Она достала коробочку, что ей подарила Анна-Луиза, и встряхнула её. Жук в коробочке оживился, заскрёб лапками. Большой, чёрный, с оранжевыми пятнами и противной головой. Всё как надо. Светлана закинула рюкзак за спину и, аккуратно обходя бездонные трещины в земле, перебираясь с холма на холм, пошла к Черте.
Черта. Чем ближе подходишь к ней, тем громче гул. Сама Черта похожа на дымку, или на воду, которая медленно стекает по темному, почти непрозрачному стеклу. И стекло это уходит вверх, до самых чёрных туч. Девочка подошла к нему с опаской и, как в прошлый раз, сунула в стекло тупой конец палки. Палка почти без усилия прошла внутрь, но тут же от неё пошёл дым. Ничего с тех пор не изменилось.
«Ничего страшного, в прошлый раз прошла — и сейчас пройду».
Она достала из кармана пластиковую коробочку, ещё раз взглянула на жука через мутный пластик и открыла её.
Жук молодец, он почти сразу стартовал, как будто был уже готов. Зашелестел крыльями, зажужжал, взлетел и, как и прошлый жук, попытался сесть на лицо Светлане. Но на сей раз Светлана не растерялась и рукой с коробочкой отмахнулась от него:
— Ну! Куда? Лети давай…
И жук полетел. Света поспешила за ним: попробуй ещё успей, когда вокруг нет ни метра ровной земли. Хорошо, что летают они медленно. И этот полёт закончился так же быстро. Жук, не снижая скорости, нырнул в стену тёмного стекла. Света запомнила то место и сразу, не раздумывая, устремилась за ним. Горячий воздух, плотный и с привкусом гари, обдал её. Рванул на ней одежду, растрепал волосы, кинул в лицо гость песка. Ей казалось, что она может разглядеть цвет воздуха. Ей пришлось прищуриться, этот воздух нес ещё и пыль, и эта пыль была колючей, горячей. Девочка начала оглядываться по сторонам. Именно эту пыль ей и нужно было собрать, но сильный раскалённый ветер, дувший вдоль Черты, поднимал пыль в воздух. А сама земля была похожа на гладкий, почти чёрный растрескавшийся бетон. Света поняла, что ей придётся поискать то, за чем она сюда пришла. Девочка огляделась, насколько это было возможно сделать в пыли и чаде, и, к своей радости, увидала складку на грунте метрах в двадцати от того места, где она вошла за Черту. Там, как ей казалась, собралась пыль. Девочка обернулась на стену за спиной, чтобы запомнить, где она вошла, но разве тут что-нибудь запомнишь? Кругом всё одно и то же.
Гарь и ровное «стекло» Черты. Ладно, она разберётся. Светлана была в этом уверена. Она двинулась к складке на грунте, и чем ближе подходила, тем отчётливее видела нужное ей вещество. Подошла, встала на колено, положила палку рядом и стала, обжигая руку, сгребать раскалённую паль в баночку. Пыли тут было много, её просто нужно собрать в кучку, и тогда можно будет зачерпнуть её прямо банкой. Обжигаясь и торопясь, Света сгребала пыль рукой и сразу наполнила треть банки. Обрадовалась. Она собиралась набрать полную банку. Света, в очередной раз обжигая ладонь, стала собирать следующую кучку и быстро собрала её и, когда уже сгребала её в банку, поняла, что за её спиной кто-то есть. Не почувствовала и не догадалась, а именно поняла! Это было глупо, но от неожиданности она не развернулась сразу к опасности лицом, а замерла. Прождала так пару секунд и лишь потом повернулась назад. Прямо в пяти метрах от неё белело пятно. Во всей местной багрово-чёрной палитре оно показалось девочке… ну, неуместным, как минимум. Или даже странным. А ещё спустя секунду Света поняла, что это светлое пятно напоминает ей женщину. Да, это была женщина, очень лёгкая и слегка прозрачная, как туман, её можно было бы принять за видение, если бы раскалённый ветер не трепал её одежду так же, как и на Светлане. Не волновал её белые, белые волосы. Женщина висела сантиметрах в десяти над землёй. И девочке стало ясно. Ясно как день. Перед ней был…
Страж! Тот самый страж, о котором ей рассказывал Лю. Но он говорил ей про него только при первом её походе сюда. Боже, ну конечно… Это был страж Черты! Господи… Как? Ну как Светлана могла позабыть про него? И Лю! Этот идиотский Лю ей не напомнил про стража, ну как вообще можно теперь ему доверять? Тут она даже разозлилась.
«Лю… Лю… Ну почему ты не напомнил мне о них?».
Несомненно, Любопытный был виноват в том, что Света забыла, что тут есть стражи. Светлана взглянула на женщину, а потом на то место, где был выход. В принципе, если побежать… Догонит ли её белая старуха? И как бы там ни было, девочке почти не было страшно. Наверное, она была уверена, что ей удастся уйти. Может, поэтому. А белая женщина так и висела над землёй, не приближаясь к ней. Да, это была старая женщина, девочка даже смогла рассмотреть её лицо. Глаза старухи были полуприкрыты, словно от боли или от усталости. И через эти полуприкрытые глаза старуха рассматривала её, и Свете показалось, что рассматривала старуха её без злобы, а скорее с сожалением. И усталостью. Да, с усталостью. Как будто видела таких, как Света, уже тысячу раз и заранее знала, чем всё закончится. А девочка тем временем пришла в себя, оцепенение её прошло, и она завернула крышку неполной банки. Две трети. Этого хватит. Светлана, не глядя, стараясь не отрывать глаз от белой старухи, закинула банку себе за спину, в рюкзак, и, всё так же глядя на стража присела и подняла с земли свою палку. Страж не шевелился, так и висел в десяти сантиметрах от земли, на том же самом месте, позволяя девочке спокойно встать. И лишь когда Светлана встала во весь рост… Старуха пошевелилась… Она протянула вперёд обе руки. Словно приветствовала девочку или предлагала ей положить её руки на свои.
