«Мага! Неужели этот небритый клоун сделал дело?».
— Да, — сухо ответил Роэ сразу, и голос его был бодр.
— Слушай, дорогой, — а вот голос бизнесмена был явно «утренний». — Понимаешь, люди приехали…, - он делает паузу.
Роэман уже понял, что дело не сделано, что у этого долбаного бизнесмена есть проблемы.
— Мага, говорите, в чём сложности?
— Да сложностей нет, какие сложности, просто люди уже второй день её пасут, но подойти к ней никак не получается.
— Что значит не получается? — у Виталия Леонидовича настроение и так было не очень, и ему пришлось сдерживать себя, чтобы этот вопрос прозвучал, ну, хотя бы не грубо.
— Дорогой, понимаешь, сейчас мне звонили люди, говорят, что эта девка одна никуда не ходит.
— Что? Вы о чём, Мага? — Роэ уже начинал напрягаться. — Вы, что, не справляетесь? Я не понял, вы, что, решили отползти?
— Нет, нет, я не о том, — сразу стал успокаивать его бизнесмен. — Дело делается, всё на мази, просто с ней трётся постоянно какой-то чёрт. Он её как будто охраняет.
— Какой ещё чёрт? — настроение у Виталия Леонидовича становилось всё хуже и хуже. Неужели небритый говорит о Хозяйке могил?
— Ну, такой длинный, таскается с нею за ручку, у них любовь-шлюбовь, он с ней братьев в сад водит, в школу с ней ходит, уже в подъезд её заводит, он от неё не отлипает. Неясно, как людям работать. Они звонят, спрашивают: им, что, подождать? Да? Если подождать, они, конечно, подождут, но тогда и деньги будут немного… Надо будет немного людям добавить, сам понимаешь, люди теряют время. А они приезжие. Понимаешь, дорогой?
«Деньги. Ну конечно же, деньги. Вы же все предприниматели, я и забыл про это!».
— Послушайте, Мага, — Роэман старался говорить твёрдо, чтобы до небритого дошло, — ждать не нужно. Делайте дело. Делайте дело не-мед-лен-но. Вы слышите меня?
— Но этот чёрт, он с ней всё время, — начал было бизнесмен. — До двери её водит.
— До двери! — Роэман уже едва сдерживал себя. — Мага, делайте дело немедленно, и если он будет вам мешать, решайте вопрос и с ним.
— Но, дорогой, понимаешь…, - начал было бизнесмен.
Виталий Леонидович уже знал, о чём этот небритый будет просить.
— Мага, о деньгах не беспокойтесь, если так сложится, вы получите как за две работы. Вы меня слышите, Мага? Вы получите двойную цену. Главное — решите мне основной вопрос, — Роэман говорил это уже повышенным тоном. — И побыстрее…
— Я понял, дорогой, понял, — а вот бизнесмен старался его успокоить, — всё, я людям так и скажу, что ты готов платить две цены.
Виталий Леонидович достал сигареты. Но поморщился, вспомнил, что тут курить нельзя. Его это раздражало. А ещё его раздражал этот Мага и правая часть лица, которая всё ещё не приняла нормального вида. И официант, который всё не нёс ему заказанную еду. В общем, сейчас Роэ был раздражён.
Уже по его лицу Света поняла, что её опасения не напрасны. Сергей Владимирович тщательно осматривал её пальцы через увеличительное стекло и ничего ей не говорил. Только закончив осмотр и отложив лупу, он взглянул на девочку и произнёс:
— Понятия не имею, что это такое. А гистология ещё не пришла. Давай вот что сделаем. Ты покажешься одному хорошему доктору, дерматологу, может, он что скажет.
Нет, Светлана даже покачала головой: это ничего не даст, ваш хороший дерматолог тоже не поможет. У неё была другая мысль насчёт расползающейся по пальцам черноты, единственная, она уже обдумывала её, когда они с Пахомом шли в поликлинику.
— А вы можете это отрезать?
Но Света сразу поняла, что эта мысль ему не понравилась; так и вышло.
— Нет, так нельзя, я не могу, нужны показания к ампутации, некроз, но у тебя некроза нет, да ещё нужно консилиум собрать, с другими врачами посоветоваться, к тому же ты несовершеннолетняя, ещё и согласие родителей. Много всего придётся сделать. Бумаг много оформить, — пояснял ей молодой хирург в дурацкой шапочке с машинками, и эти пояснения больше смахивали на извинения.
— Пока всё это… пока другие врачи… пока вы все бумаги заполните, мне придётся отрезать всю руку, — достаточно твёрдо произнесла Светлана.
— Но по-другому я не могу, — он опять говорил, словно извинялся. И тут же достал из кармана халата телефон. — Слушай, я сейчас ему позвоню. Он хороший парень, если он на работе, примет тебя прямо сейчас.
— Да я не могу…, - начала Света.
Но он не дал ей договорить:
— Говорю же, Гайворонский — отличный врач, он со мной два курса учился, лучший в потоке был. Он и прыщами занимается немного…
— Так это же не прыщи, и не кожа, — девочка готова была умолять его, чтобы он сделал ей операцию. — Вы же видели, что это уже внутри пальцев. Под ногтями!
— Он всем занимается: и тяжёлыми поражениями кожи, и онкологией, он хоть и молодой, но один из лучших в городе, посмотрит тебя, и главное, я попрошу его, он даст заключение. Мы с этого и начнём. Затем, через неделю, я думаю, уже всё будет готово, у нас на руках будут результаты гистологии, понимаешь? А это уже основание для операции, потом тебя посмотрит наш завотделением, и всё, я удалю это тебе.
