— Спите, сказала! — братья немного раздражают Светлану, она хотела ещё поговорить с Пахомовым, а тут эта мелочь лезет.
Чтобы они не слушали, она идёт на кухню. И сейчас девочка чувствовала себя очень хорошо, она забыла про тревоги, забыла про то, что пятна на пальцах растут. Света прошла на кухню, не отрывая уха от телефона, поставила чайник и, пока близнецы не пришли к ней, ещё минут десять болтала с Владом о всякой ерунде. Об одноклассниках, об одежде. А когда Максим и Коля пришли на кухню и уселись за стол, готовые завтракать, она попрощалась с Пахомовым:
— Ну ладно, Влад, пока…
— Пока, — ответил тот, и тут же оживился, — слушай, а ты во сколько в поликлинику пойдёшь?
— Не знаю, часа через два.
— Давай я с тобой схожу, — предложил он.
Света обрадовалась. Но ей почему-то нужно было поотговаривать его:
— Да зачем? На улице ветер, а ты только что из больницы сбежал.
— Фигня… Я оденусь потеплее, — обещал Пахомов. — Ну, во сколько мне выходить?
— Я тебе позвоню, — сказала девочка. И ей было очень приятно, что он пойдёт с нею в поликлинику.
В субботу тут было почти безлюдно, несколько старушек сидели в коридорах, а у двери в кабинет к хирургу вообще никого не было. Пахомов сразу плюхнулся на скамейку, достал из кармана куртки телефон, собрался её ждать, а Света надела бахилы, подошла к двери и постучала. На стук откликнулись сразу:
— Входите!
Она открыла дверь, заглянула в кабинет.
— Здравствуйте.
— Ну, входи, не робей…, - молодой хирург был всё в той же дурацкой шапочке с машинками. — Давай, не стесняйся. Что ты там крадёшься, заходи смелее.
— Я просто думала, что суббота… Вдруг вы ошиблись.
— Суббота, — сказал хирург почти весело, — мой любимый день, несколько пациентов, в основном перевязки, работаю два-три часа, а главврач ставит мне полную смену. Так… Ты у нас Фомина, — он заглядывает в монитор компьютера. — О, пришли твои анализы… Так… — он что-то там изучает. — Так… Ну, что тебе сказать…
Светлана заметно волнуется:
— Что там?
— Ну, судя по твоей крови, тебя можно отправлять в космос.
— В космос?
— Да, кровь идеальная. Так… Чем болела?
— Вообще? Или…
— В последнее время. Ковид у тебя был?
— Не знаю, насморк был. Один день.
— Кашель, температура?
— Кашля вроде не было. А температуру я не мерила.
— Ты вообще когда болела последний раз?
— Не помню, кажется, в детстве.
— В детстве? Угу…, - хирург смотрит на неё с интересом. — Понятно. Ладно, давай свои пальцы, посмотрим их…
Светлана протягивает ему руку, он берет её пальцы, смотрит на них. Кажется, всё его субботнее благодушие заканчивается. Хирург довольно бесцеремонно тянет руку Светы к себе, к лампе, опять смотрит на пальцы девочки. Потом, не выпуская их, лезет в ящик стола, достаёт оттуда увеличительное стекло. И уже через него снова смотрит пальцы девочки. И наконец спрашивает:
— Площадь увеличилась, да?
— Да, — отвечает Света, его интонация её напугала.
— Так, — он всё ещё рассматривает чёрные пятна на пальцах Светланы. — Даже не знаю, что это. Ни на один из видов кожной онкологии это не похоже. Да и не растёт онкология с такой скоростью. Но что это… я ума не приложу… Давай сделаем так. Гистология быстро не делается, результаты придут через пару недель, а ты…, - он наконец оторвал взгляд от пальцев и посмотрел Свете в лицо, — ты приходи ко мне в следующую субботу. Посмотрим, что изменится, а я пока почитаю на эту тему умных книжек. Может, что и найду. Поняла?
Он был очень серьёзен, и это ещё больше напугало её.
— Ты пока не загоняйся, никаких страшных болезней я не вижу. Посмотрим на гистологию, а потом, если не будет ясности, вместе со всеми результатами пойдёшь к дерматологу. Они должны знать, что это. Поняла?
Светлана только кивнула в ответ.
Виталий Леонидович все эти дни почти не спал. И ладно если бы из-за отёка на лице. Отёк, оставшийся после укуса аспида, не спадал. Ну, не то чтобы совсем не менялся, но вокруг чёрных точек продолжали обвисать набухшие ткани. Это ужасно портило ему лицо. И даже его немалые способности к регенерации не выправляли ситуации. Стоя у зеркала, он мрачно рассмотрел своё лицо.
«Тварь Бледная! Обязательно было это делать? — он ведь не тупой, он и со слов понял бы. — Видно, этой сволочи кто-то отгрыз руку, вот она и вымещала на мне».
Но это была не главная его проблема. Лицо — это ничего, рано или поздно оно восстановит свою форму. А вот червь… это проблема, не зря Бледная сказала, что не забудет о нём, не даст ему спрятаться. С тех пор отведённое время прошло, он вздохнул и взял телефон.
Нашёл нужный номер, сделал вызов. Прошло несколько гудков, прежде чем на том конце заговорили:
— Салам, брат!
— Добрый день.
— Чего звонишь? — кажется, Мага обедал. Из трубки доносился звон приборов.
— Хочу знать, как продвигается дело.
