Чаще всего, демонстрируя уважение к Посланнику Богини, смертоносцы предлагали свою помощь для немедленно усмирения недостаточно воспитанных людишек с поеданием самых недисциплинированных.
Надо сказать, один раз Найл на подобное предложение согласился — когда узнал, что пара скучающих гужевых ни с того ни с сего стала забрасывать камнями постоянный пост восьмилапых на городском мосту. Правитель совсем не хотел получить войну в расплату за дурость двух тупоголовых мужланов. После быстрой демонстративной расправы подобные выходки прекратились раз и навсегда.
Найл вошел в зал для приемов, коротко кивнул Дравигу, увидел в ответ ритуальное приседание и окончательно расслабился: первое, что делали пауки, когда желали проявить недовольство — так это переставали проявлять вежливость.
— Рад видеть тебя, Дравиг, — поприветствовал гостя Найл.
— Рад видеть тебя, Посланник Богини, — прислал ответный импульс седой паук. — Смертоносец-Повелитель просил передать свое сожаление по поводу болезни твоего брата. До него дошло известие, что ты собираешься отправиться в Серые горы, чтобы найти причину болезни. В знак своего дружелюбия он предлагает тебе в помощь четверых сильных и молодых смертоносцев, которые готовы участвовать в этом походе. Кроме того, Смертоносец-Повелитель предлагает выделить два корабля из своего флота, которые перевезут тебя в Провинцию.
— Я искренне благодарен Смертоносцу-Повелителю за его дружелюбие и помощь…
Прозвучавшую фразу Найл обязан был сказать в любом случае. Ему предлагали поддержку — и, хотя в расположение восьмилапых он не верил ни на йоту, за нее следовало поблагодарить. Но вот что дальше? Поблагодарить и отказаться? Глупо. Найл только сейчас понял, что для перехода в Серые горы вовсе не обязательно пересекать пустыню. Достаточно просто сесть на корабли и высадиться в Провинции — так он сэкономит не только силы, но и три дня пути.
Три дня жизни, отведенные Вайгу! Но вот только с какой стати пауки стали такими настолько добрыми, что готовы рисковать жизнями ради излечения вчерашнего раба?
… но я не совсем понял: пауки-добровольцы поплывут вместе со мной до Провинции, или пойдут вместе со мной в Серые горы?
— Они пойдут с тобой до конца, Посланник Богини! — заверил Дравиг.
— Они будут выполнять мои приказы, и умрут вместе со мной, если возникнет такая необходимость?
— Если они станут умирать, — замялся не умеющий врать смертоносец, — то хоть один должен вернуться, чтобы сообщить о судьбе всех остальных.
Правитель мгновенно понял все. Начиная с печально закончившегося похода Квизиба, и по сей день смертоносцы не знали о таинственном Маге ровным счетом ничего. Ничего, кроме того, что он существует и настроен весьма враждебно.
Услышав про желание Найла отправиться в логово давнего врага, пауки захотели отправить вместе с ним несколько разведчиков. «Должен вернуться хоть один», — признался Дравиг. Вернуться, и сообщить все то, что сможет обнаружить Посланник Богини. Что ж, восьмилапые преследовали свои интересы, и их можно понять… Но взамен Найл получал четверых крепких бойцов, которые способны очень и очень помочь в трудном пути. Так какой смысл от них отказываться?
— Я благодарен Смертоносцу-Повелителю за сочувствие и принимаю его помощь, — кивнул Найл.
Дравиг ощутил его мысленный импульс об окончании аудиенции, присел в ритуальном приветствии и вышел из зала.
Посланник Богини повернул голову в сторону Нефтис. Внешне начальница стражи выглядела почти так же, как и Джарита, но характером отличалась от нее в корне. Воспитывая служанок, пауки делали упор на их преданность и исполнительность, воспитывая охранниц — на самоотверженность и храбрость. Найл своими глазами видел, как одна из защитниц дворца Смертоносца-Повелителя, Сидония, пожертвовала собой, защищая Дравига, вступившего в неравную схватку с пауком-быком. Правда, Сидония выжила — но когда она с ножом в руке кинулась на огромного даже по паучьим меркам монстра, то шансов уцелеть у нее не было никаких. Нефтис, воспитанная точно так же, могла бы стать верным и надежным спутников в задуманном предприятии.
— Сколько человек ты готовишь?
— Восемь, мой господин, — отчеканила стражница.
— Выступаем завтра утром, — распорядился Найл и кивком головы отпустил женщину.
Корабли, ждавшие Посланника Богини у причала, ничуть не напоминали те утлые лодочки, на которых Найла и его семью везли в рабство. На этот раз Смертоносец-Повелитель выделил для него два огромных судна, каждое почти два десятка метров в длину и не меньше пяти в ширину. Борта их оказались столь высоки, что для весел пришлось выдолбить отверстия примерно на половине высоты, а вместо легкого навеса на корме стоял настоящий дом, пусть и не очень большой. Нос увенчивал небольшой настил, на котором уже занял свое место смертоносец-капитан, а мачта толщиной в пол-обхвата уходила ввысь метров на шесть.
