— Итак, я без документов, потерял несколько человек, всерьёз настроил против себя Назарова и, конечно же, Меньшиковых, — пробормотал Волынский.
Борис приоткрыл дверь с осторожностью, и прежде чем войти в кабинет, просунул голову. Князю нестерпимо захотелось зажать её тяжёлым полотном и как следует расспросить паршивца.
— Заходи, не стой там, — приказал Волынский, успевший прийти в себя. — Дверь закрой!
Младший сын без какой-либо робости посмотрел на осколки лопнувших плафонов, носком туфли отодвинул их в сторону и заложил руки за спину, всем видом показывая, что готов отстаивать свою точку зрения.
— Это ты изменил мой приказ по обмену? — лицо князя не выражало ровным счётом никаких эмоций. — Мы, кажется, всё обсудили.
— Да. Я считаю, что первоначальный план был правильным. Назарова следовало убрать как можно скорее. Через несколько лет он окрепнет и свернёт нам шею. Этого нельзя допускать.
— А ты кто такой, Борис? — спросил Леонид Иванович.
— То есть? — не понял сын.
— Ты Пророк? Или у тебя есть оружие, способное противостоять демонам Назарова? — снова взорвался Волынский. — А может, решил, что слово Главы Рода ничего не значит, на него можно плюнуть?
— Отец, я своего мнения не меняю. Назаров опасен в перспективе. Если эту опасность не ликвидировать, через несколько лет нам придётся отбиваться от молодых и наглых Родов, возглавляемых вологодским кланом.
— Кто тебе такую чушь в голову вложил? — опешил князь. — Даже при всех своих достоинствах Назарову сто лет придётся укреплять позиции, а не воевать с нами! Ты вообще представляешь, с кем связался? А если сегодня ночью к нам заявятся твари преисподней и кончат нас всех в постелях?
— Послушай, пап, — Борис сел в кресло и сжал коленями ладони. — Говоришь, у Никиты есть демоны? Так и нам нужно найти подобное оружие. Есть же маги, специализирующиеся на укрощении тварей. Я слышал, у арабов в почёте иметь джиннов. Нужно протоптать дорожку к кому-нибудь из них и получить хотя бы одну тварь.
— Сначала съезди в Бухару и спроси про судьбу клана Авлодовых, — усмехнулся Глава Рода. — У них был собственный огненный джинн. Потом пришёл злой Назаров со своим инфернальным Слугой и грохнул кувшинного сидельца. Ты ещё не понял, с кем решил потягаться на поле боя? Борька, мы проиграем в открытой войне, а если будем действовать хитрее и тоньше, то у тебя будет шанс дожить до глубокой старости без страха за свою жизнь.
— Получается, мы не выполнили приказ Ордена, — пожал плечами Борис. — Нас закопают раньше, чем мы Никиту остановим.
— Ты уже внёс свою лепту, — ощерился Волынский. — Спасибо, сынок. Пороть тебя до полусмерти — невелика премудрость. Наказание будет другим. Ты что-то проблеял про джиннов. Вот и займись поиском подходящего Слуги. Езжай в Бухару, Басру, Багдад или ещё куда, чтобы я тебя здесь не видел очень долго.
— Но…у меня нет контактов с известными арабскими Семьями, — от неожиданного решения отца Борис растерялся.
— Знаешь, нисколько не волнует твоя проблема, — пожал плечами Волынский, наконец-то почувствовав, как сердце перестало бешено колотиться. — Ты же умный, даже чересчур. Придумаешь, как наладить контакты. Ладно, не смотри таким взглядом, как щенок побитый, ей-богу. Не разжалобишь. Я сведу тебя с бароном Абрамовым. У него на Ближнем Востоке очень много знакомых и друзей, связанных друг с другом специфической деятельностью. Надеюсь, какую-нибудь дельную мысль подкинет. А ты — на ус мотай.
— Хорошо, — немного раздосадовано (а нечего было инициативу проявлять!) и удивлённо ответил Борис. — Значит, мне придётся ехать на Ближний Восток одному?
— Один ты не поедешь, что за глупости, — отмахнулся князь. — Охрана, консультанты, свита. В другой мир едешь. Там одиночку никто не воспримет всерьёз, будут тебя водить за нос, дурачить и посмеиваться. Всё, иди отсюда, изучай поле будущей деятельности.
Глядя на озадаченного необычным наказанием сына Глава Рода про себя ухмылялся. А ведь ловко всё получилось. Назаров, хоть и прикидывается ласковым пёсиком, но периодически показывает сущность волкодава. Нет никаких сомнений, что он попытается найти тех, кто заказал похищение Полозовых, и будет рыть землю так долго, пока не ухватится за ниточку. И этой ниточкой станет Борька. Значит, нужно его отправить подальше от Петербурга. Пусть отсидится на жарком Востоке, полезно будет. Да и связи кой-какие наработает, в будущем пригодится. А он, Глава Рода Волынских, как-нибудь откупится от злющего барона. В конце концов, его люди не пострадали.
Не успел Борис выйти из кабинета, как в него ввалился Захар с вытаращенными глазами.
— Что опять? — недовольно сдвинул брови Волынский.
— Леонид Иванович, там это… Жаркого привезли, — пробормотал глава охраны.
— Что значит — привезли? Мёртвого что ли? — даже привстал князь, а Борис мгновенно выскочил наружу, не прикрыв дверь.
— Подъехала чёрная «Ладога-кросс», остановилась возле ворот, а потом из машины вылетел Жаркий, а машина сразу умчалась, — зачастил Захар.
