Джер внимательно разглядывал его. Это был добрый мужчина, но одержимый какой-то манией в отношении очищающих ванн, и он всегда добавлял в воду странно пахнущие эликсиры, что правда неудивительно, так как он был колдуном.
– К дьяволу ванну, – сказал Джер. – Давай сюда гостей.
– Ну-ну, – погрозил кулаком колдун и двинулся к нему, держа в руке вехотку.
Джер вздохнул. Он находился в убежище Круга Рассвета в качестве Неукротимой Силы, и это означало, что он может иметь всё, что пожелает. Единственное, что досаждало, – все обращались с ним как с маленьким ребёнком, в особенности нянек, которые баловали его, словно четырёхлетнего малыша. И всё-таки он был рад позволить Кругу Рассвета позаботиться кое о чём.
Например, обеспечить безопасность его родне. Хотя Джер уже почти выздоровел благодаря своему крепкому организму и целебным снадобьям колдунов, он всё-таки не мог бы защитить их сам. Тётя Брэй и вся семья Годдар нуждались в постоянной защите: теперь Ханна Редферн и Совет Ночного Мира наверняка заинтересовались ими. Круг Рассвета вызвал с Востока нескольких мастеров восточных единоборств для охраны. Родных Джера охраняли также охотник на вампирш Рауль и его супруга по духу Рин, вампирша, обращённая в “рассветницу”. И наконец, у Круга Рассвета было достаточно средств. Они перевезли тётю Брэй, а также остальных членов банды Морены из города, где им сейчас угрожала опасность. Морена пыталась убедить своих приятелей присоединиться к Кругу Рассвета для их же собственной пользы, и Райан наконец проявил к этому интерес. Варна и Тинкл пока упрямо сопротивлялись, что, впрочем, было неудивительно. Важно одно: они все живы. Пира же просто исчезла. О ней вообще никто ничего не знал, так же как о Луи и его людях, с тех пор, как Джер поразил их вспышкой голубого пламени. Очевидно, они просто испарились, но Джер не ощущал угрызений совести.
– Готово! – весело сказал мужчина, поправляя на Джере пижаму.
И вовремя, так как именно в это мгновение в дверях показалась светловолосая голова.
– Что тут происходит? Ты собираешься в кинотеатр или куда ещё?
Джер вскинул брови.
– Может быть. Или ты считаешь, что это не для меня?
Фыркнув, Морена вошла в комнату, пропустив выходящего мужчину.
– He смею возражать. Ты же принц! Тебе всё позволено.
– Да, – с большим удовлетворением произнёс Джер. – Как там Хезер и Кларк?
– У Кларка всё замечательно. Он нашёл общий язык с колдунами. Кажется, он пытается научить их работать с Интернетом. А Хезер по-прежнему дурит: спасает бурундуков от токсичных отходов или что-то в этом роде.
– А что с мальчиком?
– С ним всё хорошо. “Рассветники” сходят из-за него с ума. Кажется, это самая Древняя Душа из всех, что найдены… в общем, беспонятия. Как бы то ни было, они пытаются уговорить его папу разрешить ему жить тут. А мальчишка благодарит тебя за спасение. И ещё он нарисовал тебе картинку.
Джер удовлетворённо кивнул. Это будет замечательно, если Йон переедет жить сюда, в убежище. Джер сможет часто видеться с ним. Правда, он не собирается оставаться тут навсегда… им с Мореной необходима свобода.
Они не могут жить взаперти, им нужно свободно передвигаться, приезжать и уезжать, когда захотят. Джер просто ещё никак не мог решиться сказать об этом Кругу Рассвета. Джер расспросил Морену о дорогих ему людях и обратил своё внимание на другое.
– Это шоколадка?
– Это что, единственная причина, по которой ты соизволил принять меня? – Морена изобразила трагическое выражение на лице и сунула ему шоколадку.
– Нет. – Рот Джера был набит шоколадной плиткой. Он проглотил её и ответил: – Его все приносят. – А потом усмехнулся: – Я соизволил принять тебя по разным причинам.
Она как-то странно усмехнулась в ответ:
– Не знаю, по каким…
– М-м-м… ты права… может быть, других причин и нет.
– Ну, Джеральдино, погоди! – рявкнула она, угрожающе склонившись над ним.
– Не смей называть меня так, дурочка!
– Сам дурак!
– А ты… – однако договорить Джеру не удалось: она закрыла ему губы поцелуем.
И её руки обняли его так нежно… и серебряная нить запела… и всё вокруг наполнилось теплом… И на всём свете оставались лишь они вдвоём.
Один – из королевских стран, давным-давно забытых,
Один – из очага, где теплится огонь,
Один – из мира Дня, где два бессонных глаза,
Один – из сумрака и вновь соединится с Темнотой.