Наступило чудесное утро. Солнечные лучи растеклись по комнате теплым светом, лаская светлые стены и пустую кровать. Моего господина нигде не было. Я укуталась в плед, прошлась по комнате, заглянула за ширму, приподняла одеяло. Никого. Только солнце и я.
Не люблю грустить с самого утра. Но печаль и чувство одиночества неприятно терзали душу. Меня продали, увезли невероятно далеко от дома и прямо сейчас я посреди зловещей Долины, о которой ходило много страшных слухов. От таких мыслей даже солнце стало казаться не таким уж радостным и теплым.
Вчерашние фрукты и холодный ужин стояли на столе, значит, никто не заходил. И новое платье не принесли. Плевать на новое, старое бы вернули.
Словно прочитав мысли, в дверь тихонько постучали. Я уже определяла, что так стучит прислуга. Так и есть, на пороге возникли две девушки. Одна из них несла зеленое платье, вторая нательную рубашку и юбку.
Они поклонились, словно я была ничем не хуже Охотника. Приятное ощущение, не стану скрывать. За всю жизнь мне лишь пару раз кланялись постоянные гости, что знали всех девушек в лицо. Что ж, если все вокруг будут так себя вести, то недолго и привыкнуть. Даже позабыть кто я на самом деле.
Девушки обступили меня с двух сторон, отбросили плед и учтиво помогли одеться. Еще никогда мне не приходилось чувствовать на теле такие мягкие ткани. Лепестки нежных цветов окутали стан. А поверх невероятного изумрудного платья обнял корсет, который словно для меня шили.
Пока я пыталась рассмотреть себя в блеклом отражении окна, одна из девушек достала откуда-то расческу и попросила сесть на край кресла. Меня впервые причесывали и от гордости внутри все распирало. Еще немного и корсет лопнет на груди. Я чувствовала себя королевой, не меньше. Если и в замке будет такое же отношение, то, может, не стоит сопротивляться воле Охотника?
– Господин ждет вас на завтрак, – пропела одна из девушек, когда закончила с прической.
С гордо поднятой головой я спустилась на первый этаж, выискивая среди постояльцев Альвиса. Немного смущали стертые туфли на ногах, но подол платья их прикрывал. Струящаяся ткань переливалась в солнечных лучах и, казалось, подмигивала, шепча тихонько: «Милая, ты сегодня потрясающая!»
Я обратила на себя взгляды всех, кто утром сидел в таверне. Мужчины и женщины оборачивались, чтобы получше разглядеть наряд. Впервые я привлекла столько внимания и, признаюсь, было приятно.
Альвис сидел у окна и тоже смотрел на меня. Но его взгляд не источал ни радости, ни даже паршивой улыбки. Он был на удивление угрюм. И чем шире я ему улыбалась, тем мрачнее становилось его лицо.
Стоило мне подойти, как он тут же вскочил на ноги и указал в сторону выхода:
– Нам пора.
– Уже? А как же завтрак?
Я искренне не понимала, с чего он такой злой. Может, я что-то сделала не так? Но что именно? Не так смотрю, не то говорю? Ну не молчи же, мой господин!
Мы вышли во двор, Альвис молча вывел коня из стойла и помог забраться в седло. Странно, но ноги совершенно не болели. Должно быть нежная ткань нового наряда защищала от грубого седла. Пусть так. Не стану же я задирать юбку и смотреть на бедра посреди двора.
И снова путешествие в тишине. Только теперь мужчина даже не смотрел в мою сторону. Сначала шел бодро, поглядывая на черную морду коня. Позже сбавил темп, опустил голову и думал о чем-то своем. Иногда мысли так поглощали его разум, что ноги спотыкались и взбивали дорожную пыль.
Что же за тяжелые думы были у моего господина? И есть ли в этом моя вина? Вопросы тяжелым грузом копились в груди. Я смотрела только на него, на моего господина. Даже с понурой спиной он был прекрасен. В мыслях то и дело всплывала его ямочка между ключиц и страстные объятия белобрысой Охотницы. Все в голове перемешалось, давило и терзало.
Меня больше не интересовали прохожие. Они все еще смотрели на нас, но уже не с подозрением. Ведь Охотник не может вести ухоженную даму на суд. Значит не ведьма, а важная особа. Мной, наконец, любовались, а мне не было никакого дела.
Охотник тоже замечал взгляды и улыбки. Особенно когда кто-то общительный пытался поздороваться или снимал шляпу для поклона. Он кивал в ответ, но сразу же забывал о встрече.
– Никак Белый Цветок везете, господин? – крикнул старик на скрипучей телеге, что ехал навстречу.
Альвис проводил его угрюмым взглядом и впервые за несколько часов посмотрел на меня.
Слишком много путников стало попадаться на дороге. Столица совсем близко, а южное направление самое популярное осенью – везут урожай на продажу. По дороге встречалось все больше деревень и все чаще мы проезжали мимо самых разнообразных постоялых дворов и харчевен.
– Не Цветок ли? – усмехнулась полная женщина, что какое-то время шла с нами в одну сторону с корзиной наперевес.
Альвис проворчал что-то под нос и на ближайшем перекрестке свернул на запад, уходя с широкой дороги на едва заметную тропу, что тянулась к горизонту через бесконечные пожелтевшие поля.
– Почему все спрашивают про Цветок? – поинтересовалась я, устав от одинакового пейзажа.
Альвис ответил не сразу:
– Давно ждут.