— Где он?
— В караульной подсобке.
— И какого хрена он там сидит? — взъярился Волынский. — Наворотил дел вместе с сыночком, теперь боится на глаза показаться? Пусть сюда топает!
— Леонид Иванович, он при всём желании ничего не сможет рассказать, — старший охраны замялся, а глаза испуганно заметались по сторонам. — Вам бы самому в караулку сходить, посмотреть. Нельзя его в таком виде через весь дом вести.
— Что за день идиотский? — князь не стал ещё больше нагнетать ситуацию и орать, что его приказы должны выполняться так, как они поставлены изначально. Какой теперь в этом смысл? Захар никогда бы не позволил себе ослушаться хозяина. А вот Жаркий с какого-то перепугу позволил себя уговорить Борьке, и закономерно вляпался в дерьмо. И заодно всю Семью замарал. — Пошли, взглянем на этого идиота. Не думаю, что его карьера в моём доме будет и дальше расти.
Захар поёжился. Сказано это было с обыденностью, в которой таилась печальная участь для Жаркого. Промолчав, как послушный и исполнительный вояка, он помог князю надеть пальто. Волынский раздражённо отмахнулся от поданной ему шапки и с непокрытой головой шагнул на улицу. Караулка находилась за углом особняка в виде кирпичного пристроя к казарме, оборудованного кухней, комнатой для видеонаблюдения и помещением для отдыха. Именно там ожидал своей участи Жаркий под присмотром двух бойцов. Увидев стремительно вошедшего Волынского, они вытянулись и тут же выскочили наружу, повинуясь жесту Главы.
Захар аккуратно закрыл дверь и встал за спиной Жаркого. Леонид Иванович ощутил, как дрогнуло и неприятно заныло сердце. Внешне с его человеком, всегда выполнявшим грязную работу, ничего не произошло. На лице нет следов побоев, руки-ноги целы, разве что рукав куртки порван, воротник свисает на плечо, держась на ниточке, но… с Жарким было что-то не так. С уголка губ свисала тягучая слюна, взгляд бессмысленный, блуждающий и не фиксирующийся на каком-нибудь предмете. Он даже на Волынского посмотрел как на пустое место.
— Жаркий, твою мать! — гаркнул Захар, поняв, что нужно как-то расшевелить товарища. — Очнись уже и расскажи, что произошло!
— Он демон, не человек, — улыбнувшись, ответил мужчина и замер, глядя на противоположную стену, где стоял большой аквариум с рыбками. — Он хотел сожрать мой мозг, но я сопротивлялся, пока были силы.
Жаркий вдруг всхлипнул, слёзы покатились из глаз.
— Почему ты проигнорировал мой приказ, подчинился Борису, а не Андрею, и решил ликвидировать Назарова вместе с заложниками? — зарычал Волынский, с ужасом догадываясь, какая беда приключилась с его верным псом.
— Ваш сын всё правильно объяснил, — неожиданно разумно ответил Жаркий и тут же добавил несуразицу: — Нельзя демону расти. Он наберёт силу и сожрёт всех, кто ему мешает.
— Ментальное вмешательство, — озвучил догадку князя Захар. — Кто-то его в овощ превратил.
— На овощ не похож, но близок к этому, — Волынский с досадой понял, что забыл в кабинете телефон. — Так, слушай меня внимательно. Приставь к Жаркому охрану, покорми его и на всякий случай нацепи на него наручники. От греха подальше… Ты сегодня Коржова не видел?
— Так он уехал в свою контору с утра. У него приём клиентов.
— Ладно, позвоню ему, вызову сюда. Когда он приедет, пусть Жаркого посмотрит. Не вижу смысла о чём-то спрашивать человека со стёртой памятью.
— И что вообще это значит?
Волынский посмотрел на Захара.
— Если из его мозгов вытащили всю информацию, то всем нам хана. К войне надо готовиться. Всё, займись своим товарищем.
Коржов в клановой системе рода Волынских занимал одну из важных должностей: волхв-ментат, имеющий диплом доктора психологических наук. Лет восемь назад попав в сферу интересов князя Леонида, как раз ищущего такого мага, Аскольд Игоревич подумал и принял предложение от одного из влиятельных людей в аристократическом обществе России, но с одним условием: дать ему заниматься практикой. Не мог пятидесятилетний волхв сидеть без любимой работы.
Коржов приехал через час и сразу же поднялся в кабинет хозяина. Щуплый, под метр восемьдесят, в изящных очках в золотой оправе, надетых больше для имиджа, чем из-за слабого зрения (оно у волхва было отменным), он даже не стал снимать пальто, только меховую кепи держал в руке.
— Садись, Аскольд Игоревич, — показал жестом на стул Волынский. — Ты уже смотрел Жаркого?
— Смотрел, Леонид Иванович, — волхв осторожно положил головной убор на край стола. — Странное дело. Те блоки, которые я ставил, оказались целыми. Будь иначе, парень уже давно бы ходил под себя и мычал что-нибудь нечленораздельное. А то и вообще мог помереть.
— Если блоки не тронуты, почему Жаркий невменяем?
— С ним работал очень сильный ментат, — с лёгкой задумчивостью произнёс Коржов, сняв очки. — Он сумел каким-то образом обойти узловые точки, которые могли сработать как мины замедленного действия. Блоки мощные, но поставленные с таким расчётом, чтобы о них подумали, как об основных. Если бы их начали купировать, пошёл бы лавинообразный процесс уничтожения памяти. На что я и рассчитывал.