Кир ЛуковкинОхотник и жертва
Приблизительно в 17 часов 23 минуты по часовому поясу Западного побережья, когда ночное небо удобно запеленало горизонт от края до края глянцевым покрывалом с тусклыми блестками звезд, в одном из крупнейших мегаполисов СШЮСА, Лайт-тауне, в Хортоне, северо-восточном секторе для Вторых граждан, на, а вернее, под проспектом Бейкер-Миллз, уровень три, в одном из заведений быстрого питания, где так любят утолять голод офисные пролетарии из ближайших цитаделей корпораций, в общественном туалете средней степени изгаженности, в кабинке номер 1, считая от дальней стены, внезапно пришел в сознание человек.
Человек, мужчина, примерно тридцати с лишним лет, разлепил глаза и издал утробный звук, судорожно заглатывая воздух. При этом он попытался привести свое распластавшееся на унитазе тело в вертикальное положение, но у него, разумеется, ничего не вышло. Нелепо взмахнув руками, он громко сверзился на пол. Это было больно и заставило его на некоторое время затихнуть. Отдышавшись, мужчина с трудом встал на четвереньки и прислонился спиной к стене кабинки.
Кабинка была выполнена в стиле «хром» и по форме представляла собой увеличенную копию одного из тех цинковых гробов, в которых несчастных солдат привозят с поля сражения домой. Разве что в двери имелись продольные щели. Неоновая трубка светильника нахально уставилась прямо в отверстие унитаза, размазывая по стенкам холодные отсветы. Язык туалетной бумаги дохло свесился из навесного контейнера.
Мужчина скосил раскрасневшиеся глаза в сторону. Интерактивный экранчик, вмонтированный в дверь, показывал жизнерадостную рекламу про товары для рыбной ловли. Ролик демонстрировал двух колоритных мужчин в джинсовых костюмах и сапогах по колено, стоящих в речном мелководье со спиннингами. Мужчины, явно из глубинки, улыбались и неуклюже водили орудиями над водой. Клев у парней шел просто нереальный: рыба как ошалелая кидалась на крючок. Затем — показывали спиннинг фирмы Такой-то, крупным планом. Последовал другой ролик, про аэрозоль.
За кабинкой в просветах лениво перемещались столбы ног, и слышался мужской говор.
Дверь была заперта.
Мужчина сглотнул, ощущая на языке противный привкус похмелья. Продолжил осмотр. Все, что входило в аскетичный интерьер выше уровня толчка, имело более-менее сносный вид. А вот то, что находилось ниже — вызывало праведное и вполне логичное омерзение.
Во-первых, запах. Во-вторых, лужи. Наконец, мусор. Все это щедро покрывало обшарпанный кафельный пол в черно-белую клеточку. Мужчина обнаружил, что сам же восседает на всем этом богатстве. Превозмогая боль, он с кряхтением встал и при помощи куска туалетной бумаги занялся приведениям себя в божеский вид.
Какими отбросами могут кишеть общественные сортиры? — думал он, пытаясь оттереть от мочи заднюю часть плаща. Самыми разнообразными, решил он и понял, что усилия бесполезны. След останется. С тихим проклятием он отправил скомканную бумагу в пасть унитаза.
По узорам и содержанию мусора в туалетах, можно как по руке читать судьбу того или иного заведения и судьбы побывавших здесь людей. Это — обратная сторона цепочки человеческого потребления. В супермаркетах все товары такие красивенькие и опрятные, а здесь — изуродованные, выпотрошенные, словно трупы животных после бойни. Мятые пачки из-под сигарет, размокшие окурки этих самых сигарет, шоколадные обертки, кровавые тампоны, презервативы, рекламные листовки, пивные бутылки, инъекторы, электронная требуха, силикон, и многое, многое другое, пропитанное человеческими нечистотами…
В дорогих ресторанах — дорогой мусор. В дешевых кабаках — по большей части дешевый. Похоже, в этот, отдельно взятый толчок, частенько заглядывают страдающие диареей да любители закинуться порошком.
Но тема не столь существенна. Итак. Мужчина оправился и задал себе неприятный вопрос.
Кто я? Ибо я себя не помню. Как давно я здесь валяюсь? Увы, не помню. Я не помню также, каким образом здесь очутился, я не могу вспомнить, как меня зовут, есть ли у меня дом, или хотя бы абонемент в спортзал с чековой книжкой. Мужчина осмотрел себя и пришел к выводу, что выглядит он как среднестатистический клерк: серый плащ до колен, сильно помятый костюм, изжеванный красный галстук, пуговица на воротнике оторвана. Неслабо, видимо, погулял он накануне. Зеркала в кабинке не было, но мужчина кожей лица ощутил повыше губы свежую ссадину. М-да…
Пошарил по карманам. Те оказались в основном пусты. Правый брючный явил миру тощий бумажник, в котором спряталась кредитка на 50 номиналов. Плюс пара-тройка дисконтных карт: боулинг, гипермаркет «Веста», IP-телефония… ничего серьезного. Ни имени, ни данных — такая требуха есть у каждого плебея в этом полисе.
И тут он вспомнил про сетевую консоль. Вторые граждане могли позволить себе подобную игрушку. Она напоминала карманный компьютер, мультимедиа-центр и рабочий кабинет в одном флаконе, да еще с подключением к Сети. Работала как автономно, так и от внешних источников питания. Полная совместимость со всеми техническими устройствами. Очень удобно. Что называется, все свое ношу с собой. Дрон с проектором имплантировался в висок, а контакты выводились на мочки ушей, имитируя серьги. Самое главное — консоль была именной, содержала биопаспорт с подключением ко всем гражданским базам.