– Я думала никому нет дела до Цветов. У нас, например, никто не ждал. Даже и не знал скорее всего.
– Вы слишком далеко от столицы.
– Но мы же в одном королевстве.
Альвис ничего не ответил.
Наконец, на горизонте появилась стена леса. Унылый пейзаж хоть как-то начал меняться. Но мне было интересно, почему Охотник решил свернуть с прямой дороги.
– Почему мы здесь поехали? Так быстрее?
– Меньше глаз.
– Вам не нравится, что прохожие спрашивают обо мне?
И снова молчание. Я догадывалась, что мой господин не особо болтлив, но сегодня он был исключительно сдержан. Чем бы я его не обидела, мог бы уже отойти или, как минимум, объяснить что не так.
– Вы на меня за что-то злитесь? – тишина и монотонный стук копыт стали раздражать.
Мужчина медленно обернулся и посмотрел прямо в глаза, жмурясь от солнечных лучей:
– Мне не за что злиться.
– Может я вас чем-то обидела?
– Нет.
Он снова вернулся к разглядываю пыли под ногами.
– Сказала что-то неприятное? Извините, если так. Я не со зла. Не молчите, пожалуйста, мы же с вами так весело общались. Что произошло?
Я словно говорила с непробиваемой стеной. Вернее спиной. Альвис лишь сильнее сжимал поводья и ускорял шаг. Еще немного и побежит.
– Остановитесь! – приказала я.
– Нам надо спешить, – кинул он через плечо.
– Никуда нам не надо спешить. Остановитесь, а то спрыгну с лошади на ходу!
– Это конь.
От злости и негодования, я перекинула ногу через седло и спрыгнула на землю. Спрыгнуть-то получилось, а вот приземлиться не очень. Красивым платьем я плюхнулась в дорожную пыль, отбив попу.
– Ну что ты творишь!
Альвис остановился и помог подняться. Я не знала, смеяться ли от врожденной неуклюжести или плакать от боли. Но вида не показывала. Отряхнулась, поправила подол и грозно посмотрела на хозяина:
– Прошу, объясните, что я сделала не так?
– С чего ты взяла? Все нормально.
Голос вроде безразличный, но взгляд мой господин прятал чересчур нарочито. Словно ему неприятно было на меня смотреть.
– Мне кажется я вас чем-то обидела. Но не могу понять чем именно. Вы хоть намекните.
– Если поспешим, завтра к вечеру будем в столице. – Альвис самым бесстыдным образом игнорировал вопросы.
– Не хочу я спешить! Останусь на этом месте до тех пор, пока не скажите, чем я вас обидела!
– Прекрати капризничать, а то силой посажу на коня. И так платье испачкала.
– Я его порву, если не ответите.
– Значит в замок пойдешь голой.
– Согласна!
Я потянулась к корсету, оттягивая тугие шнурки. Не помогло, шнуровка крепкая, просто так не оторвать. Тогда я стянула с плеча рукав. Вот тут нежная ткань поддалась и затрещала.
– Прекрати.
Альвис потянул руку к болтающемуся рукаву, но тут же получил по ладони. Его взгляд недобро вспыхнул из-под черных бровей, меча в мою сторону весь гнев Охотника.
– Не испугали, господин. Я не видела весь мир, как вы, но способна разглядеть обиду в ваших глазах. Завтра вечером вы бросите меня во дворце или в подворотне – неважно, а я так и не узнаю, чем же вас огорчила.
– Во дворце. Это уже точно, – выдохнул мужчина.
– Ничего не точно. Вы сами говорили, что есть еще испытания. Не хотите – не отдавайте в замок. Вы из-за этого огорчаетесь? Так я останусь с вами, буду бродить по миру и помогать в вашей работе, чем бы вы не занимались. Я выносливая. И верхом научусь ездить. И костер разводить. Вместе ведь не так скучно.
Мужчина улыбнулся, осторожно возвращая рукав на законное место.
– Глупая Тельмина…
– Вы научите. Стану умнее! – я боролась до конца.
Альвис потянул руки к моим бедрам, чтобы подхватить и посадить в седло, но я прижалась к нему, положила ладони на щеки и одарила внимательным взглядом:
– Прошу, господин.
Руки скользнули с бедер и легли поверх ладоней, медленно убирая их с лица и сжимая у груди. Взгляд снова стал серьезным, но не злым:
– Как натертые ноги смогли пройти за ночь?
Я вопросительно посмотрела на Альвиса. Он о моих ногах? Но он прав, они не болят.
– Когда успели разглядеть?
– Утром, когда ты спала. Я же говорил, будь у тебя хоть капля магии, то и река не нужна. И так все ясно.
– Тогда тем более не понимаю, отчего вы грустите? Вы же получите свободу.
– И лишусь тебя.
Альвис отвел взгляд, словно стыдился своих слов. А я искренне не понимала, что такого страшного в моей потере? Свобода же важнее. Скажи мне сейчас: «Мина, ты свободна и можешь идти куда пожелаешь» и я пойду. Пойду за Охотником. Пусть он угрюмый и не особо любит болтать, но обо мне никто так не заботился, как он. Я даже прощу ту белобрысую девку, что скакала на нем у костра.
Я прощу ему все.
Непонимание на моем лице сменилось ужасом осознания. Я в него влюбилась. В человека, которого знаю всего пару дней. В Охотника. Полная противоположность молодого, симпатичного и богатого парня, что заберет из борделя в хорошую жизнь. Как такое смогло произойти?