На нижний уровень вела кособокая лестница. Себастьян вытащил меч: все же он один, а их там четверо. Хотя считать старика за бойца никто бы не стал, но оставшиеся трое – кто знает, на что они способны? Нужно было соблюдать осторожность.
Ступая как можно тише, охотник спустился по лестнице, удачно укрывшись за одним из огромных колес-жерновов, и только потом, убедившись, что его никто не обнаружил, выглянул из-за жернова и, несмотря на всю свою выдержку, чуть не вскрикнул от удивления.
Он оказался прав. Троица молчаливых помощников заняла место у рычага и, ходя по кругу, толкала его, вращая нижние жернова с такой скоростью и силой, что хозяин мельницы только и успевал сыпать зерно в желобок и собирать перемолотую муку в мешки.
Когда они совершили очередной круг и попали в тусклый свет свечи, Себастьян смог разглядеть их лица.
То, что он разглядел, не могло называться людьми. Точнее, уже не могло…
Куски полуразложившейся плоти свисали с их тел отовсюду, где не было одежды, которую покрывала корка запекшейся крови и грязи. Глаза мертвецов почти полностью вывалились из орбит и лишь каким-то чудом еще держались на ниточках-мышцах, частично мясо уже отвалилось, и белели кости, волосы на головах слиплись в жуткие комки, сквозь которые просвечивали черепа.
Мертвецы заставляли жернова вращаться. А старик-мельник только руководил ими, отдавая короткие, четкие приказы и время от времени подкрепляя их плетью.
Себастьян перевел дыхание. Так вот чем так пахло в сарае с осликом. Очевидно, старик где-то там и прятал мертвые тела, ночью возвращая их к жизни и принуждая к работе.
Теперь охотник вспомнил, что в сарае в дальнем углу земля казалась свежевскопанной. Он бросил туда лишь один взгляд и не придал никакого значения, теперь же все выстраивалось в цепочку. Мертвецы закапывались в землю, лежали там весь день, а ночью выкапывались наружу. Неудивительно, что у мельника оказалось столь много готовой к продаже муки – мертвецы трудились без устали, крутя жернова.
Итак, дано: мельник и троица живых трупов, принуждаемых к труду и после смерти. Решение: мертвых умертвить окончательно, мельника допросить с пристрастием, а уже потом решить его судьбу.
Себастьян выждал подходящий момент, когда старик оказался неподалеку от того места, где он прятался, и одним прыжком очутился рядом с ним, ударом под колени уронил на землю и приставил меч к горлу.
Старик попытался дернуться, но охотник держал крепко.
– Одно касание – и ты станешь таким же, как твои работники! – предупредил Себастьян. Попытки освободиться прекратились.
– Что ты хочешь, охотник?
– Для начала расскажи-ка, откуда у тебя взялись столь интересные помощники?
– Если пообещаешь оставить мне жизнь, я все скажу!
Себастьян глубоко вздохнул и полоснул старика клинком по плечу. Тот вскрикнул от боли, выступила кровь, мертвецы замерли на месте, принюхиваясь. Охотник не любил пытки, но иногда без них было не обойтись.
– Ничего обещать не могу. Все зависит от твоего рассказа. Если же ты будешь молчать, я подрежу тебе сухожилия и оставлю в компании этих милых ребятишек.
Мертвецы нюхали воздух, страшно поворачивая слепые головы в разные стороны. Кровь манила их.
– Я расскажу. Это все тот человек, которого вы искали! Они спрятались от дождя у меня на мельнице недели полторы назад. Я еще удивился, подумал, с какой это стати трое столь богато одетых господ везут куда-то нищего оборванца? Руки у него были связаны, глаз подбит, но он, этот бродяга, ухмыльнулся мне и спросил: «А что, старик, тяжело одному работается?» Я ответил, что, мол, да, очень тяжело. Тогда он поинтересовался, не нужны ли мне честные работники. Я сказал, что, конечно, нужны, да взять их нынче негде, да и нечем платить. Он вновь ухмыльнулся неприятно и сказал, что предоставит мне работников, которым не надо платить, но за это мне придется ему немного помочь. Я бы рассмеялся, слишком уж нелепо все это звучало, но внезапно заметил, что его провожатые спят глубоким сном. Бродяга велел мне принести нож и разрезать его путы. Я повиновался. Вскоре он уже обрел свободу, но бежать прочь не спешил…
Мертвецы наконец определили источник крови и двинулись в сторону Себастьяна и старика.
– Стоять! – закричал на них мельник.
Мертвецы замерли на несколько мгновений, но зов крови оказался сильнее, и они вновь двинулись вперед.
– Рассказывай быстрее, – поторопил охотник, отступая вместе со стариком чуть назад. – А то, видишь, ребята проголодались…
– Но они же должны слушаться моего слова, – растерялся старик. – Не понимаю…
– Я жду! – напомнил Себастьян и сделал второй надрез на шее мельника. Мертвецы задвигались активнее.
– Хорошо! Тот человек, нищий, он сказал мне: «Убей этих троих, и они станут служить тебе верой и правдой, повинуясь твоему слову и кнуту!» Я не знаю, что на меня нашло в тот момент. Но я взял нож и бил их, спящих, много-много раз… и никак не мог остановиться…
Старик заплакал, но охотнику не было его жалко. Приговор для мельника он уже вынес, осталось только дослушать историю и привести приговор в исполнение.
