– Что он сказал?
Хантер откинулся на спинку стула, теребя в руке лошадку Дала. Он всегда так делал, когда над чем-то размышлял. Меня пугало, как хорошо я уже его знала.
– Я не знаю, но мне кажется, что он загубил бы «Королевские трубопроводы», если бы мог. Сказал, что па самоуверенный, а Киллиан умен и опасен, а я… – Он замолчал. Кончики его ушей покраснели, а выражение лица стало безразличным и непроницаемым.
– Что ты, Хант? – тихо спросила я, наклонившись ближе.
– Бестолочь. – Он посмотрел мне прямо в глаза, ожидая моей реакции.
Я поднесла большой палец ко рту и принялась покусывать кожицу вокруг сломанного ногтя. Не получив ожидаемого ответа: подтверждения, критики или комплимента, он продолжил:
– Я поделился своими опасениями с отцом и Киллом. И, скажем так, не прокатило. Я хочу выяснить, что он задумал и с кем, потому что было похоже, будто этот разговор – вершина айсберга. Но я не знаю как. Каковы шансы, что я снова подслушаю его очередной компрометирующий разговор? Нулевые.
Я постучала по подбородку.
– Но это ни к чему.
Хантер склонил голову набок и снова одарил меня этим взглядом – взглядом, говорившим, что я корзинка со сладостями на Хэллоуин, которую он хотел бы открыть и поглотить все лакомства одно за другим, показывая мне все свои ловкие приемчики.
– Что ты предлагаешь? – Он не сводил с меня глаз.
– Давай сами создадим такую возможность. Как сильно мы хотим прижать ублюдка?
Глаза Хантера сверкнули, а губы изогнулись в полуулыбке. На этот раз я использовала местоимение «мы» и осознала, какая в нем крылась сила. Было забавно считать нас командой, пускай и сложившейся неестественным путем.
– Ужасно сильно. – Он повторил мои слова, сказанные об Олимпиаде.
– Тогда погнали.
Я знала об этом парне только потому, что отец иногда водил меня к нему, когда забирал из школы.
Пока я не получила водительские права, папа дважды в неделю возил меня на стрельбище после учебы. Потому нам приходилось коротать целый час, колеся по округе. Не было никакого смысла заезжать домой на десять минут, а потом мчаться обратно, чтобы проскочить пробки. Поэтому мы либо перекусывали вместе в одной из маминых закусочных, либо он ездил по делам. Одна из таких поездок и была к этому парню, Ноксу.
Нокс принимал только на дому, и ему нужно было написать заранее. Так я и сделала. Я не сомневалась, что он ответит так быстро, потому что папа с Сэмом были его главными клиентами. Говорят, что он бывший агент ФБР, который пустился во все тяжкие и теперь целыми днями воссоздавал все безумные приспособления, которые федералы использовали для слежки за людьми.
Как бы там ни было, мы оказались на пороге его дома в театральном квартале.
Нокс открыл дверь. Он был из тех мужчин, которые выглядели на любой возраст в диапазоне от тридцати до пятидесяти: с круглым животом, с раскрасневшейся опухшей от алкоголя кожей, вечно одетый в серые треники и майку.
– Малютка Бреннан. – Он взъерошил мне волосы, будто ребенку. Думаю, для него я им и была.
– Привет, Нокс. – Я махнула рукой, не вынимая ее из кармана толстовки. – Это мой друг Хантер. Могу за него поручиться.
– Этого недостаточно, солнышко.
Я вытащила руку из кармана и набрала Сэма, моего брата.
– Привет, – ответил он по громкой связи. Судя по шуму, он был в дороге. – Все нормально? Этот придурок тебя достает?
– Этот придурок тебя слышит, – проворчал Хантер.
– Честно говоря, Сэм, мне нужно, чтобы ты поручился за него перед Ноксом. – Я взволнованно прикусила нижнюю губу.
– Перед Ноксом? – недоверчиво хмыкнул Сэм.
– Не спрашивай.
– Уже спросил.
– Слушай, ты поручишься за меня или нет? – сердито процедил Хантер.
Они уже встречались? Похоже, что встречались и разошлись не в лучших отношениях.
– Нокс? – позвал Сэм.
Нокс издал звук, который могла бы издать свинья: нечто среднее между храпом и ворчанием.
– Он годится. Эй, придурок?
– Что? – неохотно ответил Хантер.
Видимо, теперь он еще и «придурок». Судя по этому и по «мальчишке», могу сказать, что любовь «команда Сейлор» к нему не испытывала.
– Скажешь кому-то об этом месте или о том, что там купил, и тебе конец. Усек?
– Господи, славно же ты обо мне думаешь.
– Честно говоря, я о тебе вообще не думаю. Бывай, Сейл. До скорого.
Я повесила трубку и улыбнулась Ноксу.
– Можно нам войти?
В последний раз окинув Хантера взглядом, Нокс нерешительно кивнул. У меня закралось подозрение, что он его узнал. Он думал, что мы пара? И почему оттого, что он мог так думать, мое сердце начало бесноваться в груди?
Мы сели на диван. Внутри было темно, шторы задернуты. В доме пахло грязным кошачьим наполнителем и ногами, но я знала, что Нокс вовсе не был беден. Мне было любопытно, что у него за прошлое, которое сделало его таким, каким он был сегодня.
