Перед его взором открылся портал, возникший из трупа Мирурга. Пришло время исчезнуть и раствориться в ночи, как истинный вампир, истинное дитя тьмы… Или же отдаться судьбе и прийти к святому, дабы снова стать клинком в его руках. Как только Гидеон стал вампиров, его разум словно переформировался. Изменились приоритеты, взгляды, мировоззрение. Будто бы перед его взором сменилась призма, через которую каждый по-своему смотрит на мир. Он никогда прежде не улыбался, когда сражался, не испытывал такого возбуждения от битвы. Да чего таить, вообще почти не испытывал эмоций, полагаясь только на холод разума и концентрацию. Сейчас же бывшее Созвездие больше не чувствовал боль. И сейчас он вовсе не хотел быть клинком… В чьих-то руках.
Пройдя через долгий тернистый путь унижения и смирения, Гидеон решил выстроить новую линию своей жизни. Начать её пусть и не с чистого листа, но встать на новую дорогу, так угодливо раскрытую перед ним волею судьбы. Подойдя к порталу, он со слабой удовлетворённой улыбкой сказал:
— Прощай, Артём Феникс, — повернув голову Гидеон, чтобы попрощаться с тем, кто невольно изменил его жизнь, но вдруг замер на месте. — Что?!
Там, где лежало бездыханное тело Артема, теперь ничего не было. Только следы охладевшей крови, но не более. Охотник беззвучно исчез, просто испарился. И никак иначе, ведь слух Гидеона сейчас на ином уровне. Теперь же он способен услышать любое движение, шорох, писк. Даже стук сердца умирающего в сотне метров от него.
— Два пришлых, две истинные звезды, — Гидеон вздрогнул от испуга.
Глаза его всё более ширились, а сам он, повернувшись обратно к порталу, замер. Перед ним, опустив голову, неподвижно стоял Артем. Его голос был иным: холодным, мертвенно спокойным, каким-то жестокий. Парень со странной насмешливой издёвкой продолжил напевать:
— Один должен убить другого. Кровное родство, кровная ненависть, что породила голод в их сердцах. Десять фальшивок, что будут всегда подле них, раскроют их потенциал. И когда их битва начнётся, небеса окрасятся кровью, а люди будут умирать городами. Две звезды, одна погаснет, другая воссияет над всеми и ознаменует новую эру, новый мир… — «песнь» закончилась, а Артём с тихим смешком продолжил, — ничего не упустил? Так значит, мудрецы, что видят мироздание, ещё есть в этом мире… Как интересно.
Артем медленно поднял голову. Его лицо было искажено мерзкой и жестокой, как сама смерть, улыбкой, а глаза, источающие леденящий душу холод и голод, заволокла тьма. Чёрная, всепоглощающая и непременно жутка. Гидеона затрясло, тело ослушивалась двигаться. Все вампирские чувства били тревогу, вопили о побеге, о том, чтобы их хозяин скрылся. Но почему? Что может сделать обычный человечек с оторванной рукой, обескровленный и с переломанными костями настоящему вампиру… Он вообще уже давно должен быть мёртв.
«Что он такое!!!» — в шоке закричал про себя Гидеон. Но, через секунду выйдя из некого транса, замахнулся одной из множества рук, вложив всю силу в один единственный удар.
— Да умри же ты наконец!!!
Удар отнюдь не увенчался победой. Впрочем, был ли у него вообще шанс на неё?.. Артем с лёгкостью остановил удар одной лишь ладонью, не особо напрягаясь. Прозвучал мощный, словно выстрелил из действительно огромной пушки, взрыв. Глаза Гидеона метались в разные стороны, не веря в увиденное, тело вновь пустилось в дрожь. Лицо Артёма отразило жестокую насмешку. Склонив голову набок, пристальным взглядом впившись в вампира, он медленно опустил пальцы на кулак вампира, а затем сжал до громкого хруста, изламывая костяшки руки, и одним грубым ударом под дых отправил того крупное толстое дерево позади. В то время, как тело Созвездия отлетело прочь, рука же оторвалась, оставшись в хватке Охотника. Гидеон вскрикнул, ведь неожиданно для себя почувствовал боль. Жгучую, невыносимую, адскую агонию. Он не мог в это поверить, отказывался принимать. Разум человека будто бы снова начал к нему возвращаться. Страх, боль… всё возникло вновь.
— Сейчас я буду вспаривать твое тело, порождение Плеяды! Буду вспарывать медленно… мучительно медленно, наслаждаясь каждым твоим воплем, — шептал Артём, медленно приближаясь к Гидеону, — а затем вырву из этого мерзкого тела твою жизнь и насытюсь ею!!! ХА-ХА-ХА!!! — закричал в безумном смехе парень, швырнув Созвездию оторванную руку.
Мерзкая улыбка расширилась, уподобляя её хищному оскалу. Тихо усмехнувшись, он глянул на пятящегося Гидеона, презрительно сморщился и издевательски протянул:
— А чегой-то у тебя ручка не заживает? Мм?..
Гидеон в раз опомнился, проморгавшись, и уставился на свой обрубок, из которого сочилась кровь. Ткани не регенерировали, кровотечение не прекращалось, а лишь становилось сильнее.
«Что он сделал?!» — Гидеон боялся даже и слово вымолвить. Какими бы рассуждениями он сейчас не руководствовался, ничто не могло помочь ему понять, что именно сейчас сделал Артем, раз его регенерация остановилась.
