— Здрав будь, Князь Гиперборейский, — густым и невероятно молодым голосом произнёс он. — Прими благость Перунову во имя дел ратных и хозяйственных.
Он выставил перед собой ладонь, налившуюся белым сиянием, и с неё сорвались едва видимые косички энергетических потоков. Они закрутились вокруг своей оси, сплелись в полупрозрачный шар, который подплыл к Никите. Не зная, как поступить, молодой волхв, в свою очередь, тоже вытянул руку. Шар на мгновение застыл, оценивая его силу и потенциал, а потом лёг в раскрытую ладонь. Тавро Велеса зажгло расплавленным металлом, но лишь на мгновение. Видимо, соперничающие энергии научились ладить друг с другом и разделять «сферы влияния». Перунова благодать тоже была не ласковым тёплым ручейком. Энергетические каналы получили невероятный переизбыток первородной Силы, и Никите с трудом удалось сдержать стон. Он лишь скрипнул зубами и сжал ладонь в кулак до хруста в суставах. Зато медальон, подаренный когда-то мезенскими Главами, отозвался приятной вибрацией и мгновенно стабилизировал баланс негативной и позитивной энергий. Храмовник, не отрываясь, смотрел на него. Потом едва заметно кивнул.
«Это была проверка, — озарила Никиту мысль. — Печать Велеса очень смущает Жрецов; они до сих пор не знают, как я справляюсь с разнородными энергиями. А ведь у меня ещё и демоны инфернальных пустошей в загашнике находятся. Видимо, Перунов подарок эти хитрецы подсунули с целью выжечь 'гадость».
В холле воцарилась тишина. Никита улыбнулся, хотя ему очень хотелось выпустить Зверя и показать, что только он решает, с кем идти по тропе грядущего. Храмовники-то всё прекрасно знали, но ожидали именно такой реакции. Опять же, сколько других смыслов хранители Алтаря вкладывали в эту проверку, знали только они.
— Я рад, что вы присоединились к Собору, отцы, — поклонился в ответ Никита, и тут разом все облегчённо вздохнули. Князь прошёл какую-то проверку, обуздав свои страсти и желание высвободить Силу, чтобы показать, с чьей помощью и как он будет править Орденом. — Прошу вас пройти в зал.
Вологодский храмовник подмигнул ему, когда прошествовал мимо, но так, едва заметно, словно не хотел, чтобы соратники увидели доброе расположение Жреца к Князю. Ведь по всем канонам Хранители должны оставаться над страстями земными и не показывать свои симпатии к тому или иному собрату по оружию. Наверное, исключения бывают…
Кинозал постепенно заполнился. Никита поднялся на сцену, где стоял журнальный столик с двумя бутылками воды и стаканом. Тяжёлые тёмно-красные портьеры скрывали за его спиной белый прямоугольник экрана, мягкая подсветка не слепила глаза, а сам зал находился в полутьме. Почти все места были заняты сподвижниками. Но самое интересное — храмовники-жрецы не стали садиться, а расположились по периметру зала. Кузьма Мещерин дал команду закрыть двери и выставить охрану.
— Закладки отследили? — спросил Никита. Акустика, на удивление, оказалась приличной, не приходилось даже напрягаться, но простенькая магоформа позволила усилить голос, чтобы задние ряды тоже слышали без напряжения.
— Камеры и подслушивающие устройства блокированы, — доложил Кузьма, присаживаясь на стул в основном проходе. — Нашли с десяток.
Никита кивнул. Понимал, что желание ИСБ подслушать, о чём будет идти речь, перевешивало все разумные доводы. Меньшиковы до сих пор опасались, чем станет заниматься Орден Гипербореев, не пойдёт ли по пути конфронтации с легитимной властью. С другой стороны, а зачем им столь явные попытки выяснить тайны, если здесь присутствует государственный чиновник высокого класса. Сумароков в любом случае будет вынужден доложить императору о прошедшем Соборе.
— Не тратьте попусту свои силы, — гулко проговорил тот самый Жрец, пославший «подарок» Перуна Никите. Он вышел к сцене и поднял руку, словно давал сигнал остальным собратьям. В то же мгновение из наверший посохов храмовников заструились, поднимаясь к потолку, волны серебристого света. Сплетаясь между собой, они образовали купол, меняя материальную структуру зала. Много чего Никита повидал за последнее время от Хранителей, но с таким фокусом никогда не встречался.
Стены зала деформировались, оплывали и исчезали, как и кресла, как и сцена, на которой стоял Никита. Сотня с лишним человек стояла на огромной поляне, окружённой вековыми дубами. Судя по едва сереющему небу и капелькам звёзд на нём, сменившему чернильную темноту на предрассветные сумерки, скоро горизонт осветится поднимающимся солнцем.
Перед ним стояло воинство, блестя мастерски сплетёнными кольчугами, а Целители, облачённые в белоснежные одежды, с интересом поглядывали друг на друга. Никита выцепил взглядом Любаву, которая в длинном платье и в налобной повязке с сакральной вышивкой не отрывала от волхва восторженных глаз. Да уж, придётся загрузить её работой, чтобы никаких опасных мыслей не возникало. А то триумвират баронесс Назаровых скушает девушку, несмотря на редкую (пока) в клане специализацию. Хотя… дети Целительницы от Универсала могли стать носителями уникальных возможностей.
