Принц рывком отбросил Тарлин на пол. Удивительно, откуда в тощем, тщедушном теле появилось столько силы?
– Если все будет совсем плохо, я тебя на позорном столбу лично повешу! – рявкнул он.
Тарлин отползла от принца подальше и только тогда посмела встать на ноги. Из королевских покоев она вылетела быстрее стрелы, пущенной опытным лучником. Сознание заволокло гневом и негодованием. Она, наследница великого рода, словно побитая собака валялась у ног проклятого принца! Как она такое допустила? Где просчиталась? И почему Альвис так сильно задержался? Им пути было в два дня максимум!
Она в ярости ворвалась в королевскую темницу и приказала охране выметаться. Лишние уши ей не нужны.
Альвис сидел в крохотной клетке в самой темной части темницы. Ни окон, ни света, пришлось брать факел, чтобы разглядеть измученное лицо. Но едва он увидел Тарлин, как мучение сменилось гневом. Он подбежал к железным прутьям, просунул через них руку и попытался дотянуться до ее груди.
– Потише, жеребец, – усмехнулась Тарлин. – Даже в заключении не можешь меня забыть?
– Что ты творишь, негодяйка! – шипел в ответ пленник. – Ты же нас всех погубишь!
– Не всех, а только тебя. За Цветок корона многое дает, в том числе свободу. А свобода мне очень нужна. Не хочу еще десять лет рисковать жизнью, выискивая черных ведьм по болотам.
– Дура! Ты что, не чувствуешь, что происходит? Да даже я понимаю, что равновесие пошатнулось и мы обречены. Что ты будешь делать со свободой, если все умрут?
Тарлин надменно вздернула подбородок, не страшась угроз:
– Только ты, Альвис, только ты умрешь. Ты же уступишь даме Цветок? – она с наигранной мольбой посмотрела на Альвиса. – Знаю, что уступишь, у тебя выбора нет. Где она, милый Альвис? Чем быстрее скажешь, тем быстрее закончится кошмар. В свою очередь, обещаю, что ты умрешь быстро. Даже ничего не почувствуешь, клянусь.
– Ты немного опоздала, – усмехнулся пленник, указывая на пол.
Вода медленно ползла ко старому каменному полу, видавшему тысячи сапог палачей и заключенных. Тарлин попыталась отпрыгнуть в сторону, чтобы не запачкать сапожки, но как не старалась, вода быстро прибывала и была уже повсюду.
– Говори, Альвис! – зашипела она. – Девчонка же тоже в опасности!
Мужчина безразлично пожал плечами:
– Она справится, на то и Цветок, а вот ты сдохнешь.
Тарлин металась вокруг клетки в поисках возвышенности. Вода уже добралась до щиколоток и поднималась все быстрее. Надо бежать, но куда? Если топит темницу, значит весь город обречен.
– Так и ты ведь тоже! – выпалила она.
– Смерть не страшит того, кто уже умирал. А вот ты боишься. Я вижу дикий страх в твоих нахальных глазах. Вам никто не поможет, если Цветок сам не решит спасти королевство. А без меня ей ни королевство не нужно, ни сама жизнь.
– Ты упертый дурак! – выкрикнула Тарлин, бросая факел в воду. – Ты виновен в нарушении равновесия! Только ты один!
Она в ярости выбежала из темницы, но далеко убежать не смогла – вода поднялась так, что заливалась в высокие охотничьи сапоги. Ветер со снегом хлестал в лицо, почти сбивая с ног. По небольшой дворцовой площади, где обычно стояли караульные и конюхи вели шикарных жеребцов в стойла, теперь метались люди, не зная, куда спрятаться от беды. Кто-то догадался забраться на крыши конюшен, другие, едва перебирая ноги, спешили к выходу. Но вода была везде. Спасение можно найти только в высоком замке, но Тарлин там лучше не появляться.
Ей вообще лучше исчезнуть. Бежать без оглядки, как можно дальше, добраться до границы и попытаться найти убежище в другом королевстве. Только бы добраться, лишь бы успеть и не утонуть в пучине Белых вод.
Ветер стих. Пока Тарлин смотрела на гонимые ураганом грязные гребешки волн, размышляла о вариантах побега и где можно укрыться от немилости судьбы, ветер замер. Стало непривычно тихо и только вода плескалась вокруг, вперемешку с мусором на все еще неспокойной поверхности.
Следом случилось совсем уж странное: вода на глазах убывала. Шумно, с громким рокотом, от которого затряслись поджилки. Звук утробного воя низко стелился над городом, без труда проникая через высокие стены замка.
Люди вокруг сначала замерли, потом пригнулись к поверхностям, желая стать невидимыми для неизвестного монстра. Но никаких чудовищ не было. Это Белые воды разнесли над королевством довольный вдох богов.
Белый Цветок нашелся и прошел последнее испытание старейшин.
Как только вода ушла, сами жители повели меня к стенам замка. Сначала мы шли пешком с теми, кто был в кабаке. Люди срывали белые ленты, махали ими вокруг меня и кричали, что Цветок спас королевство. Было неловко, столько внимания от незнакомцев к моей маленькой персоне, что я боялась поднять взгляд и посмотреть на них.