— Всё просто, — подошел к вампиру Артем, читая немой вопрос в алом взоре. Его же взгляд, преисполненный чернью тьмы, изменился — в глазах появились две круглые белые точки, внушающие страх своим бесконечным голодом. — Я переписал твоё мироздание… и вычеркнул из него бессмертие. Ну, точнее я сделал это лишь с твоей рукой. И те…
Гидеон раскрыл рот, не понимая сути происходящего прямо сейчас. Что вообще это за создание перед ним? Что за существо? Артем резко запнулся на полуслове и, схватившись за голову, сделал несколько шагов назад от вампира. Зашипев сквозь зубы, он простонал от боли… И вместе с этим из него начало выходить нечто. Будто бы тело пыталось отделить или же отделиться от чего-то… От второго человека, сплошь состоящего из чёрных терний. Живая тьма, сочащаяся прямо их груди, никак не отлеплялась. Это походило на схватку за телл. Нечто-то вылезало из него, то снова пряталось в нём же, сливаясь воедино. Охотник упал на колени и, сжав зубы, вскинул голову к кронам деревьев:
— Что ты делаешь?!
Куда крикнул Артем и кому именно, вампиру было не понять. Он вообще ничего не понимал, ибо всё это походило на безумие, полнейший бред. Он обрел силу вампира, мощь целой армии тьмы сосредоточилась в его теле. Но теперь из-за этого… существа он снова стал человеком, что боится и сомневается.
— Да… Это я. Знаешь, сколько бы тебя не видел и не слышал, столько бы и не видеть, и не слышать. Так что отпусти душу!.. Ты бы так не говорила, ведь мой сосуд в сознании и слышит нас. Не нужно говорить то, что ему пока не следует слышать… Нет, ты никогда не услышишь от меня, что произошло в тот день. Что, так страшно спросить у первородных?.. Просто следи за мирозданием и тихо помалкивай, пока тебе не кинут кость… Да, я знаю что с тобой так нельзя разговаривать. Но мы оба знаем, кто я и что я… Сейчас идет совершенно иная игра, где все козыри на моих руках. И я не боюсь тебя, первородных, десниц, белых ликов и исчадий… Хм, тогда прощай!
Гидеон ни сдвинулся с места… из-за страха или же больше интереса? Он сам не мог понять. С кем говорил Артем Феникс, а точнее то, что сейчас было в нём, оставалось неимоверно любопытной и очень большой загадкой. То, что из тела парня начало что-то вырываться, а потом он вдруг заговорил с кем-то, не походит на простое совпадение. И более того, Гидеон услышал что-то про белых ликов. Он прекрасно знал, кто это, ведь ему про них говорил Святой:
«Белые Лики — старожилы миров, словно наши стражи, защищающие саму жизнь миров. Они — баланс, они — кровь человечества. Мы их не можем видеть, ведь их чистота ослепит наш взор на веки вечные. По легенде, они прячутся в облаках, в самом море неба. Где наблюдают за нами…»
— Чт… что ты такое?! — наконец-то смог выдавить из себя хоть какие-то слова Гидеон.
— Оу, хороший вопрос…
Артем вальяжно привстал с земли, выпрямился и, отряхнув единственной рукой рванный плащ, только усмехнулся. И вновь тишину вокруг прервал его тихий, пропитанный безумием смешок. Положив ладонь на лоб, он, кажется, понял, что делает это зря. И тут же необъяснимая улыбка сошла с лица, уступив место холодной жестокой маске равнодушия. А белые зрачки, утопающие в бездонной тьме, кажется, ощутимой аурой продолжили источать безумие его смеха.
— Но ответ на него ты не получишь…
Воздух задрожал, ветер начал качать деревья из стороны в сторону. Туман, до этого обволакивающий каждый сантиметр земли и воздуха, рассеялся, а у потолка на всём этаже начали появляться черные тучи, что отдавали раскатами рокового грома. Это «чудо», больше походящее на приход апокалипсиса, изумило Гидеона, но в то же время напугало его до глубины души. Вместе с этим от Артема начали исходить молнии, и лазурь их постепенно меркла, приобретая кроваво-алый оттенок. Красные молнии. Они, как змеи, струились из земли возле Охотника. Гром с небес оглушающе пронёсся над островами, а вспышки молний разразили пространство вокруг, будто бы предвещая скорую гибель в огне всего этажа. Вампир сжался в комок, прикрыв руками лицо. В ужасе упав на колени, он, прикрывая голову, одним глазом робко взглянул на монстра, который был объят алыми молниями.
— Артём, — посмотрел на свою руку Охотник, — Ты обладаешь таким могуществом и познал лишь крупицы истинной силы. Вот она, непревзойденная и никому не подчиняющаяся. Тьма, что способна убить любого. Даже бессмертного.
«Артём», а точнее то, что сидело в нём и управляло телом парня, двинулось к Гидеону, который, припав на колени, дрожал. Каждый шаг Артёма отдавался раскатами грома, земля под ним выжигалась, испепеляясь в пепел. Вампир не мог больше думать ни о чем. Он боялся, боялся всем сердцем и душой, словно за ним пришла сама смерть. Подняв голову, Созвездие замер. Артём уже стоял прямо перед ним, а лицо его вновь исказилось омерзительной жестокостью.
— Последние слова?
— Я…
Послышалось шипение, пронзительный писк. И тут же тело вампира поразила мощная алая молния. Вся кровь, казалось, в момент вскипела и взорвалась внутри. Гидеона вырвало кровью, тело забилось в судорогах Регенерации снова не было, предвещая скорую смерть. Оставалось только одно — бежать, пытаться прыгнуть в портал. Вампир сделал рывок, сливаясь с тенями и так перемещаясь к синему порталу.