Для встречи Посланника Богини корабельные надсмотрщицы выстроили матросов возле трапов. Полуобнаженные, загорелые, с загрубевшими от весел ладонями и жесткими, пропитанными солеными ветрами волосами, мужчины казались почти столь же сильными, как и женщины. Они изо всех сил старались следовать принятым среди слуг пауков правилам приветствия — замереть без малейших признаков движения, не дышать, не моргать, не шевелить зрачками. Однако практики в построениях морякам явно не хватало, и строй ощутимо колыхался, словно стена тростника от прикосновения легкого полуденного ветерка.
Впрочем, мужчинам повезло: четверо смертоносцев, выделенных Найлу в помощь, на двуногих внимания не обратили, и сами присели в ритуальном приветствии при появлении Посланника. Ну, а правитель города к подобным нарушениям дисциплины был отнюдь не так строг, как восьмилапые повелители города.
— Я рад вас видеть, — кивнул Найл паукам.
— Мы рады видеть тебя, Посланник Богини, — откликнулись смертоносцы.
Впрочем, как это обычно бывает при мысленных контактах, обмен информацией нес значительно больший смысл, нежели обычное приветствие. Здороваясь с восьмилапыми, правитель вложил в свою мысль эмоцию узнавания, понимания того, что все те, кого он видит, отправятся в дальний поход вместе с ним. Ответ смертоносцев пришел с эмоцией радости — радости оттого, что свой первый поход, свой первый жизненный опыт они обретут под руководством того, на кого излила милость Великая Богиня Дельты.
Дальше случился казус: совершив ритуал приветствия, юные паучки устремились к кораблям занимать удобные места, а надсмотрщицы, привыкшие повиноваться паукам и не обращать внимания на двуногих, тут же разрешили морякам возвращаться на борт. В итоге Посланника Богини, ради которого и затевалось построение, чуть было не затоптали при посадке. По счастью, рядом была Нефтис — по ее команде стражницы быстро сомкнулись вокруг правителя и безжалостно раскидали двуногих самцов.
— Маргия, Юкун, Станола, Марак, Намибия: на левый корабль, остальные за мной, — привычно распорядилась начальница стражи и молча направилась к трапу, не обращая внимания на потирающих синяки мужчин.
Хотя она и занималась охраной первого за много столетий правителя-человека, однако воспитывали ее все-таки пауки, внушившие ей естественную уверенность в превосходстве любой самки над самцом, кем бы тот ни был.
Найл подумал о том, что всего лишь пару лет назад преданная ему Нефтис вот так же спокойно и уверенно отдавала команды, готовя набег на пески для ловли «диких» людей, и ему стало не по себе. Кто знает, может, именно она помогала громить подземный город Дира и гнала связанных Вайга, мать и сестер на морской берег.
— Нефтис, — окликнул он стражницу.
— Да, мой господин, — оглянулась девушка, с готовностью положив руку на нож.
— Ты много раз плавала на кораблях?
— Очень много, — арифметики начальница стражи не знала: за эту науку смертоносцы без колебаний разрывали на части любого двуногого. — Вы хотите что-то узнать, мой господин?
— Где мое копье?
— Оно должно быть уже в трюме.
— Хорошо, Нефтис, спасибо.
Нет, лучше все-таки не знать, что делала она год или два назад. Это было давно, слишком давно, чтобы изменять из-за этого отношение к искренне преданному человеку.
Они поднялись на палубу. Стали видны вытянувшиеся под прикрытием высоких бортов скамьи гребцов, уложенные вдоль них весла. Моряки занимали свои места, а предоставленные сами себе пассажиры разбрелись кто куда. Нефтис вместе с одной стражницей отправилась осматривать кормовую каюту, Найл вместе с другой телохранительницей поднялись к рулевому веслу, а юные смертоносцы пристроились под носовой капитанской площадкой.
Итак, Смертоносец-Повелитель передал ему в подчинение четырех совсем юных паучат. С одной стороны, это было очень хорошим знаком — впервые в истории взаимоотношений двух народов пауки согласились признать право двуногого отдавать приказы — пусть даже этот человек и избранник их Богини. С другой — восьмилапые слишком мало ценили жизнь своих подростков.
Нет, разумеется, в случае убийства молодого паучка человеком в качестве наказания всему роду двуногих мучительной казни подвергалось сто его близких и дальних родственников, друзей, знакомых, соседей и просто оказавшихся поблизости прохожих.
Если виновником гибели становился жук-бомбардир — немедленно начиналась полномасштабная война, и шестилапым приходилось откупаться и вести долгие унизительные переговоры. Но если паучок погибал случайно — на это вовсе не обращалось никакого внимания.
Молодые смертоносцы инстинктивно стремились к движению, к путешествиям, к познанию окружающих земель. И Смертоносец-Повелитель без малейших сомнений позволял им уходить в пески, садиться на корабли, подниматься в небо и улетать к далеким землям на воздушных шарах. То, что назад возвращался один из пяти, а то и из десяти — никого не волновало. Возможно, таким образом восьмилапые отбирали для взросления, для службы на благо города и продолжения рода самых ловких и сильных, возможно — платили юными жизнями за познание мира, возможно — подростки и вправду были всем безразличны.