Он дал этой мысли отложиться в сознании, а потом продолжил.
– К тому же это всего на две недели, а не на два месяца. Может стать гораздо хуже, если она продолжит пользоваться этим плечом размером как у Халка. – Хантер дернул подбородком. – Откуда мне знать, что как раз ты не пытаешься подорвать ее стремление попасть на Олимпиаду? – Он скрестил руки на груди, комично глядя на Джунсу с прищуром. – Раз заставляешь ее тренироваться в таком состоянии и помыкаешь ею.
К моему удивлению, Джунсу закашлялся и только через добрых десять секунд снова смог нормально дышать.
– Ты меня в чем-то обвиняешь? Ей нужно тренироваться.
– Ей нужно отдохнуть, – возразил Хантер, проходя дальше в кабинет. – А если ты еще хоть раз предложишь поступить иначе или будешь угрожать, что прекратишь ее тренировать, потому что она следует указаниям врача, клянусь, я сообщу об этом во все местные газеты и расскажу каждому говнюку, которому не наплевать, о том, что ты подвергаешь своих спортсменов риску.
Это заставило Джунсу замолкнуть. Я встала и подхватила сумку, пока эти двое не надумали обменяться чем-то, кроме простых слов.
– Прекратите, вы оба. Джунсу, ты прав. Я не могу позволить себе взять отгул. Но Хантер тоже прав. От моего плеча сейчас никакого толку, и может стать намного хуже, если я не дам ему отдохнуть. Мне нужно ходить на физиотерапию и делать уколы стероидов. Я схожу к другому врачу, послушаю еще одно мнение, чтобы тебе было спокойнее. – Я бросила ему виноватую улыбку. – Обещаю, что это займет не больше двух недель, во время которых я буду просматривать записи моих выступлений и фиксировать свои достоинства и недостатки.
– Твой главный недостаток, – рявкнул Джунсу, не отрывая взгляда от стоящего позади меня Хантера, – стоит прямо передо мной.
– Тренер-наседка. – Хантер бросил в рот кусок коричной жвачки и принялся нарочно громко жевать. – Обламывая ей кайф, не заставишь ее лучше целиться.
– Хватит. – Я толкнула Хантера к двери и в последний раз метнулась к Джунсу. – Я приду завтра, чтобы мы могли поговорить, хорошо? Мы что-нибудь придумаем.
Мгновение тишины, которое тянулось между нами, было готово лопнуть, будто резиновая лента по оголенной коже.
Наконец Джунсу кивнул.
– Держи его подальше от меня.
– Хорошо, – пообещала я, выталкивая Хантера за дверь и тихо закрывая ее за нами.
Как только мы оказались снаружи, я взмахнула руками и уставилась на него во все глаза в ожидании объяснений.
– Я сказал, что дам тебе десять минут. А вылез из машины, когда прошли уже все двадцать. Двадцать пять – когда я услышал через весь гребаный коридор, как он на тебя орет. Напомни, как сильно мы хотим это выступление на Олимпиаде?
С каких это пор появились «мы»?
Я закатила глаза и пошла к выходу.
– Ужасно сильно.
Хантер легко меня нагнал, и я почувствовала, что моя злость стихает. Как бы сильно мне ни хотелось держаться от него подальше, у меня не было реальных причин его недолюбливать. Наоборот, он был довольно классным в своей неочевидной манере.
– Позволь мне угостить тебя завтраком. – Хантер положил руку мне на плечо. Она была мускулистой, теплой и дарила чувство защиты. Я подумала обо всех тех девушках, которые с ним спали, о том, каково им было ощущать на себе тяжесть его тела. Меня волновала его явная мужественность. Я не смахнула его руку, хотя каждая клеточка моего тела твердила, что я должна это сделать. И твердила настойчиво.
На самом деле мне бы не помешало немного белка, чтобы восстановить поврежденные мышцы.
– Я сама могу оплатить, – сказала я. – Ты много для меня сделал в прошлом месяце, и сомневаюсь, что я выразила достаточно благодарности.
Краем глаза я заметила, как Хантер открывает рот, и подняла руку.
– Нет, сексуальные услуги не та валюта, которую я предлагаю или принимаю.
– Как жаль. Секс – это биткоин нашего поколения.
– Вообще-то это старейшая в цивилизации форма оплаты. Кому проституток? – Я закатила глаза, но все же улыбнулась.
– Да, конечно, я возьму парочку. Слушай, я хочу предложить тебе еще одну сделку.
– Спасибо, но нет. – Я ускорила шаг.
– Я могу свести тебя с физиотерапевтом «Патриотов»[38].
– Правда? – У меня перехватило дыхание, но я не сбавила шаг, хотя мы уже почти бегом неслись по коридору.
– Деньги – это власть, милая, а поскольку у Вселенной извращенное чувство юмора, то влияния мне не занимать. Но если я это сделаю, тогда ты пососешься со мной – по-взрослому, с ласками сисек и ерзаньем на члене. О, и я совершу прогулку в этот рыжий лесок между твоих ног. Время выберу сам, конечно.
– Нет, – простонала я, придя в ужас от упоминания интимной части моего тела. Я подстригала волосы между ног и ухаживала за этой зоной, но никогда не видела необходимости полностью сбривать или удалять волосы воском.
