Свете не составило труда добраться до Московского проспекта, она, правда, не решилась выйти к нему возле Дома Советов, а пробежалась по улице Ленсовета и с неё свернула на Авиационную.
Добежав до Московского, ей пришлось остановиться. Она увидала большую многоножку — она такую уже видела — у которой был здорово разорван бок, а из него свисали, тащились по земле мокрые зелёные внутренности. Над нею орали мокрые птицы, кружились и быстро опускались, но тут же взмывали вверх, а за нею, нюхая влажный след на асфальте, бежали собаки. Ей пришлось подождать, пока это чудище уползёт. Она стояла на углу и всё время оборачивалась. Вдруг силач появится? Но пока его не было. А когда дорога была свободна, она снова побежала на север, в сторону норы Сильвии и Жени.
Она спустилась вниз. Тут по-прежнему неприятно пахло какой-то сладкой тухлятиной. Светлана осторожно подошла к пролому и заглянула в него. В пятне света никого не было, а вот в тёмном углу лежала большая угловатая куча. Света поняла: это был Женя. Входить внутрь она не хотела, слишком хорошо она помнила ноги Анны-Луизы, торчащие из белого брюха Жени.
— Сильвия, — тихо позвала девочка.
Она видела, а может, ей показалось, что куча в тёмном углу чуть-чуть пошевелилась.
— Сильвия, ты тут? — снова позвала она.
И снова тишина. Свете тут не нравилось: этот запах… Да ещё и страшно ей было в этой яме возле фундамента здания. Вдруг силач появится? Из этой ямы и выскочить будет не просто.
Она уже хотела уходить, как из темноты донеслось:
— Что тебе нужно?
И Светлана не узнала этого голоса, голос был низкий, грудной, женский, и никак не походивший на голос Сильвии. Девочка немного растерялась. Того располагающего тона, с которым маленькая женщина разговаривала с ней в ресторане, Света не расслышала.
— Это я, Светлана, — растерянно произнесла она.
— Я поняла, — донеслось из темноты подвала. — Ты, что, уже нашла нам новую еду?
Света не ответила, она была тут по другому поводу.
— Я забыла тебе сразу сказать, — всё тем же низким и глухим голосом говорила маленькая женщина, — Женя не будет сейчас ничего есть, он будет переваривать съеденное пару месяцев, сейчас он сыт. А пока уходи, Света. Поговорим после.
Девочка постояла немного, она не знала, что сказать, но мысль о том, что силач идёт и идёт сейчас за нею, придала ей решимости.
— Сильвия, ты не могла бы мне помочь? — говорила Света в тёмный смрад подвала; она не могла уйти.
— Что ещё? — ответила маленькая женщина достаточно резко.
— За мной увязалось какое-то существо, такое большое, чёрное, идёт и идёт, ты не могла бы… ну, посоветовать чего-нибудь. Может, ты знаешь, откуда оно, может, уже видела такое, может, скажешь как от него избавиться?
Света вздрогнула, едва не вскрикнула от неожиданности. Сильвия беззвучно появилась из темноты, появилась сразу, только что её не было, и вот она уже стояла возле девочки, рядом с нею. И Светлана, разглядев её, едва не отшатнулась.
Голова маленькой женщины была седой, совсем белой, а её кожа смотрелась в контраст волосам тёмной. Кожа была нечеловечески серой. И что ужасало Светлану больше всего, так это алые глаза, они были так налиты кровью, что в них почти не различались зрачки.
— Кого ты сюда привела? — очень холодно спросила Сильвия, глядя на девочку этими ужасными глазами.
— Я… я не знаю… Оно большое, чёрное, оно просто появилось и пошло за мной, я просто думала… Я думала, что ты знаешь, кто это, — лепетала Светлана. — Я думала, что ты скажешь, как мне с ним быть… Может…
— Оно большое и идёт за тобой? — переспросила маленькая женщина. — И давно?
Света молча кивнула: да, давно. А маленькая женщина продолжила:
— И ты не придумала ничего лучше, как притащить его сюда к нам?
Сильвия не дала Светлане ответить, она повернулась к пролому и звонко крикнула:
— Женя, переползай вниз! — и тут же, повернувшись к девочке, произнесла: — Где это? Покажи!
Они быстро выбрались из ямы, быстро обогнули дом и вышли на Московский проспект, страшная серая Сильвия теперь не казалась девочке маленькой, Света исподтишка смотрела на неё с опаской.
— Откуда он придёт? — спросила Сильвия и указала на юг. — Оттуда?
Девочка молча кивнула.
Сильвия с удивительной, обезьяньей ловкостью вскарабкалась на автобусную остановку, на самую крышу. Встала там в полный рост и стала смотреть на юг.
Девочка осталась внизу, но даже оттуда она увидела силача. Он шёл, как ходил всё время, никого не боясь. Шёл по трамвайным путям, по самому центру проспекта. Одноглазый был ещё далеко, но даже на таком расстоянии его фигура давала представление о его силе. Во всяком случае Сильвия всё, что ей было нужно, рассмотрела; всё с той же обезьяньей ловкостью она спустилась с автобусной остановки и, подлетев к Светлане, зашипела прямо ей в лицо:
— Уводи его отсюда!
— Что? — девочка растерялась. — Уводить? Куда?
— Куда хочешь! — заорала маленькая женщина прямо ей в лицо, её алые глаза, казалось, пылали. — Убирайся отсюда! Быстрее!