Когда мы вышли на широкую улицу, к процессии стали присоединяться все новые и новые люди. Где-то нашли уцелевшую телегу, поставили ее на колеса и усадили меня сверху на мокрое сено.
Тяжелые ворота замка открылись почти сразу. Вот только никого, кроме меня и чужой телеги, строгие стражники внутрь не пустили. Но я слышала, как кричат и прославляют Белый Цветок люди за воротами. Я еще не осознавала, что они говорят обо мне. Для меня Цветок все еще был волшебной девушкой из сказок.
Следующие несколько дней прошли, словно во сне. Вокруг меня суетились десятки служанок: отмывали, причесывали, кормили и примеряли красивейшие наряды. Я спала в королевских покоях, размеров с весь наш бордель и ела из серебряных тарелок все, что душа пожелает. Больше всего я боялась проснуться и оказаться в другом мире. В том, старом, где Мирабель по утрам ворчит на плохо отмытые котлы и где Альвис бросил меня одну посреди незнакомого города с двумя монетами в руках.
Но сегодня утром меня опять разбудила пожилая женщина из королевской прислуги. Она распахнула шторы на окнах, пуская яркое солнце в спальню и поспешила подать шелковый халат.
– Сегодня важный день, госпожа, – как бы между делом произнесла она.
– Да? А что сегодня такого важного?
Я первым делом выглянула в окно. Хотелось еще раз убедиться, что все еще в замке, а не во сне.
– Сегодня на поклон придет будущий король, – гордо объявила служанка. – А потом будет торжественная встреча с Охотниками. Вы же один мир защищаете.
Король меня мало интересовал, а вот Охотники… Наверняка и Альвис будет среди них. Не стыдно ему будет смотреть в глаза? Ведь бросил, негодяй, и даже не думал возвращаться. Ему открыты все двери, а он так и не пришел. Зря я себе придумала какую-то любовь, ведь для него навсегда останусь девушкой из борделя.
– А можно отменить? – спросила я, оторвавшись от разглядывая черепицы на крышах внизу.
Служанка замерла с одеялом в руках:
– От короля?
– Нет, от Охотников.
Служанка облегченно вздохнула, но тут же снова напряглась:
– Но это традиция. Как же ее отменить?
– Не хочу видеть одного Охотника, – выпалила я, словно женщина была мне подругой, от которой нет секретов.
Служанка долго молчала, занимаясь уборкой кровати. Не то игнорировала, не то думала, что мне ответить.
– Ходит тут слушок про одного, – неожиданно проворчала она. – Он вас обижал, да? Вы вправе приказать его казнить.
– Кто? Кого?
Мне совсем не хотелось никого казнить. Просто не видеть больше этого человека и вообще забыть, как звали.
– Ну, один Охотник. Он как в замок явился, его сразу задержали и темницу бросили. Уж не знаю точно, в чем он провинился, но поговаривают, что вас обижал. – Она улыбнулась и махнула рукой в сторону окон: – Но вы не переживайте, госпожа, не вы, так король его казнит.
Если речь об Альвисе, то его предательство теперь выглядело совсем иначе. Он не бросил меня на погибель, а не смог вернуться, потому что был задержан. За что господина бросили в темницу, меня мало волновало, но я знала, что в моей власти его спасти.
– Где темницы? Здесь, в замке?
– Вам зачем, госпожа? – испугалась служанка. – Не надо вам туда, незачем. Там преступников держат.
Альвис не преступник! Что за вздор!
Я бросилась к дверям, желая немедленно отыскать Альвиса и вызволить его из глупого плена. Кто вообще посмел очернить его имя? Имя человека, который умер ради меня!
Едва я добежала до дверей, как они распахнулись, чуть не ударив по носу, и на пороге покоев появилась целая делегация. С десяток ряженых мужчин разных возрастов без спроса зашли в мои покои.
– Ох, мы должно быть не вовремя, – произнес один из напыщенных старичков, разглядывая халат на моем теле.
– Для чего? – насторожилась я.
– Для королевского поклона. Почти коронованный король обязан поклониться Белому Цветку, а мы, его свита, зафиксировать. Не переживайте, этот быстро.
Из толпы вышел молодой худощавый мужчина с не самым красивым лицом. Он тяжело вздохнул, нелепо поклонился и резко выпрямился.
– Достаточно? – спросил он у свиты, не скрывая ноток недовольства.
– Да, да, вполне достаточно, Ваше Высочество. Мы все зафиксировали.
Незваные гости уже собрались уходить, но я схватила за руку самого болтливого:
– Так, это король? – осторожно спросила, косясь на высокого мужчину.
– Совершенно верно, госпожа. Практически король, через месяц коронация.
– А у короля можно попросить отпустить человека из темницы?
– У короля можно попросить все, что угодно! – гордо ответил сам мужчина и не менее горделиво задрал подбородок.
– Здорово, – улыбнулась я. – Вы можете отпустить Альвиса? Мне кажется, его несправедливо обвинили.
И снова вмешался толстяк:
– Госпожа, боюсь Его Высоч… Почти Величество не знает, о ком вы говорите. Но если человек в темнице, значит на то есть причины.
– Нет никаких причин! – воскликнула я и гордо поднятый подбородок принца тут же опустился вниз. – За что его задержали? Он же меня нашел и привел! Он мне жизнь спас, когда по дороге на нас напали разбойники!