Он взял телефон и сделал вызов, а пока на той стороне никто не отвечал, он продолжал говорить со Светой:
— Ты не волнуйся, мы со всем разберёмся.
— Это очень, очень долго, — Светлана едва не начала плакать.
— Света, дорогая, по-другому нельзя, понимаешь, никак нельзя, — Сергей Владимирович взял Свету за руку, как раз за ту руку, что была поражена чернотой. Но девочке от этого легче почти не стало.
Она вышла из кабинета, стараясь делать вид, что с нею всё в порядке. Пахомов ждал её, он был весел и зол одновременно,
— Тут бабки, пипец, — собаки злые, хотел заглянуть в кабинет, в тот, в котором ты была, так чуть не порвали, ругаются.
— Слушай, Влад, — девочке было не до бабок. — Мне нужно съездить к одному врачу. Если ты в школу пойдёшь, то я сама.
— Да нафиг мне эта школа, я с тобой. Только пожрать нужно, а то я, кроме чая с пирожком, ещё ничего не ел.
Света была так этому рада, рада тому, что он согласен ехать с нею. Она не хотела сейчас оставаться одна.
— Съездим в диспансер, а потом съедим по шаверме, ок?
— Ок, а куда едем?
— Московский девяносто пять, — она развернула бумажку, которую ей написал хирург. — Кабинет двести три.
— Это…, - Пахомов на секунду задумался и вспомнил: — Это районный наш кожвен!
— Да, — сказала Светлана. — Там какой-то крутой дерматолог, он мне должен заключение написать.
— Заключение? Свет, а что с тобой? Зачем тебе к врачу-то?
Ну, вот и задан был тот вопрос, который она, честно говоря, боялась от него услышать.
Всё то время, что они проводили вместе, она либо была в перчатках, либо всё время поджимала пальцы, чтобы чернота на них не бросалась в глаза. Даже когда ела гамбургер, сидя напротив него. Но это можно было сделать, пока на подушечках были только небольшие пятнышки, а теперь, когда фаланги почернели почти полностью, когда ногти стали черны, спрятать это было уже очень сложно. Ну, и она решилась, очень боялась, что подобное уродство оттолкнёт Влада, но надеялась, что этого не произойдёт. Когда они вышли из поликлиники на улицу, Света протянула ему левую ладонь и раскрыла её.
Глава 46
Она ждала его реакции. Боялась, смотрела ему в лицо с замиранием сердца. А вдруг он подожмёт губы, или поморщится, или ещё каким-нибудь способом выкажет неприязнь. Но он только удивился поначалу:
— Что? Прищемила, что ли?
И тут же, не дождавшись её ответа, взял её руку и стал, без намёка на страх или брезгливость, мять её пальцы, словно он был врач, не хуже молодого хирурга Сергея Владимировича. Уже только за это, за то, что он не отшатнулся и не скривился, за то, что просто не побоялся прикоснуться, Света была ему очень, очень благодарна.
— Офигеть! — Пахомов оторвался от её пальцев. — Это что такое?
— Никто не знает, — отвечала девочка. — Я просила хирурга отрезать это, но он отказывается. Говорит, что нужно заполнить много бумаг.
— Ты хочешь отрезать пальцы? — искренне удивился Влад. — Нафига? Не надо, так даже прикольно. И «фак» из такого пальца круто смотрится. Ну-ка, покажи мне «фак»
Нет, Пахомов, конечно, дурак, но Света неожиданно для себя улыбнулась. Чуть-чуть. Но потом сказала:
— Влад, эта чернота растёт. Она меня пугает.
— Да, это я понял, ты какой день сама не своя, волнуешься, уже стала просить до квартиры тебя провожать.
— Я хочу, чтобы эту черноту отрезали, — твёрдо сказала Света.
— Ну ладно. И для этого надо съездить к кожнику?
— Да, нужно съездить в кожвендиспансер, чтобы какой-то крутой дерматолог написал заключение.
— Ок, погнали, — сказал Пахомов и взял её за руку, как раз за левую, на двух пальцах которой была чернота. И на которую Света не успела надеть перчатку.
И девочка опять была ему благодарна.
В диспансере народа было очень мало, не то что в поликлинике, а перед кабинетом доктора Гайворонского был всего один человек.
Так что Светлана попала на приём достаточно быстро.
— Удивительное дело, — у доктора были карие глаза чуть навыкате; он наконец оторвался от пальцев девочки, — так, значит, никаких неприятных ощущений вы не испытываете? — он стал с силой давить на места, где кожа была чёрной.
— Нет, — Светлана покачала головой.
— По виду некроз, — вслух размышлял доктор, — но ткани абсолютно живые, и края у очагов ровные, — он вздохнул. — Могу вас немного, совсем немного успокоить.
— Что? Чем? — У Светы появилась надежда.
— Ни на один вид кожной онкологии это не похоже. Впрочем, это вообще ни на что не похоже. На биопсию, как я понял, Серёга у вас ткани взял?
— Кто? — не поняла девочка.
— Ваш хирург.
— А, да, взял, на той неделе уже будет готов результат.
— Это очень интересно, я тоже хочу на него взглянуть. Подождём.
— Сергей Владимирович сказал, что вы напишете мне заключение, — вот чего-чего, а ждать девочка точно не хотела, она хотела как можно быстрее избавиться от этой черноты. — Может, напишете сегодня?