— Дорогая, мне надо братцу Сашке позвонить, — приобнял жену за плечи Константин Михайлович. — А потом мы с тобой попьём чаю с твоим вкусным печеньем.
— Только не задерживайся, — похлопала его по руке княгиня. — Я распоряжусь, чтобы нам накрыли столик в гостиной.
— Как хочешь, я не возражаю.
Меньшиков закрылся в кабинете и снял трубку телефона закрытой связи.
— Соедините с Первым, — приказал он.
Что-то булькнуло, пискнуло — и через несколько секунд раздался чистый голос императора, прошедший через фильтры глушилок:
— Слушаю.
— Я разговаривал с Михаилом, — доложил Константин Михайлович. — Сбросил ему часть информации по Катаржи, пусть сам думает. Если начнёт восстанавливать связи с англичанами или агентурой Ватикана, то первичное предупреждение о заговоре подтвердится.
— Аржевский предупреждён?
— Да, уже в курсе. По легенде он должен в ближайшее время закончить проверку и вернуться в Петербург. Предлагаю оставить полковника в Яссах для дальнейшей разработки девицы Катаржи.
— Ты прямо как Житин стал изъясняться, — рассмеялся Александр. — Давай тебя в отдел контрразведки устроим, глядишь, через два-три года опыта наберёшься, сам будешь операции планировать.
— Уволь, братец, — деланно возмутился Великий князь. — Мне проблем на Дальнем Востоке хватает. Тоже, знаешь, не подарок такой регион под контролем держать.
— Ладно, я свяжусь с генералом Дашковым, пусть проработает легенду для дальнейшего пребывания Аржевского в Яссах. Думаю, проблем не возникнет. Найти нарушения в финансовых отчётах или обнаружить «хищения» в частях, напрямую подчиняющихся наместнику — не столь сложное дело.
— Мишка отправляется в Яссы через два дня. Вместе с семьёй. Подвесим ему на ноги дополнительный якорь.
— Бедная Аня, — усмехнулся император. — Выдержки ей и мудрости… Новостей больше нет? Что по Назарову?
— Схватил какого-то гуся. Попросил дать ему самого сильного ментата. Я послал Кирсанова.
— Ого, неужели всё так серьёзно?
— А когда у Никиты было по-другому? — почесал переносицу Константин Михайлович. — Надеюсь, не сегодня-завтра он заедет ко мне с отчётом. Я так настоял.
— Правильно. Потом мне доложишь.
— Несомненно, — положив трубку, Великий князь вздохнул. Сегодня вряд ли зять появится в гостях. Изучил уже его повадки. Сначала сам отработает полученную информацию, а потом приедет с бесстрастной улыбкой на лице. Надо попросить графа Волынского, не произошло ли ещё каких-нибудь происшествий. Если там завязаны боевики Ордена, Никитка без сожаления их сотрёт в порошок, не спрашивая санкции.
Петербург, декабрь 2016 года
Особняк Волынских
Глава Рода Волынских отключил видеоконференцию с князем Шереметевым и не сразу покинул такое удобное кресло с упругим подголовником. Расслабившись, он с интересом смотрел, как за окном на широком подоконнике расхаживали две свиристели с дутыми грудками. Птицы с наступлением холодов частенько залетали в сад, где росла рябина и яблоньки-дички, чтобы поклевать ягоды. Леонид Иванович настрого запретил садовникам вырубать деревья, совершенно не беспокоясь, что небольшой участок парка представляет из себя неухоженный уголок, в котором легко затеряться. Зато там стояла старенькая беседка. В молодости Леонид частенько пользовался ею, приводя туда друзей. Что говорить, и покуривали там, и даже попивали дешёвое вино, как бы соприкасаясь с простолюдинами пагубными увлечениями. Отсюда через незаметный лаз в заборе убегали в ночные похождения. Было, всё это было так давно, что стало покрываться сизой плёнкой сгоревшего костра. Но лаз он приказал заделать, когда стал Главой. Повторения того, что князь Леонид в прошлом позволял себе, он категорически не хотел видеть в своих сыновьях.
А Василий Юрьевич после всех перипетий в клубе «20» выглядел весьма неплохо, и шёл на поправку семимильными шагами. Целителям оставалось только контролировать общее самочувствие, а в целом Шереметев уже бодрячком метался по усадьбе и строил слуг своим львиным рыком. Старший сын Александр пока справлялся с ролью Главы и целыми днями пропадал на предприятиях, словно опасался, что все процессы пойдут вразнос после слухов о произошедшем с отцом.
Шереметев ни словом не обмолвился о Назарове, чья роль в его выздоровлении оказалась решающей. Леониду Ивановичу казалось, что давний друг до сих пор находится в состоянии удивления и злости. Стать должником жизни — и перед кем? Как такое могло произойти?
— Ничего, Василий, жизнь-то по прямой ниточке не тянется, а довольно извилиста, — в самом конце беседы сказал Волынский, сделав загадочное лицо. — Глядишь, и сможешь расплатиться по долгам без особых проблем и душевных мук.