— Мы вне времени и пространства, — взявший на себя роль старшего тот самый Хранитель подошёл к Никите. — Можно начинать.
Никита вдруг обнаружил себя стоящим в богато расшитом плаще, под которым была кольчуга, опоясанная широким кожаным поясом с металлической бляхой. Слева висели ножны с торчащей из них рукоятью меча. Что ж, атрибуты соответствуют моменту.
— Собратья, не привычен я говорить пафосные речи, да и не нужны они сейчас, — поняв, что его голос слышен всем, Никита ободрился. Не придётся напрягаться. — И так все знают, какие события повлияли на наше решение реанимировать Орден. Я успел пообщаться со многими уважаемыми Воинами и Хранителями, выяснил, чего нам не хватает, чтобы стать той силой, которая приводила в трепет всех врагов земли Русской.
Он оглядел притихших людей и продолжил, стараясь раскрыть свои мысли без излишней запутанности, вколачивая их как гвозди в стену:
— Орден разобщён, каждая структура действует на свой страх и риск. Хранители взвалили на себя функцию защиты Храмов, отдалились от собратьев, не укрепляют дух воинства в той мере, которая нужна всем, кто держит оружие в своих руках. Целители, боясь потерять свои навыки, переходят на государственную службу, что не запрещается, конечно же, но перестали готовить себе смену, боясь передать тайные знания студентам, не имеющим никакого отношения к Ордену. Кто им мешает набрать учеников из Родов, имеющих «гиперборейскую» печать? Сколько осталось Целителей?
— Десять Родов, — подсказал ему старец, стоящий по правую руку. Кажется, его совершенно не огорчили слова Никиты о собственных промахах. — Каждый Род подготавливает одного-двух сильных врачевателей в одном поколении, но большинство уходит в гражданские институты, ты прав, Князь. Навыки, данные им богиней Живой, теряются.
Волхв кивнул. Он видел, что слова Хранителя слышат все. Затем продолжил, когда тот замолчал:
— Воины… Нас, конечно, больше. И Дар, которым мы владеем, даёт возможность быстро освоить искусство простого и магического боя. Благодаря этому мы можем развернуть несколько центров подготовки, чтобы в случае самого неблагоприятного сценария кто-то остался жив. Признаюсь, я совершил ошибку, когда в одиночку ввязался в войну с Магической Инквизицией. У меня только-только появилась семья, и казалось, я должен (и могу) сам решить эту проблему. Теперь понимаю, насколько силён враг. Мы отрубили Змею три головы, но рано или поздно они опять отрастут. У нас два варианта: периодически выпалывать проклятые ростки или уничтожить Инквизицию окончательно, восстановив против себя весь мир, потому что Ватикан держит в подчинении свою паству, не раскрывая истинного плана: беспрекословное подчинение Риму, уничтожение еретичества и всех военных структур, противостоящих им. Мы вне религии, наша вера зиждется на древних постулатах чести, достоинства и человеколюбия. Мы никогда не были инструментом в руках богов, мы были их Силой, удерживающей мир от падения в Хаос. Поэтому никогда не подчинялись ни королям, ни князьям, но всегда становились на защиту родной земли. Европейская знать, вышедшая из лона Ордена Гипербореев, которая должна была сохранять порядок на Западе, предала заветы отцов и прадедов, решила жить по законам усиливающегося Рима, тоже неплохо умеющего предавать союзников и натравливать их друг на друга. Разделяй и властвуй — это закон разрушения человеческого бытия.
Никита вдруг почувствовал сухость в горле, и тут же в его руку ткнулась серебряная чаша, которая откуда-то взялась у Хранителя. Вода в чаше была невероятно холодной и вкусной. И дышать легче стало. Он кинул взгляд на горизонт. Солнце ещё не появилось, но светлая полоска разрасталась широким бледно-алым мазком.
— Война будет долгой, не нам её заканчивать, — расправив плечи, сказал Никита и чуть сбавил пафоса. — Но мы должны укрепить фундамент Веры и Силы. Поэтому предлагаю на обсуждение план реформирования. Первое: финансовая система. Увы, без денег в современном мире очень тяжело добиться влияния. Медиа, пресса, информационные структуры очень сильно влияют на умы людей. Свой банк, как и мощная разветвлённая информационная составляющая у нас обязаны быть. Очень много молодых людей, способных к мгновенным решениям, есть даже в воинских Родах. Нужно их обучить, чтобы через несколько лет они влились в Орден и по праву считались своими. Второе: создание воинских центров, о чём я уже упоминал. Мезень согласна?
— Согласна! — раздались голоса Мещериных, Исаевых и Бежиных. — У нас уже всё готово для учёбы!
— Второй центр я хочу открыть под Вологдой, чтобы самому контролировать его работу. Ещё один — за Уралом, который объединит всех рекрутов, живущих в Сибири и на Дальнем Востоке. Можете, братья, предложить свои варианты. Поговорите на досуге, потом обсудим. Теперь насчёт Целителей. Вот здесь бы я хотел собрать их под своим крылом. В Вологде строится и расширяется Центр биомагической медицины, а моему клану требуются очень сильные специалисты. Я готов принять в свой Род пять-шесть сильных врачевателей, а остальных обеспечить качественным образованием и практикой. Никто не возражает, что я столь нахально хочу забрать себе редких специалистов?