— Да не волнуйся, брат, всё нормально, — отвечал бизнесмен абсолютно беззаботно. — Дело идёт, идёт.
Он начинал уже раздражать Виталия Леонидовича, его так и подмывало сказать этому дураку, что он ему не брат. Но Роэман сдерживал себя.
— Время идёт, вы хоть что-нибудь сделали?
— Конечно, брат, мы без дела не сидим, специалисты найдены, завтра будут тут, и информация собрана, всё уже известно: что, куда, когда и где… Всё будет нормально, брат.
«Скажи ещё: мамой клянусь».
— Послушайте, Мага…, - Роэман сделал паузу, — ещё раз вам напоминаю, поторопитесь, иначе не будет премиальных.
— Всё, я тебя услышал, я всё сделаю, брат, не волнуйся, ты…
Он ещё не договорил, когда Виталий Леонидович отключился. Этот бизнесмен ему не нравился. Но пока иных вариантов у него не было. Разве что найти червя и всё сделать самому? Нет, нет… Это не вариант, ему совсем не улыбалось ещё раз встретиться с той, которую называли Гнилою.
Глава 33
После поликлиники настроение у неё было ужасное. Он спрашивал её, отчего она такая грустная.
«Грустная! Нашёл словечко».
Светлана, конечно же, не стала ему рассказывать о своих переживаниях. И тем более ей не хотелось показывать ему свои ужасные пятна на пальцах. Она просто шла в своей красивой одежде — «грустная». Ветер трепал её юбку. И тогда Пахомов предложил ей съесть по «шавухе», но девочка сказала, что не хочет. Но заметив, что Влад тоже расстроился и замолчал, решила его немного успокоить и предложила ему съесть гамбургер. В «Макдональдс» они не пошли, Света не захотела, ей нравились новые бутерброды из «Бургер Кинга».
— Офигеть! — возмутился ценой вкусного гамбургера Влад. — Триста двадцать девять рублей! Они охренели!
Света же в ответ достала из рюкзака и показала ему новенькую пятитысячную купюру:
— Купим, они классные. Ты и вправду офигеешь, когда попробуешь.
— Шестьсот пятьдесят восемь рублей? Тогда без картошки и без пепси, — решил экономить Пахомов.
— И с картошкой, и с пепси, — настояла Света, подходя к кассе.
Они сели за столик и поставили на него подносы. Пока Света всё расставляла и готовилась начать, Влад уже приступил.
Света ещё в первый раз подумала о том, что Влад абсолютно не умеет есть, он пачкается, торопится, как будто боится, что еду у него отнимут. Даже её близнецы, и те выглядели за столом приличнее, чем этот уже взрослый парень. Мама Светланы, будь с нею всё в порядке и будь он её сыном, быстро научила бы его есть по-человечески. Впрочем, девочка решила, что она и сама его научит есть так, как будто ему не очень хочется. Только не сейчас…
Она вдруг поймала себя на этой мысли! И обомлела. Даже перестала есть, уставившись на Пахомова. Да, она собиралась через какое-то время учить его правильно есть! То есть, правы их одноклассники! Они с Пахомовым мутят, что ли? По-настоящему? От этой мысли ей стало как-то… Девочка немного заволновалась. Потому… потому что она не так всё себе представляла, и уж точно всё должно было происходить с кем-нибудь из команды. Ей даже нравился один взрослый парень из пятиборцев. И ещё один из метателей копья. Но вот Пахомов… Пахомов?
— Чего ты? — Влад тоже перестал есть и смотрел на неё. А сам весь перепачкан соусом из гамбургера.
Светлана потрясла головой.
— Ничего, я просто подумала…, - она спросила первое, что пришло ей в голову: — Твоя мама не знает, что ты куришь?
— Знает, но я обещал ей, что пока не выздоровею, курить не буду.
— А ты куришь!
— Да фигня, я норм, — он с удовольствием укусил бургер. — Уже даже не болит в боку, когда глубоко вздыхаю.
Беззаботный, всегда непричёсанный и всегда голодный, наглый и насмешливый — он был таким с первого класса.
— Чего? — он снова перестаёт жевать, смотрит на Свету в ответ на её долгий взгляд.
— Ничего, — она снова придумывает, что сказать. — А ты куда после школы пойдёшь?
— Да никуда… Куда я пойду? Я и ЕГЭ не сдам, наверное, — он всё так же беззаботен, ему, кажется, всё равно, сдаст он ЕГЭ или нет, поступит в вуз или нет, он снова кусает гамбургер и говорит, едва прожевав: — Годик перекантуюсь и в армейку, наверное.
— Ты пойдёшь в армию? — Светлана удивлена. Насколько она могла знать, все ребята в классе будут от армии косить, а Пахомов нет, что ли? Она говорит ему: — У меня папа офицер запаса.
— Норм, — говорит он всё так же беззаботно.
Девочке даже стало немного обидно за отца. Ну что это за «норм»!
— Он у меня горный стрелок, он альпинист вообще-то, — продолжает Светлана.
— Норм. А я в ВДВ пойду, — говорит Пахомов. — Здоровье позволяет.
— А ВДВ — это…, - девочка не очень хорошо разбирается в армейских терминах.
— Десантники, — поясняет Пахом. — Такие, в тельняшках и голубых беретах ходят.
— А почему ты решил идти в десантники?
— Да прикольно… Хочу бурогозить на день ВДВ…, - Пахомов смеётся.
«Он, конечно… пипец… Папа таких называет раздолбаями». Тут Светлана и сама улыбнулась.