Мне стоило знать, что нечего и ожидать полной, горячей поддержки, сдобренной заверениями, будто я непременно надеру ей зад, когда мы встретимся в финальном состязании в Бостоне, которое определит, кто из нас отправится на Олимпиаду. Это было не в стиле Джунсу. И все же его ответ ранил.
После тренировки я поехала обратно в квартиру, зная, что Найт и Луна, друзья Хантера – уже там.
«Орлы приземлились, – написал мне Хантер в сообщении. – Я слинял с работы пораньше и застукал, как они шпилятся на лестнице. Вообще жесть. х».
Они останутся на ближайшие два дня, и я боялась, что ужасно им не понравлюсь или, что еще хуже, они посчитают меня непримечательной, невидимой, какой считал весь остальной мир. Я боялась, что пузырь, в который мы с Хантером заключили себя, лопнет на наших глазах, как только моему соседу напомнят о том, что я всего лишь неуклюжая вздорная девчонка, которой поручили присматривать за ним, но которая в итоге забралась к нему в постель, как и все остальные.
Когда двери лифта, ведущего в наш частный пентхаус, со звоном отворились, сердце так сильно забилось в груди, что меня затошнило. С кухни раздавались смех и крики. Взгляд тут же метнулся к Хантеру и еще одному парню нашего возраста. Они стояли, прислонившись к кухонной стойке и попивая рутбир из причудливых на вид бутылок. Парень был высоким – выше Хантера – и примитивно красив до омерзения. Под его массивной рукой стояла загорелая девушка с афрокосичками, собранными в высокий хвост. Она была похожа на египетскую принцессу – очень эффектная, с раскосыми светлыми глазами и пухлыми губами. Ее взгляд метался между парнями, а на губах играла легкая, изумленная улыбка. На Хантере был костюм от Brunello Cucinelli[67] из шерсти и кашемира, а на Найте – белая толстовка с капюшоном от Palm Angels[68] и кожаные высокие кеды Giuseppe Zanotti[69]. Они напялили на себя пятнадцать тысяч долларов.
Чертовы богатенькие бездельники.
– Так вот эта девчонка, Элис, нагнулась над бильярдным столом и рассказывает этому придурку о своих приключениях в христианском летнем лагере, и тут наш Хант трахает ее прямо перед всеми. – Друг Хантера, Найт, хихикая, указал на него большим пальцем. – А теперь прикинь, Лунный свет, все это время Хантер ведет, типа, серьезную, глубокую беседу с Воном – я уже не помню о чем – даже не сбавив темпа и не вспотев, пока имел ее. О чем вы тогда говорили? – Найт толкнул Хантера локтем.
Никто из них так и не заметил меня, даже когда я вышла из лифта, зачарованно за ними наблюдая.
Элис. Элис из «Инстаграма»[70]. Элис, с которой он флиртовал. Элис из его собственной, личной Страны чудес. Мое сердце истекало черной кровью. Я ощущала тяжесть, слабость, разум затуманился. Я поняла, что ревную.
– Какую немолодую знаменитость мы предпочли бы поиметь: Мишель Пфайфер или Мадонну, – подсказал Хантер и снова отпил из бутылки, сунув свободную руку в карман узких брюк светло-серого цвета.
Он выглядел гораздо солиднее и взрослее Найта со светлыми, элегантно зачесанными, как и у всех остальных Фитцпатриков, волосами.
– Мишель Пфайфер, по-любому, – встряла я, войдя и бросив спортивную сумку у входа. Все взгляды в удивлении устремились ко мне. Я улыбнулась, слишком сильно обнажив зубы, и продолжила: – Из «Бэтмен возвращается»?
– Дам тебе полбалла. – Найт указал на меня горлышком бутылки. – Потому что ты правильно выбрала знаменитость, но прогадала с фильмом. «Опасные умы», кстати говоря. Я Найт. – Он отлип от своей шикарной невесты и подошел ко мне.
Я протянула руку в ожидании рукопожатия, но Найт схватил ее и, рванув к себе, заключил в сокрушительные, душевные объятия. Я по одним только объятиям поняла, что этот парень был родом из семьи профессиональных обнимальщиков и очень хорошо, самозабвенно познал любовь. Луна счастливая девушка.
– Спасибо, что заботишься о нашем мальчике. Мы знаем, что он скотина.
– Найт! – захихикала Луна, а потом ворвалась в наши объятия и тоже меня стиснула. От нее пахло кондиционером для белья и, несмотря на ее красоту, совсем не исходило ауры дрянной девчонки. – Я Луна.
– А я Сейлор.
– Мы знаем, – ответили они в унисон и рассмеялись. Когда мы разомкнули объятия и повернулись к Хантеру, то обнаружили, что он уставился на нас с бесстрастным выражением лица.
– Я сказал Мадонна, – констатировал он. – «Like a Virgin»?[71] Только не после того, как я закончу с тобой, детка.
– Ага. А на следующее утро заглавной песней будет «Burning Up»[72]. – Найт с важным видом подошел к Хантеру и хлопнул его по спине.
Мы все рассмеялись, но я не чувствовала никакой радости. Я столкнулась лицом к лицу с ночным кошмаром, также известным как недавнее прошлое и репутация Хантера, которые я упорно старалась не считать частью его натуры.