Он тронул пальцем хрящ возле ушной раковины. Сейчас все выясним.
Под кожей возникло легкое покалывание. Из ушных раковин выдвинулись изящные контакты, имитируя усики насекомого. Кончики контактов подсветились, и в пяти сантиметрах перед лицом возникла дуга энергетической нити. Покалывание стало чуть сильнее, и нитка развернулась в голографический экран-полусферу, повторяющую угол обзора глаз. Теперь перед мужчиной словно бы возник щиток от мотошлема, хотя самого шлема не было. Вначале прозрачный, экран приобрел цвет, затем перед ним появилась панель входа в систему. Настройки стояли так, словно бы перед этим их сбросили по умолчанию. Консоль имела совершено пустой, фабричный вид, как будто ее только сняли с производственной ленты.
Мужчина уже хотел было заскрежетать зубами от досады, но обнаружил, что во временной папке содержится один интерактивный файл. Он сделал еле уловимое движение зрачком и устройство наведения, повинуясь команде, запустило файл.
Перед мужчиной возникло лицо пожилого человека, прятавшееся в ворсистую клинообразную бороду. Незнакомец сидел за столом, угрюмо смотря перед собой. Сверкнув древними корпусными очками, он сказал:
— Здравствуй.
— Я тебя знаю?
— Сейчас ты меня не узнаешь…
— Откуда ты-то меня знаешь? — крикнул мужчина, но незнакомец продолжал монолог.
— … но мы знакомы. Скажу больше, мы друзья и соратники. Не перебивай меня и слушай эту запись очень внимательно. От этого зависит наша общая судьба и твоя жизнь. — Старик сосредоточенно помял пальцы. — Итак, ты обнаружил себя в уборной, ты не помнишь ничего и у тебя возникли вопросы. Расскажу все по порядку.
Наверно тебе поверится в это с трудом… В общем, мы с тобой — часть Сопротивления. Ты находишься на вражеской территории как лазутчик. А мы осуществляем руководство и планируем различные операции. На самом деле мы не те больные монстры, какими нас рисуют официальные средства массовой информации. Мы такие же люди, как и остальные граждане, из плоти и крови, у нас есть желания и страхи, свойственные всем нормальным людям. И ты — один из нас, обыкновенный человек, который хочет полноценно жить и радоваться свободе. Вполне скромные запросы, не находишь? Разве мы не заслуживаем этого?
Корпорации и Город превратили не только нас, но и граждан в добровольных рабов. Годами мы искали бреши и слабые места в защите Города, изучали Сеть и систему автономного управления. Годами Город давил нас как тараканов, морил, загонял в концентрационные лагеря, резервации. Мы очень долго терпели, но скоро настанет час возмездия. У нас появились союзники в черте секторов, методом проб и ошибок нами была сформирована боевая организация, которая успешно действовала последние месяцы. Туда вошли лучшие из лучших, элита, цвет нашей скромной общины. И ты находишься в их числе.
Операцию, которую мы задумали, еще никто не осмеливался провести. Знай, ты — исполнитель этой операции. Ее суть будет разъяснена тебе позже, в целях предосторожности, так как за тобой следят. Преждевременное раскрытие информации чревато провалом миссии. Когда все получится, она нанесет значительный ущерб системе. О ней будут помнить. Так что на тебе лежит большая ответственность, мальчик мой.
Если думаешь, что все это блеф или провокация, что ж… Мы предусмотрели и такой вариант. Как раз с этим связана внезапная амнезия. Успокойся, твоя память осталась с тобой, но некоторые важнейшие ячейки, касающиеся нашей миссии, заблокированы. Их немного, всего три. Постепенно они будут тебе открываться. Первая откроется, когда эта запись кончится. Она связана с внутренними переживаниями, о которых могли бы знать лишь самые близкие люди. То, о чем никто не догадывается. Даже я. Но, очень надеюсь, в этих переживаниях я присутствую.
Теперь по делу. В качестве прикрытия ты работал менеджером по сбыту в одном из стержней корпорации «Хасику-Ко». Да-да, те самые уродливые карандаши в Шинкай, в 500 этажей каждый. Так как операция вошла в решающую стадию, и потребовалось твое личное участие, вчера тебе оформили увольнение. По этому случаю состоялась знатная вечеринка, после чего один из наших хороших знакомых доставил тебя на точку, то есть — сюда. От головной боли и прочих забот тебя избавит Пирл Мэри, найдешь ее, если хорошенько соберешься с силами. Дальнейшие инструкции — по ходу исполнения. На активную фазу у нас есть 12 часов. Советую отдохнуть. До связи.
Картинка захлопнулась.
Про вопросы этот мужик был явно не прав — их стало еще больше и они тревожно роились в больной голове экс-клерка. Мужчина закрыл файл и в голове что-то тонко лопнуло. Словно заложенное водой ухо очистилось, и звуки мира хлынули в него — громко и четко. Вернулись, постепенно всплывая на поверхность, факты из жизни. Темная комната забвения, в которой он до этого слепо блуждал, была пуста, но сейчас она странным образом наполнилась множеством предметов-образов, на которые мужчина стал натыкаться. Да и темень постепенно сменилась сумраком.