в свою реплику легкий укор.
Друзья переглянулись.
— Но у тебя, наверное, мастерская имеется? — спросил Руслан от имени обоих.
— Не то чтобы… — пожала по очереди плечами Лариса. — Приходится рисовать в квартире, а там места маловато. Меня ведь монументальная живопись увлекает…
— Ману… Это какая? — полюбопытствовал Митя.
— Вот такая. — Она взмахнула руками, постаравшись охватить как можно больше пространства. — Пытаюсь объединить современность со стариной. Стрит-арт, мадоннари, граффити — и тут же стенную живопись в церковном стиле. Представляете?
Друзья честно попытались, но у них не получилось. Единственное, что пришло на ум Руслану, так это то, что Лариса могла бы занять под мастерскую смежное помещение, где когда-то размещался гараж.
— Оно практически пустое, — сказал он. — Правда, немножечко запущенное…
— Справлюсь, — беспечно отмахнулась она. — Вы ведь мне поможете?
Дождавшись утвердительного хмыканья, Лариса улыбнулась:
— Вот и отлично! А то подруга злится. У нее от красок, типа, голова болит, и гости шарахаются.
— Много тебе платят? — спросил Митя, попытавшись представить то, что услышал.
— Нет, — честно призналась Лариса и добавила: — Пока. Есть у меня задумка. Обычно художники что выставляют? Правильно — полотна. А я хочу целый архитектурный комплекс оформить.
Руслан посмотрел на нее с интересом.
— Комплекс?
— Есть у меня на примете одна церковь заброшенная. Когда-то она затонула вместе с деревней, а потом русло реки изменилось, и она снова оказалась на суше. Отсюда далековато, зато рядом с туристическими маршрутами. Если сделать там арт-хауз с хорошей кухней… Короче, это моя мечта. Я пока над эскизами работаю и общей задумкой… Ой! — спохватилась Лариса. — Я вас заговорила совсем, а у вас пиво, наверное, уже теплое.
Мужчины посмотрели на свои банки, а потом — друг на друга. И одновременно кивнули.
— Гараж — твой, — сказал Митя.
— Бесплатно, — уточнил Руслан.
— А электричество? — воскликнула Лариса. — Мне ведь много яркого света понадобится.
— Обеспечим. Митя, тебе звонят.
— О-о! — Тот выхватил мобильник. — Гришин. Наверное, подъезжает.
Поднеся телефон к уху, Митя выскочил из мастерской. Лариса посмотрела Руслану в глаза.
— Я буду приезжать к девяти.
— Не слишком рано? — удивился тот. — Тебе ведь не ближний свет добираться.
— Ничего. В крайнем случае всегда можно будет заночевать. Тут есть какой-нибудь топчан?
— Найдем, — оживился Руслан, играя ямочками. — Можно будет диван Митяя приспособить.
Лариса посмотрела на стоящего за окном Митю.
— А разве вы не здесь живете?
— Здесь. Просто Митя сейчас… — Руслан кашлянул в кулак, — квартиру снимает где-то, ага.
— А-а-а… На заправке, — полуутвердительно-полуво-просительно произнесла Лариса.
Руслан, спасаясь от взгляда девушки, кивнул на шаржи:
— А мы похожи. Все трое.
— Стереть? Или пусть остается?
— Да конечно пусть остается! — воскликнул Руслан. — Мы тут прямо как святая троица.
— Не святая, — поправила Лариса. Постояла еще немного напротив Руслана, ничего от него не дождалась и вышла на улицу.
Оставшись на месте, он долго смотрел на ее нарисованное лицо, разделенное пополам, словно черной молнией, извилистой трещиной на стене.
IX
Митя говорил по телефону, отойдя от мастерской подальше. Голова его была наклонена, а трубку он держал обеими руками, словно прикрывая ее, чтобы заглушить разговор. Лариса поняла, что разговор ведется не с заказчиком, а скорее с той блондинкой из кафе. Она спросила себя, задевает ли это ее, и не смогла ответить.
На дороге появился открытый старомодный кабриолет черного цвета, с большой компанией на красных сиденьях. Водитель вел машину очень медленно и осторожно, чтобы не поднимать много пыли. Митя в ту сторону даже не смотрел, продолжая явно не слишком приятную дискуссию по телефону.
Догадавшись, что к мастерской подъезжает тот самый владелец гагаринского ЗИЛа, Лариса машинально отступила обратно. Она еще не считала себя полноценным членом маленького коллектива, чтобы совать нос не в свои дела.
Черный кабриолет подкатил к мастерской. При ближайшем рассмотрении он оказался не таким уж роскошным, как издали. Лак потускнел, на корпусе виднелись царапины и трещины.
Оба молодых человека и их спутницы либо принадлежали к числу богатых бездельников, либо хотели выглядеть таковыми. Хотя катались они в ретро-автомобиле, наряжены все были по последней моде. Парни явились в узких кургузых пиджачках, подразумевавших наличие таких же брюк, скорее всего, ярких расцветок — желтых, зеленых, малиновых. Успевшие загореть девушки словно сошли со страниц глянцевых журналов, доведенные до совершенства модельерами, косметологами и мастерами «Фотошопа».
Болтая между собой, они не обращали внимания на Ларису, стоявшую среди всевозможного хлама под навесом.
— Задок ничего, — отметила одна из девушек, глядя на стоящего спиной Митю. — Подтянутый.
— Фасад не хуже, — заверила ее вторая. — Увидишь глаза — ахнешь.