Казанова.
Кобель.
Парень, которому нельзя доверять.
– Так что, идем в клуб или как? – Найт открыл еще одну бутылку рутбира, опустошил ее залпом и громко рыгнул. – Надо отпраздновать контракт на новую книгу Луны.
– Тусоваться в клубе с двумя выздоравливающими алкоголиками наверняка чертовски весело, – не сказал никто и никогда. – Хантер засунул пальцы в пустые бутылки, которые стояли на столе, и, используя их в качестве импровизированных когтей, взмахнул рукой между собой и Найтом. – Мы отпразднуем победу твоей девушки по-другому. Вы, дети Золотой лихорадки с Запада, сейчас в Афинах Америки[73]. Конечно, Тодос-Сантос больше похож на Айя-Напу, но я устрою вам веселье. Собирайтесь. Выходим через пятнадцать минут.
Найт с Луной переглянулись и ушли в комнату Хантера, чтобы переодеться, но сперва еще раз подчеркнули, как они благодарны за предоставленное жилье, будто это была моя квартира, а не Хантера.
От меня не укрылось, что Хантер не включил меня в их вечерние планы и даже не уделил внимания с того момента, как я вошла в квартиру. На меня их вечерние планы не распространялись. Я пыталась не замечать острую боль разочарования в груди, но от этого осознания мне становилось тяжело дышать.
– Я в душ. Надеюсь, у тебя был хороший день, – я помахала ему рукой и слегка улыбнулась.
– Да, взаимно. – Хантер повернулся ко мне спиной и начал выбрасывать пустые бутылки в мусорное ведро.
Я замерла, не в силах сделать больше ни шага. Неужели я сделала что-то такое, чем заставила его меня игнорировать? Не думаю. Прошлой ночью мы спали вместе.
И позапрошлой тоже. А сегодня утром он разбудил меня, уткнувшись лицом между моих бедер, покусывая и всюду лаская языком.
«Но это всего лишь секс, – усмехнулась я про себя. – Часть нашего соглашения. Он воспринимает тебя не иначе, как теплую дырку, призванную его удовлетворять, лишь средство достижения цели. А именно его весьма солидного наследства».
Я запрыгнула в душ и встала под струи горячей воды. А еще почистила зубы в попытке избавиться от горечи во рту. К тому времени, как я вышла из ванной в пижаме с надписью «Surely not everyone was Kung Fu fighting»[74] (купила ее на Etsy, чем сильно отличалась от людей, с которыми делила крышу в эти выходные), меня встретили три пары сердитых глаз.
Хантер, Найт и Луна стояли в коридоре, скрестив руки на груди, и хмуро смотрели на меня, будто я их чем-то обидела.
– Что? – Я посмотрела вниз, чтобы убедиться, что не забыла надеть штаны. Не забыла.
– Что ты там делала? Мастурбировала пятьсот раз, представляя меня? Мы уже опаздываем, а ты все еще в своей гребаной пижаме. Надень какие-нибудь джинсы. – Хантер махнул рукой в мою сторону.
– Ох. – Я залилась румянцем. – Я не знала… Я думала… – И замолчала, поняв, что снова веду себя ужасно неловко.
Но в то же время испытала такое сильное облегчение, что меня чуть не вырвало.
– Ага, не знала. Позволишь мне разгуливать в таком виде по городу, полному зажигательных женщин и алкоголя? – Хантер взмахнул рукой вдоль своего тела. – Ты должна следить за моей трезвостью и воздержанием. Так что одевайся и займись этим.
Так вот зачем я ему там нужна. Сердце сжалось. Понятно.
Спустя час Хантер остановил мою машину возле театра «Катлер Маджестик» на Тремонт-стрит. Место было знаменито тем, что там, по слухам, водились привидения. В нем умер бывший, пусть и вымышленный, мэр Бостона во время просмотра представления. А еще в нем якобы обитали два духа супружеской пары и дух маленькой девочки, которая принимала припрятанные подарки, оставленные для нее в театре.
Я поделилась этой информацией с нашими гостями, и, судя по виду, они были готовы пешком рвануть обратно в Калифорнию, как только Хантер вышел из машины и начал открывать нам двери.
– Призраки? Кровь? Убийства? Вон женился бы в этом месте, – сказал Найт, и Луна с Хантером рассмеялись.
Я уже слышала это имя несколько раз, но оно ни о чем мне не говорило.
– Ну этот говнюк вообще на другом континенте. К тому же они с Сейлор, наверное, прикончили бы друг друга, а у меня нет ни сил, ни времени выступать свидетелем на затяжном судебном процессе. – Хантер громко захлопнул пассажирскую дверь, как только мы вышли. – Особенно когда я почти чувствую вкус свободы. И кисок. Их вкус я тоже чувствую.
«Чувствуешь каждый день, – хотелось прокричать мне. – Или я не в счет?».
Но, конечно же, я понимала, почему он так поступал. Мы не могли показать другим, что были вместе в библейском смысле этого слова. Таково наше соглашение.
– В общем. – Хантер зевнул. – Я арендовал это место на всю ночь. Шеф-повар уже здесь. Мы будем есть органическую, растительную еду, потому что Луна вегетарианка, а Сейлор… ну, типа девчонка.