— Ерунду не городи, Лёня, — махнул рукой Шереметев, сидя перед монитором в пушистом домашнем халате. — Долг жизни переходит из поколения в поколение, если его вовремя не закрыть. Я же понял, о чём ты намекаешь. Не надо. Есть у меня стойкое подозрение, что Никитка с каким-то умыслом разрисовал меня. Все бьются над рисунком и удивляются, насколько умело сплетены руны. Не подкопаешься. А я чувствую сюрпризец…
Мысли Волынского вернулись в прежнее русло. Неприятно чувствовать себя пойманным на крючок. Угроза разоблачения его тайных делишек и махинаций с золотом дамокловым мечом висела над головой, грозясь обрушиться на шею в любой момент. Теперь поневоле приходится втягиваться в опасную авантюру. Переплетение интересов многих кланов, центральным узлом которых стал Назаров, заставляло шевелить мозгами и принимать непопулярные решения. И какого чёрта молчит Жаркий? Уже день заканчивается, а от него никаких известий.
Неприятно потяжелело под сердцем, и в ту же секунду в дверь кабинета нетерпеливо застучали. Волынский нахмурился. Охрана не позволяла себе такого безобразного поведения. Сыновья, если возникали срочные дела, тоже не вваливались к отцу без спроса. Но предупредив о своём появлении, сами открывали дверь.
— Входите! — рявкнул князь, не удержавшись.
В кабинет ввалился начальник внутренней охраны Захар Ягодин. Бывший вояка после ранения поступивший на службу к Волынским уже второй десяток лет верно исполнял свои обязанности, превратившись из молодого энергичного мужчины в крупного и заматеревшего зверя, чутко следившего за порядком в своём хозяйстве. Сейчас этот зверь был бледен.
— Приехали Булат и Марик, — тем не менее спокойно доложил он. — Говорят, заложники сбежали.
— Полозовы? — не поверив, переспросил Волынский. Правый глаз начал непроизвольно дёргаться.
— Так точно.
— Где они? Я про твоих болванов.
— Здесь, в коридоре, — мотнул головой Захар. — Звать?
И уловил во взгляде князя закипающее раздражение, тут же метнулся обратно и тут же вернулся, подталкивая в спину двух молодых крепких парней в испачканной чем-то одежде, от которой, к тому же, исходил странный запах. Сера или сгоревший порох? Волынский повёл носом и сморщился.
— Закрой дверь, — сказал он Захару и ткнул пальцем в рыжеволосого парня с прожжённым рукавом на камуфляжной куртке. — Ты говори. Булат, да?
— Да, хозяин, — кивнул парень, а его кадык дёрнулся вверх-вниз.
— Каким образом заложники сбежали? И какого хрена они сбежали? Ведь их везли на обмен!
— Потайника с бабой никуда не повезли, — переступил с ноги на ногу Булат. Парень жутко боялся, его аура просто сверкала багрово-жёлтыми и коричневыми всполохами. — Они остались на точке, мы их караулили.
— Та-аак, — стал закипать Волынский. — А почему они там остались, не объяснишь? Что вообще произошло?
Воздух заледенел, звонко лопнули плафоны потолочного светильника, осыпавшись стеклом и льдом на сжавшихся бойцов.
— Ваша милость, Жаркий приказал оставить потайника с женой в подвале и ждать звонка от него. Как только он позвонит, мы должны были ликвидировать заложников прямо там, потом вывезти тела в лес. Видимо, встреча с волхвом пошла не по сценарию, я слышал крики и выстрелы. Жаркий сказал «зачищай» и отключился. Я с Мариком пошли исполнять приказ. Но в этот момент прямо на нас бросились жуткие твари, стали плеваться огнём, а потом так меня шарахнули об стену, что я потерял сознание. Марик тоже отключился. Когда пришли в себя, клиентов уже не было.
Волынский потёр лоб и спросил у Захара:
— Они пьяные?
— Нет, хозяин. Скорее, в шоке. Наверное, Полозов скрывал свой Дар, а в момент опасности активировал его. А сам с бабой спокойно ушёл через открытую дверь, сел в машину и свалил. Мне так кажется.
— Машина была на месте, мы же на ней приехали, — сиплым от страха голосом отозвался Марик, низкорослый крепыш с узкими скулами. — А заложники не могли уйти далеко. Мы же на самой дальней точке сидели. Там одна дорога через дачи. До города пешком целый день идти придётся. Нет, они ушли через портал.
— Демоны, мать вашу! — заорал Волынский. — Конечно же, это были твари Назарова! Почему заложников не повезли на обмен? Почему Жаркий дал такой приказ? Я же самолично сказал, как нужно поступить! Привезти Полозова с женой на встречу и обменять их на бумаги! Где этот идиот? Где документы? Что за самодеятельность?
— Я пробовал связаться с Жарким, но бесполезно, — прокашлявшись от спазмов в горле ответил Булат.
Волынский закрыл глаза и попробовал утихомирить самого себя, чтобы не развалить дом магическими потоками. Сердце бешено колотилось, внутри полыхал пожар, грозясь выжечь всю энергию Дара.
— Убери этих остолопов подальше, чтобы я их не убил, — приказал князь, махнув рукой. — И найди мне Бориса, живо!
Оставшись в одиночестве, Волынский вскочил на ноги. Как запертый в клетке зверь он заметался по кабинету, пробуя воссоздать картину произошедшего по словам идиотов, чудом оставшихся в живых после встречи с демоническими тварями Назарова. Значит, это правда. У Никитки есть оружие, против которого устоять невозможно. А это серьёзная заявка на главенство в негласном соперничестве кланов. Ладно, что же произошло? Жаркий, получив приказ обменять заложников на архив итальянца, вдруг проигнорировал его и уехал на встречу с Назаровым. Барон, вероятно, возмутился обманом и прихлопнул всю группу, после чего дал приказ демонам спасти Полозовых.