— Ладно, — Светлана всё ещё была растеряна. — Хорошо…
Она уже повернулась, чтобы бежать дальше, но остановилась и, обернувшись, взглянула на Сильвию. Та опять смотрела в сторону приближающегося силача.
— Сильвия, а кто это? — спросила девочка.
— Я не знаю, — отвечала маленькая женщина всё ещё раздражённо, — я первый раз вижу такого. Тут таких отродясь не было, — и она снова повысила голос. — Уводи его отсюда! Быстрее!
Повернулась и побежала к своему дому, и уже через несколько секунд скрылась за углом. А девочка снова осталась одна. Один на один с чёрным силачом, который подходил всё ближе и ближе.
И что теперь ей делать? Что делать? Бежать. Ну, это понятно, это она понимала, так как ничего больше ей и не оставалось. Но вот куда? Снова сближаться с силачом и снова уворачиваться от его летающей дряни ей не очень-то хотелось. Бежать на север, в сторону станции метро «Московские ворота», ей не хотелось тем более. Света там никогда не была и не знала тех мест. Поэтому она решила вернуться в свой, хорошо знакомый ей район проспекта Гагарина, только через улицу Мариинскую, которая тянулась вдоль больших цехов какого-то завода. И уже с неё свернуть на Решетникова, к шикарному Красному дереву мамы-Таи, к Гагарина. Эти места были ей хорошо знакомы. И она побежала.
Мозг у Охотника был хорошо развит, и зрение у него было отличное, а иначе и быть не может, как можно охотиться без мозгов и зрения? Он видел свою добычу, хоть до неё было и не близко, видел, как она снова удаляется от него. И видел, куда. Он решил не идти точно по её следу, он решил её перехватить. Ну а если у него не получится — ничего страшного, он вернётся на то место, где её заметил, и снова начнёт всё сначала, снова пойдёт по её запаху. Теперь-то он его прекрасно знал, он его даже полюбил. Одноглазый не знал названия улиц, он просто свернул направо и пошёл среди несвежих жёлтых домов на восток. Как раз наперерез убегающей девочке.
Глава 50
Света пролетела узкую улицу Мариинскую на хорошей скорости, она хотела оторваться от силача, убежать подальше, но у неё не получилось. И узнала об этом девочка, когда выскочила на улицу Решетникова. Она догадалась о том, что ей это не удалось, потому что у неё просто начали самопроизвольно дёргаться пальцы. Те самые поедаемые чернотой пальцы, которые она ненавидела и от которых хотела избавиться. Девочка обернулась… Ну конечно же, пальцы её не обманули: там, в самом конце улицы, ковылял за нею он, чёрный и большой — это даже издали было видно — её преследователь.
— Да Господи… Да как же ты достал, — прошептала Светлана, — ну чего ты ко мне прицепился, ну что тебе от меня нужно?
Девочка была на грани нервного срыва. Она не могла понять, что ей делать. Ей очень сильно захотелось открыть глаза и оказаться в своей тёплой комнате, в своей тёплой постели, где рядом с нею на другой кровати спят её младшие братья. И время к тому вроде как шло, но сейчас девочка ещё бежала, и бежала быстро, и уже видела из-за развалин домов роскошную крону Красного дерева. Она выбежала к нему меньше чем за минуту. И сразу к ней скатилось из развалин не менее десятка синих мальчиков. Света даже немного испугалась поначалу, но они верещали и бежали рядом с нею, не проявляя никакой агрессии, кажется, они воспринимали её как свою. Вместе с ними она вбежала в тень, что давала крона, и сразу кинулась к ручью, что вытекал из корней этого прекрасного растения. Ах, что тут была за вода! Настоящая, холодная, чистая, лучше, чем в бутылках. Светлана стала жадно пить, руки были грязные, она склонилась прямо к воде. Но не сделала и нескольких глотков, как услышала:
— Так это оно за тобой ходит?
Девочка сразу подняла голову: мама-Тая стояла и выглядывала из-за мощного ствола.
Света взглянула на неё, у мамы-Таи дёргалась верхняя губа, так дёргалась, что вся её жирная морда вздрагивала. Девочка ничего ей не ответила и снова стала пить воду. Синие мальчики расселись невдалеке, уже не орали, не галдели, сидели смирно, ждали, чем закончится разговор.
— Ты давай, уходи уже отсюда, нечего тут…, - порыкивала толстуха, но Света чувствовала, что она боится, боится больше, чем она сама.
Девочка умыла лицо холодной и чистой водой, встала, ещё раз поглядела на маму-Таю и, не сказав ей ни слова, побежала в сторону парка, в сторону своей депошки.
На перекрёстке Гагарина и Бассейной девочка остановилась и обернулась назад. Нет, она уже не надеялась, что силач исчезнет или даже отстанет, поэтому особо и не расстроилась, когда вдалеке, в начале проспекта, на углу парка, увидала его чёрную фигуру. Он всё так же шёл за нею.
«Нужно просыпаться, пора уже, у меня там утро, братьев нужно вести в садик», — думала девочка. И снова побежала; на сей раз она почему-то решила забежать в те развалины дома, где жила её жаба, она забежала на площадку, где первый раз скрывалась от медузы. Тут ничего не изменилось: чёрные колючки растут из каждой щели, мелкие лопухи, сороконожки и крупные мокрицы в тени и сырости. И тишина.