— Чего вам? — шёпотом произнесла Света и покачала головой. — Нет…
Конечно, она не собиралась прикасаться к этим полупрозрачным, белым рукам старухи. А старуха не сдвинулась с места, но и рук не опустила. Так и висела над землёй, мало того, она и не приблизилась к девочке, она ждала, что Светлана сама подойдёт к ней.
Да вот уж фиг… Света не собиралась к ней подходить, она уже поправила рюкзак и готова была побежать к стене, а белая старуха всё висела и висела с протянутыми руками, а чёрный ветер всё трепал и трепал её одежду и волосы.
Девочка взглянула в её лицо. И вдруг поняла, что Старуха… плачет, что ли? Да, лицо Белой женщины было… грустным? Нет. Печальным? Нет, опять не то. Оно выражало скорбь. Безутешную скорбь. И Светлана поняла: причиной этой скорби была она сама.
— Что? — резко крикнула Света.
А Старуха так и висела на своём месте.
— Что вам? — девочка поправила рюкзак, который не нужно было поправлять. — Что вам нужно?
Но ничего не изменилось, и скорбь на лице женщины никуда не делась. Светлане же показалось, что Старуха склонила голову, словно умоляя её.
— Зачем вам это? — не понимала Светлана.
А женщина всё так же не двигалась и не шевелилась. Теперь девочка была уверена, что она умоляла её. Умоляла её прикоснуться к себе. К своим рукам.
— Это вам нужно? Да? — Света очень, очень не хотела этого делать. — А я не пострадаю от этого?
И лицо Старухи сразу прояснилось. Выражение скорби сменилось выражением просьбы, даже мольбы. Да, да, ты не пострадаешь. Не пострадаешь. Женщина улыбнулась. И девочка поняла, что это была самая добрая, самая тёплая улыбка из всех улыбок, что она видела за свою жизнь.
«Может, это и не страж?», — сама себя успокаивала Света, делая шаг, и ещё шаг, и ещё…
Она переложила палку в правую руку и протянула Старухе левую, чёрную от сока фикуса. Белая женщина всё так же улыбалась ей. Света не спешила, она всё ждала подвоха и была готова кинуться прочь в любую секунду, но причин на то не было. Старуха замерла. Она висела всё с той же доброй улыбкой на лице. И всё равно девочка побоялась прикасаться ко всей руке и лишь коснулась двумя своими пальцами пальцев женщины. Едва-едва дотронулась, как дикая и острая боль скрючила ей пальцы, пронеслась по руке, взвилась к затылку и взорвалась в голове так, что у девочки заломило глаза, и она их тут же зажмурила что было сил. А её ноги подкосились, вялые и слабые, она, выронив палку, упала на колени, едва не свалившись на бок…
«Старуха… Ты же обещала, улыбалась…, - в голове девочки, в её душе, вовсю бушевал водоворот обиды, — Обманула!».
Боль, дикая боль в затылке стала сворачиваться, утекать куда-то, и глаза уже не так ломило. Светлана смогла их открыть. Открыть и увидеть, как под ветром медленно тает в воздухе Белая старуха, тает и всё так же, всё с той же доброй улыбкой, смотрит на неё.
Глава 15
Её словно подбросило на её ледяном ложе. Привратница тут же вернулась из своего спокойного забытья. Сначала она просто села, чтобы собраться с мыслями, затем спустила ноги с кровати. Бледной Госпоже не нужно было этого делать, она могла отдавать приказания своим слугам, даже не открывая рта, но сейчас ей просто хотелось кричать, и она крикнула:
— Сюда!
Пара больших птиц, сидевших в золотых обручах невдалеке от её ложа, сразу заворковала какую-то прекрасную мелодию, похожую на один из ноктюрнов Шопена. Но Бледная Госпожа только скосила на них глаза, и они тут же они замолчали. Сейчас ей было не до музыки. Высоченные двери залы распахнулись, и к ней, вихляясь и кланяясь, побежали две обезьяны. Одна с подносом, на котором стояли два прозрачных бокала, а вторая несла поднос с великолепной вазой. В одном из стаканов была малиновая жидкость, в другом прозрачная, как вода. Обезьяна склонилась в поклоне, преподнося ей бокалы. Она взяла бокал с малиново-красной жидкостью, подержала его в руке одну секунду, поставила на место и взяла бокал с прозрачной. Эту жидкость она выпила. А к ней уже летели большие и красивые насекомые, несли ей лёгкую одежду, но она коротким взмахом руки отправила их прочь. Нагая и босая, Привратница отправилась в залу, где из мраморной стены непрестанно лилась ровная, почти невидимая струя ледяной и чистой воды. Она встала под неё, чтобы омыть себя после забытья. Одеваться, пить красный напиток, приводить себя в порядок у неё времени не было.
Бледная Госпожа знала, что её ждёт тяжелый разговор. СУЩЕЕ уже сформулировало фразы, которые она скоро услышит. И фразы эти будут неприятны для неё. И хорошо, если это будут только фразы…