– Я бы предложил вам выпить, но сомневаюсь, что кто-то из вас захочет брать что-нибудь в рот в этой квартире. – Нокс встал перед нами, уперев руки в бока.
– В этом доме есть кое-что, что я хотел бы попробовать, – тихо сказал Хантер, искоса глядя на меня с ухмылкой.
Я толкнула его локтем. Сильно.
– Значит, вы решили поиграть в супершпионов? – прорычал Нокс. – Не томите. Что вам нужно?
Я повернулась к Хантеру.
– Что Силли всегда носит с собой? Вообще всегда?
– Свою хитрожопую улыбку, – невозмутимо ответил он.
Я закатила глаза, но улыбнулась.
– Нет, я серьезно.
Хантер пожал плечами.
– Обручальное кольцо. Очки, наверное.
Нокс кивнул, записав все в блокнот, который достал из-за пояса спортивных штанов – еще один пункт в растущем списке предметов, к которым я ни за что не хотела бы прикасаться в этом месте.
– У него в кабинете есть часы? – продолжила я.
– А то ж.
– Какие?
– До смерти непримечательные. – Хантер почесал покрытый легкой щетиной подбородок. – Черные с серебристой каймой.
Это Нокс тоже записал.
– Ему нужно будет показать мне конкретные изображения в Гугле.
– А еще нам нужен датчик GPS в его машину и все, что ты сможешь придумать, чтобы мы точно могли слышать каждое его слово, – сказала я. – В реальном времени. Пожалуйста, все самое лучшее.
– Вам это недешево обойдется, – фыркнул Нокс. – Может потребоваться предварительный сбор данных, а за это я беру отдельную плату. Самостоятельное управление фургоном для гарантии качества, плюс оборудование – стоимость начинается с тысячи долларов в час. Потом мне нужно настроить удаленный сервер, сбросить файлы в общее облако, чтобы у вас был доступ к записям и отснятым материалам, а еще обработка, редактирование и сверхурочная работа в выходные после шести. В зависимости от ваших потребностей, вы даже чихнуть в мою сторону не успеете, а уже набежит до пятидесяти тысяч в месяц.
– Деньги – не проблема, – спокойно сказал Хантер, походя на богатенького ублюдка, каким он и был.
Нокс понимающе кивнул.
– Да, красавчик, я так и думал. И еще кое-что. – Он выставил палец вверх. – За подмену вещей и установку записывающих устройств отвечаешь ты. Я играю с законом, но стараюсь не плевать на него без лишней надобности.
– Я справлюсь, – ответил Хантер.
Нокс ушел в боковую комнату, дверь которой держал плотно закрытой, и оставил нас в своей гостиной.
Хантер повернулся посмотреть на меня.
– Почему я испытываю легкую неловкость и сильное возбуждение от того, что ты уже бывала здесь раньше и знакома со шпионажем?
Я рассмеялась.
– Я была здесь с отцом.
– Уважаемым бизнесменом, – дразнил он
Я пожала плечами, сохраняя невозмутимое выражение лица.
– Именно с ним.
– У него полно денег, – сказал Хантер.
– Кто бы говорил, – рассмеялась я. – А кстати, как ты собираешься платить? Я думала, отец назначил тебе фиксированную зарплату.
Хантер одарил меня хищной улыбкой.
– Мать из кожи вон лезет, чтобы меня умаслить. Venmo[39] – мой лучший друг.
– Мило, – заметила я, покусывая губы.
– Ну а ты что? – Он дернул подбородком в мою сторону. – Ты какая-то нищая для богатенького ребенка.
– Так и есть, – призналась я. – Я не беру деньги у родителей. Живу на то, что мне платят за уроки стрельбы из лука, которые я даю летом.
– Пфф.
Хантер уставился в стену, мгновение обдумывая мои слова, а потом сказал:
– Нужно потом принять душ. – Он обвел комнату указательным пальцем.
– Само собой.
– Вместе.
– Хант.
– Ладно. Но все же этот поцелуй. – Он закусил кулак и закатил глаза. Потом указал на мой телефон. – Эта дрянь разрывается, как секс-кукла на съезде анонимных девственников. Все нормально?
Я опустила взгляд. У меня было два пропущенных звонка от абонента: Под вопросом: Кристал, PR-менеджер.
Я глянула на него, чувствуя, как щеки заливает румянцем.
Хантер очень внимательно изучал меня взглядом.
– Кажется, па упоминал, что ты не спешишь отвечать на ее письма.
– Поэтому ты дал ей мой номер?
– Ты заключила сделку с моей семьей. Тебе нужно отвечать этой пиарщице, чтобы наша часть договоренности была выполнена.
– Хватит рыться в моем телефоне.
Но я не могла всецело злиться на него, когда он пытался помочь.
Снова.
– Я никогда не рылся в твоем телефоне. Только в трусиках.
– Ха.
Хантер не переставал пялиться на меня с широкой, озорной улыбкой, полной чувств, испытывать которые я даже не считала возможным.
Нет.
– Ты не трогал мои трусики, – прошептала я, потрясенная, взволнованная и… Честно говоря, я даже не могу перечислить все чувства, которые его признание заставило меня испытывать.
Он поднял руки, сдаваясь.
– Я хочу воспользоваться пятой поправкой[40] и любезно прошу не проверять мои карманы.