– А потом я вдруг опомнился. Все вокруг было в крови, а тот человек уже ушел, я даже не заметил, когда именно.
– И что ты сделал дальше? – Себастьян все отступал, придерживая мельника, а мертвецы шли следом, отставая на несколько шагов. Но бесконечно так продолжаться не могло. Рано или поздно они сменят тактику и зайдут сразу с двух сторон.
– Я закопал трупы в сарае, в дальнем конце. Я очень испугался. Копал до самой ночи, а потом сидел там долго, устал. И вдруг услышал, как что-то тихонько шебуршит, скрежещет. Меня парализовало от страха, я не мог шевельнуться и вдруг увидел, как земля в том месте, где я закопал трупы, шевелится. Потом появилась рука, затем вторая, третья… они вылезали из могилы, словно живые. Я боялся бежать и боялся оставаться на месте. Когда они пошли ко мне, я крикнул: «Стой!», и они внезапно замерли. Так я понял, что могу ими управлять…
– И ты решил, что, раз уж так вышло, почему бы не использовать мертвецов по хозяйству?
– Но он же мне их отдал, сам отдал, тот человек, которого вы ищете!..
В этом Себастьян не мог с ним поспорить. Бродяга вновь проявил себя, избавившись таким замысловатым способом от троицы ложных охотников – наверняка крайне опасных, опытных людей, умелых бойцов. Но почему он не сделал этого сразу же, как только они захватили его в плен? Возможно ли, что его дар дремлет временами? Или тут сыграли роль иные факторы?
А как поступить со стариком, он уже решил для себя.
– Отпустите меня, – тихо попросил мельник. – Меня околдовали, я ведь не хотел!..
– За все приходится платить, – ответил охотник, а потом, одним движением перерезав старческое горло, толкнул тело вперед, прямо в жадные руки мертвецов.
Они схватили мельника, повалили на дощатый пол и принялись рвать на части. Себастьян пожалел старика, поэтому тот был уже мертв, когда попал в руки оживших мертвецов. Хотя и заслужил более суровую кару…
Мертвецы пожирали мельника, не обращая ни малейшего внимания на охотника. Он подошел неспешно к одному и быстрым движением отрубил голову, а затем, для верности, проткнул ее мечом. Тело мертвеца некоторое время еще двигалось, а потом упало набок и замерло.
Тогда Себастьян принялся за второго, потом за третьего…
Вскоре все было кончено.
Он отнес все четыре тела в пристройку, к разрытым могилам, кинул их туда и наскоро засыпал землей, после чего отвязал почти обезумевшего ослика и вернулся к тому месту, где оставил Розу.
Девочка встретила его с пистолем в руке.
– Вот, ослика привел, – сказал охотник. – Ему там, бедняжке, было очень страшно и одиноко…
Отбросы человечества
542–543 годы от Слияния
– О, новенький? Гляди-ка, пацаны, щенок деревенский! Ха-ха! Теперь будет, кому полы драить!
Они обступили Баста со всех сторон, не давая вырваться. Парни от семи до шестнадцати лет, грязные, бедно, даже нищенски одетые, со злыми голодными глазами.
– Ну что, новенький, полы будешь мыть? – высокий, крепко сложенный здоровяк с маленькими свиными глазками схватил Баста за отворот рубахи и хорошенько встряхнул.
– Не буду! – ответил парень и тут же отлетел в сторону от мощной оплеухи.
– Ответ неправильный, – загоготал здоровяк, а остальные молча смотрели, не вступаясь за новичка. Здоровяк легко, словно играючи, одной рукой вновь поставил Баста на ноги. – Повторим?
– Я не буду ничего мыть за тебя! – упрямо ответил Баст, с тоской вспоминая былые привольные времена. – Я не раб!
Здоровяк коротко ткнул его кулаком в лицо, разбив губы в кровь, а Баст, понимая, что на этом все, конец, вывернулся из его рук и со всех сил пнул обидчика по колену и даже, к собственному удивлению, попал.
Свиноглазый вскрикнул, скорее от удивления, чем от боли и, широко растопырив руки, пошел на Баста.
Пацаны вокруг засвистели, предвкушая драку, и расступились, образовывая круг.
К недоумению Баста, и на его стороне оказалось изрядное число болельщиков.
– Бей его, бей! – кричали вокруг, и Баст уже не понимал, ему ли это сочувствуют или противнику.
Братья научили его драться, как умели сами, по-простому, сила на силу, кулак об кулак, но в данном случае этот проверенный метод не годился. Свиноглазый был раза в два крупнее Баста и, попадись тот ему в руки, раздавил бы без сомнения в могучих объятьях. Значит, этого не следовало допускать.
Здоровяк сделал ложный замах, намереваясь схватить Баста другой рукой, но тот понял его план и, увернувшись, внезапно оказался за спиной свиноглазого. Недолго думая, прыгнул ему на шею, сжав ее со всей мочи руками. Баст давил и давил, пока у самого не потемнело в глазах, свиноглазый хрипел и всячески пытался скинуть наглеца со спины.
Наконец, он развернулся боком, в три шага оказался рядом со стеной комнаты и изо всех сил врезался в камень. Баст разжал руки и кулем свалился на пол. Здоровяк закашлялся, развернулся к нему и несколько раз пнул паренька ногами, только лишь по большой удаче ничего ему не повредив.