От берега отчалили на двух лодках. В первой сидел княжич со Степаном и худощавым, но вертким как змея Лёхой. Во второй для охраны и прикрытия ещё трое, Шавкат и остальные присматривали за лагерем и за гвардейцами. Не доверяли они людям генерала. Да и водку пить не умеют. С двух стопок развезло, всю ночь смеялись и песни пели.
Степан и Лёха размеренно гребли, а Борис вглядывался в воду. Возле берега она ещё была прозрачной, но дальше стала менять цвет на тёмно-зелёный. Если на середине Тартара и вправду глубина приличная, то не больше пяти-семи минут удастся продержаться в магическом пузыре. Это сколько же погружений придётся сделать, чтобы осмотреть дно? Княжич ещё вечером понял, что все более-менее значимые артефакты выгребли задолго до нынешнего поколения, проживавшего здесь. Найти сосуд или амулет, в котором живёт душа джинна можно только с помощью счастливого случая. Да только Аллах и своим помогать не хочет. Но старик-лавочник что-то знал. Когда Борис купил нож, у того глаза заблестели. И это был блеск не наживы, а радости.
— Суши вёсла, — сказал Волынский и сунул руку в воду. Холодная, зараза. — Начнём с середины и будем постепенно смещаться к берегу. Фонарик не забыл?
— Вот, держите, Борис Леонидович, — Лёха помог молодому княжичу закрепить фонарь на лбу. — Какое контрольное время?
— Семь минут плюс одна, — подумав, ответил Борис и спиной вывалился за борт. Мгновенно перехватило дыхание от холодной воды. Успокаивало, что здесь не Балтийское море, а значит, бояться переохлаждения не стоит, если только не увлекаться. Он отплыл от лодки на несколько метров и активировал скрипт защитного купола, под которым образовался воздушный пузырь, и нырнул. Солнечный свет некоторое время подсвечивал воду, но чем глубже, вода становилась темнее. Включив фонарь, Борис опускался вниз, ощущая, насколько тяжело погружаться в пузыре. Мимо, усиленно виляя хвостами, проплыла стайка мелких рыбёшек. Он обратил внимание на какое-то зеленоватое свечение, идущее снизу, и направился туда. На самом дне обнаружились странные наплывы из песка и глины, достигавшие высоты в два-три метра. Они тянулись в разные стороны, пропадая в сумраке глубин. Луч фонаря то и дело выхватывал рыб, водоросли, какой-то мусор в виде банок, бутылок. Даже остов автомобиля мелькнул в стороне. Кто-то утопил старую колымагу или оставил на месте, когда здесь ещё не было водохранилища?
Княжич посмотрел на часы. Пора подниматься. У него есть пара-тройка минут, пока охрана не начала волноваться. Он неторопливо всплыл, с помощью Степана залез в лодку, Лёха накинул на него плед.
— Давайте метров двести севернее, — махнул рукой Борис, показывая направление в сторону едва виднеющегося мыска, вдававшегося в озеро. — Внизу ничего интересного, только развалины остались от глинобитных домов.
Три часа они кружили по расширяющемуся радиусу. Княжич вынырнул после пятого погружения и раздражённо сплюнул в сторону, держась за край надувной лодки.
— Дерьмо, — сказал он. — Мы прошли вдоль западного берега, ничего путного нет.
— Может, сдвинемся к противоположному берегу? — Лёха задумчиво рассматривал белеющую полоску.
— Не в этом дело, — Борис привел дыхание в норму. — Я не знаю, как нащупать магические потоки артефактов. Одарённые их чувствуют. А здесь глухо.
— Попробуйте порезать руку, чтобы кровь пошла, — кивнул на ножны Степан. — Магия на крови самая сильная, вдруг удастся активировать «спящие» артефакты. Таким образом можно сориентироваться, куда плыть.
— Соображаешь, — усмехнулся Борис. — Ладно, помоги мне забраться в лодку. Ещё раз нырну — и на берег. После обеда продолжим.
Когда он снова погрузился в воду и рассёк ладонь острым как бритва ножом, то застыл, словно ощутив странную вибрацию, которая распугала всех рыбёшек. Исходила она со стороны западной оконечности озера, куда и показывал Лёха. Пузырь ещё держался, поэтому княжич развернулся и торопливо поплыл навстречу усиливающимся энергетическим колебаниям. И они были явно магического наполнения.
Перед ним выросли стены двухэтажного здания, тоже уже оплывшего и потерявшего форму, но судя по размерам, оно занимало значительную площадь. Виднелись даже улочки, расходившиеся во все стороны от «дворца», как тут же окрестил находку Борис. Вибрации исходили именно оттуда. Хотелось тут же броситься туда и начать поиски, но здравый смысл возобладал. Он поднялся на поверхность и увидел, насколько далеко уплыл от лодок. Помахал рукой, лёг на спину и стал ждать, когда Степан с Лёхой доберутся до него.
Оказавшись в лодке, он глотнул горячего чая из термоса и сказал дрожащим голосом:
— Что-то нащупал. Кидайте буёк. Буду после обеда здесь работать. И ни слова этим черноусым абрекам. Делайте вид, что зря время потратили. Шавкату, если начнёт спрашивать, говорите, что пусто всё. Не доверяю я ему.
Пока плыли к берегу, княжич зарастил разрез на ладони, направив в руку усиленную порцию энергии. Остался лишь розовый шрам. Как подумал, что снова придётся резать по живому, Борис поморщился. Лишь бы все его усилия не прошли даром.