– Дам тебе подумать. – Хантер снисходительно похлопал меня по спине, намеренно выводя из себя.
– Сколько у меня времени? – Я покосилась на него.
– Три секунды, иначе предложение отменяется. Одна моя подруга выкинула такую же хрень сегодня утром. Сотворила со мной чудеса.
Он что, шутит?
И кстати, вот кто мы теперь? Друзья?
– Три, – он начал считать, распахнув дверь и кивком велев мне выйти первой.
Мы вышли на улицу и направились к моей машине, а я слегка улыбнулась, отметив, какого Хантер добился прогресса. Меньше месяца назад он стоял на этой парковке и умолял меня пойти на сделку. А теперь уже я торговалась с ним.
– Нет, – отрезала я.
– Две. – Он не обратил на меня внимания и разблокировал машину.
Я уже собралась идти к пассажирскому сиденью, как он схватил меня за талию и заставил встать рядом с ним в неловких полуобъятиях, заточив меня в моменте.
Я сглотнула. Речь шла просто о поцелуях. Не о сексе. Он продолжит практиковать воздержание. А физиотерапевт «Патриотов»? Да бросьте. Я буду дурой, если откажусь.
Ты будешь дурой, если примешь что-то от этой семьи. Фитцпатрики близки к тому, чтобы погубить тебя. Они уже заставили тебя перейти все границы, которые, как ты считала, у тебя были.
– Одна, – хрипло прошептал он.
Я открыла рот. Он сунул в него большой палец. Теплый, грубый, солоноватый. Я обхватила его губами. Хантер надавил им на нижнюю челюсть, обездвижив меня. Мое сердце билось так сильно, что ребра дрожали, силясь не дать ему вырваться наружу. Его голубые задумчивые глаза впились в мои.
– Я заполучу тебя, добыча. Так или иначе. Наши маленькие сделки – просто способ дать тебе возможность найти себе оправдание для того, чтобы позволить мне залезть к тебе в трусики. Поступи разумно и тоже извлеки из этого что-нибудь. Да или нет?
Я посмотрела на него: красивое, нежданное проклятье, сладкий яд, капающий с лепестков прямо мне на язык.
«Нет», – кричал мой разум, но у него не было ни единого шанса. Я уже чувствовала, как шевелятся губы, формируя слово, придавая ему содержание, звучание и значение.
– Да.
В закусочной я съела бекон, яйца и ломтик цельнозернового хлеба. Хантер выбрал стопку блинчиков высотой с Эверест, политых таким количеством кленового сиропа, какого хватило бы, чтобы утопить Канаду. А еще молочный коктейль, который он проглотил с шоколадкой и пончиком, надетым на край бокала, как ломтик лимона на стакан с колой. Он уплетал еду, не обращая внимания на телефон, который лежал между нами на столе и разрывался от входящих сообщений.
Я с любопытством посматривала на Хантера, как на причудливого зверька, которого еще не зафиксировали на нашей планете. Он казался совершенно незнакомым. Пока мы не начали все это, мне хотелось думать о нем как о безрассудном глупом гуляке, у которого нет ни сердца, ни мозгов. Каждый день он доказывал, что он нечто большее, и приближал меня к моей погибели.
Мне хотелось раздеть его. Вдохнуть его запах. Корицы, стирального порошка и этого хантеровского запаха, от которого у меня все трепетало внутри. Наш поцелуй будет преследовать меня до самой смерти. А от предвкушения страстных поцелуев с ним по затылку побежали маленькие электрические импульсы.
– Похоже, тебе стоит ответить на пару звонков, – предложила я, наблюдая, как он ест, и вдруг задумалась о том, что снова выступаю с предложениями и закидываю его вопросами. Когда мы в прошлый раз пытались поесть в общественном месте, все плохо кончилось.
Он поднял взгляд от тарелки, доедая пятый блинчик.
– Это твой отец? – спросила я.
– Ответ утвердительный. – Хантер набил в рот еще больше еды.
– Ты сказал ему о том, что прогулял сегодня работу?
– Ответ отрицательный, – ответил он с полным ртом.
– К чему этот самосаботаж? – Я закинула в рот кусочек хрустящего бекона и принялась жевать. – У тебя была уважительная причина. Я могла за тебя поручиться.
Хантер слизал кленовый сироп с большого пальца и с хлопком вытащил его изо рта. Когда он так сделал, что-то затрепетало у меня между ног.
– Он, несмотря ни на что, предпочтет верить в худшее обо мне. К тому же на работе дерьмовая ситуация НДМ.
Ага. Он в самом деле слепил аббревиатуру из слов «на данный момент».
– Почему? – удивленно спросила я.
Я переписывалась с его отцом по электронной почте и читала между строк. Не похоже, чтобы он был недоволен Хантером. Если честно, он, осмелюсь сказать, был очень рад его успехам.
Хантер со звоном сложил приборы возле тарелки, будто потерял аппетит.
– Есть там один парень, Силли. Он уже вечность работает на отца. Он был приставлен ко мне в качестве помощника, пока я не приехал сюда, разгребал всякую хрень за меня. Так вот, как-то раз в обед, я решил обойти толпу народа и спуститься по пожарной лестнице, а не на лифте. Начинал спускаться и случайно услышал, как он говорит по телефону. А говорит он странную хрень, и очень похоже, что речь шла о моей семье, но я не могу это доказать.