Когда они вышли на берег, княжич сделал усталое и безразличное лицо, отмахнулся от вопросов бухарца. Парни уже сварили суп из горохового концентрата с тушёнкой, налили Борису полную тарелку.
— Капитан Рамзи спрашивает, останемся ли мы ночевать сегодня или уезжаем? — Шавкат присел рядом со своей тарелкой и куском хлеба.
— Я хочу после обеда обследовать ещё пару квадратов, — пояснил Волынский, хлебая наваристый суп. — Если ничего не найдём, завтра утром поедем дальше на запад. Хочу вдоль Ефрата прошвырнуться. Там же есть заброшенные города?
— Я не столь силён в местной географии, — смущённо произнёс бухарец. — Но там много современных городов, где можно спокойно ходить по антикварным лавкам. Вдруг на нужный след нападём.
— Слушай, Шавкат, а тебе не показался странным лавочник в той деревушке? — неожиданно спросил Борис.
— Старик как старик, — пожал плечами консультант. — Но толк в вещах знает. Ножи, кинжалы и сабли у него действительно ценные, с магической подпиткой.
— А как определил? — заинтересовался Волынский.
— Да у нас каждый горожанин обвешан амулетами, — рассмеялся Шавкат. — Я не исключение. Вы же знаете, что магические предметы всегда взаимодействуют друг с другом.
— Ну да, — не стал спорить Борис, вспомнив возникшую в воде вибрацию. Это не нож откликнулся на замурованный под толщей ила и песка артефакт, а Дар чувствовал нечто родственное, ну, или похожее по силе. — На что может реагировать кровь?
— Да много на что, — бухарец пожал плечами и доел суп, после чего отставил тарелку в сторону. — Но в большей степени с её помощью запирают очень опасные вещи.
— Неразумно, — задумался княжич. — Любой человек может вскрыть печать, если нечаянно капнет на неё свою кровь. Гипотетически предположив….
— Если бы всё так было просто… Печать закрыта кровью мага — она и открывается с кровью одарённого, но опять же не каждого. Существует множество допущений и запретов, которых накопились за тысячелетия магического искусства.
После обеда Борис не сразу приказал прыгать в лодку и грести к буйку. Излишняя торопливость привлечёт внимание гвардейцев, а те, в свою очередь могут тут же связаться с генералом. Не нужно заранее устраивать ажиотаж. Поэтому он полежал во внедорожнике со включённым кондиционером. Вот если бы здесь был Велимир, то запросто охладил воздух. А Волынские оперируют Огнём и Воздухом, так себе в условиях жаркого Востока.
И снова плеск вёсел, входящих в бликующую солнцем гладь воды, размеренное сопение Лёхи, редкие облачка над головой. Борис полностью ушёл в себя, прорабатывая алгоритм действий. Бесконечно создаваемая сфера с воздухом забирала довольно много силы, поэтому он хотел рискнуть и увеличить время пребывания под водой, но чтобы наверняка. Вибрацию издавал какой-то предмет, это ясно. Но джинн ли? Почуял кровь и теперь бесится?
Буёк немного снесло в сторону, но не критично. Кивнув Степану, чтобы тот следил за обстановкой, Борис ушёл вниз. И сразу же почувствовал сквозь толщу воды вибрацию. А ведь он даже не пустил кровь! Словно какой-то дикий зверь бился в стену, пытаясь вырваться наружу, баламутя всё вокруг.
Пузырь, наполненный воздухом, мог продержаться двадцать минут, о чём княжич предупредил охранников. А то начнут паниковать, прыгать в воду, привлекут внимание остальной группы. Через двадцать минут он должен быть на поверхности. Оставалось пятнадцать. Следовало торопиться, но как назло, преодолевать последние метры оказалось настолько трудно, что Борис взмок внутри пузыря.
И всё же он приплыл ко «дворцу», дважды обогнул его и, найдя удобную щель, проскользнул между разрушенными стенами. Вибрация, которая стала ощущаться гораздо сильнее, шла изнутри, но где именно лежал предмет, предстояло выяснить очень быстро, иначе следующий заплыв придётся делать через час, не раньше. А вечереет здесь рано.
Аккуратно проплывая вдоль разрушенных стен, он светил фонариком в тёмные уголки разрушенного здания, а вибрация становилась всё сильнее, отчего ритуальный нож тоже стал испускать магические волны. Бедро зажгло, как будто к нему приложили раскалённое тавро.
Пять минут осталось. Борис обратил внимание, что в одной из бывших комнат илистое дно как будто недавно взбаламучено, словно там барахталась крупная рыба… а, может, человек? Дайверы здесь тоже частенько ныряют, как сказал вчера капитан Рамзи.
Оттолкнувшись от стены, княжич ловко миновал узкий проём и оказался в небольшом помещении (вернее, что от него осталось), подплыл к облаку ила и едва не вскрикнул от жаркой волны, окатившей его с ног до головы. Нож задёргался, почувствовал ответный сигнал от странного возвышения, похожего на алтарь. Очистив его от наносов песка и грязи, Борис разглядел выбитый на камне рисунок: круг в середине, а снизу и сверху прочерчены дуги с арабской вязью поверх них. В самом круге, причём, незамкнутом, несколько линий перекрещены между собой, и снова письмена. Грубо обработанный кругляш, который княжич принял за грубый нарост, лежал в самом перекрестье линий. Именно от него исходила вибрация.