– Идем, – сказал Калеб и уверенно пошагал вперед, в сторону гущи безлиственных деревьев и вековых елей.
Кажется, нам снова предстоит долгий, тягостный путь по холодному лесу, который начинался сразу за лугом и, казалось, тянулся до самых гор. Далия увязалась следом за Калебом, резво шагая по утоптанному снегу, а я еще немного полюбовалась мирной деревней, пытаясь вновь почувствовать на какое-то жалкое мгновение приятное тепло, пока напротив меня не встал демон, загородив собой весь вид.
Я подняла на него полный негодования взгляд, но удивительное спокойствие, мелькнувшее в его глубоких синих глазах, заставило меня забыть о возмущении.
– Не нужно так старательно пытаться умереть, не выполнив перед этим часть своей сделки, – сказал Кай. Голос его был спокоен и в то же время напряжен и являл собой какую-то особую силу, из-за которой у меня каждый раз кровь стыла в жилах, а тело покрывалось холодной испариной. – Ты скоро превратишься в йети*.
Я не успела ответить ему, что это не моя вина, – демон внезапно взял мои руки в свои, поднес их к своему лицу и, едва касаясь губами кожи, обдал горячим дыханием. Сердце замерло на миг, а затем заколотилось с такой силой, будто я в очередной раз падала с большой высоты. Кай снова буквально обжег меня своим дыханием, и я ощутила расползающийся по телу жар, только не знала – вызван он был магией демона или его ошеломляющими действиями и прикосновениями.
Не отпуская моих дрожащих теперь от его касаний ладоней, Кай вдруг посмотрел на меня и замер, поймав мой взгляд. Сейчас я чувствовала себя так, словно меня окунули в чан, наполненный огненной лавой. И, конечно, мне было приятно от того, что я больше не чувствовала зверского холода, но трепет, вызванный близостью демона, невероятно пугал меня.
– У тебя есть способность к огненной стихии, – вдруг глухо начал Кай и прокашлялся, кажется, удивившись своему изменившемуся голосу. – Ты в состоянии постоянно согревать себя.
– Я… не умею… – Мой голос дрогнул, и глухая злость на мою неспособность противостоять трепещущим чувствам вновь обрушилась на меня, но я не могла ничего с этим поделать – плотоядный взгляд сапфировых глаз прожигал меня насквозь.
Кай обреченно вздохнул, как будто осознавая всю мою никчемность.
– Постарайся направить пламя из своего источника не наружу, а внутрь себя, – продолжил он, посильнее сжав мои уже горячие ладони. – Просто дай ему пройти по всему твоему телу, но не позволяй вырваться.
Сосредоточиться на стихии, ощущая на себе мужской взгляд, оказалось не просто. Но, закрыв глаза, я медленно нащупала глубоко внутри себя наполненный магией источник и потянула из него огненные нити, которые вскоре расползлись по рукам, спине и ногам. Я чувствовала, что огонь прожигает меня изнутри, словно желая протиснуться наружу, и невольно скривилась, сжав пальцы, накрытые ладонями демона.
– Ливия, – позвал вдруг Кай, и я, распахнув глаза, встретилась с его выразительным взглядом, ощутив внезапно, как быстро забилось мое сердце от собственного имени, сорвавшегося с уст демона. – Давай только не обжигать друг друга.
Его слова были произнесены с такой серьезностью, что во мне разом потух весь мой огонь, оставив место лишь для чужого пламени. Эта фраза прозвучала необычайно шокирующе и, казалось, имела множество смыслов.
– Лив! – послышался вдалеке голос Далии, и Кай, резко отпустив мои руки, отступил на шаг. – Вы чего там застряли?
Не глядя на девушку, я прокричала в ответ:
– Иду! – Мой взгляд был устремлен на демона, и он тоже смотрел на меня, так, словно все еще находился под влиянием волнительного момента. – Спасибо, – шепнула я и, развернувшись, быстро пошагала к Далии.
Миновав луг, мы вошли в лес, освещаемый лучами зимнего солнца. Сугробы здесь были еще глубже, и порой мы тонули в них с Далией по пояс. Приходилось растапливать снег с помощью огня, и хоть после этого вода нещадно впитывалась в одежду, это было лучше, чем с большим трудом пробираться через снежные кучи. Такие глубокие сугробы говорили лишь об одном: в этом лесу не бывает гостей. Возможно, мы оказались первыми, кто решился войти в лесную чащу зимой.
Но, к счастью, ближе к вечеру, когда солнце начало медленно садиться за южной грядой гор и лучи его окрасили небо и верхушки елей в оранжево-розовый цвет, мы вышли из зоны глубокого снега и пошагали между соснами с припорошенными снегом ветвями, и теперь погружались в снег только наши ступни. Все это время, пока мы двигались по лесу, Далия без устали рассказывала о нашем прошлом, вспоминая только радостные и веселые моменты. И хоть я ничего не помнила, мне было интересно слушать ее и знакомиться с новой для меня Лией. Мужчины тоже слушали, и Калеб даже порой останавливал ее, чтобы уточнить какую-нибудь незначительную мелочь или посмеяться над забавным моментом.
Далия рассказала, что в детстве мы с ней были еще теми сорванцами; часто подшучивали над ребятами, а когда те решались поквитаться с нами, я выступала в качестве защитницы сестры и билась с соседскими мальчишками и девчонками, не позволяя ранить Далию. А потом неделями ходила в школу с синяками, разбросанными по всему телу. Впрочем, меня это даже не удивило. Я и сейчас понимала, что постоянно оберегала Лию от всевозможных опасностей, будь то опасность со стороны демонов или людей.
Не знаю почему, но девушка старалась избегать разговоров о наших родителях. Мне безумно хотелось узнать о том, что произошло с теми, кого я называла такими теплыми словами «мама» и «папа»; что случилось в тот день в Мортемтере именно с нашей семьей. Но не решалась сейчас спрашивать об этом напрямую, догадываясь, что это может принести боль не только Далии – прекрасно помнившей наших родителей, но и мне. Одна мысль о том, что у меня действительно была полноценная семья и из всех родственников со мной рядом осталась только Далия, уже причиняла немалую боль, терзая где-то глубоко внутри и обволакивая сердце туманным чувством, отчего-то казавшимся мне печалью.
Когда солнце спряталось и землю окутали сумерки, мы решили сделать привал и, выбрав место, где был неглубокий снег, расположились между деревьями рядом с покрывшейся льдом речушкой. Темно-фиолетовое небо медленно становилось иссиня-черным, где-то вдалеке светила бледная луна. Совсем скоро высоко над нашими головами замерцали серебристые крупицы звезд, придавая небу необычайную красоту – тихую, чарующую.
Спустя какое-то время отдыха и молчаливого разглядывания местности, Калеб собрал сухих веток и сложил их в единую конструкцию для костра, а Кай, сняв одну перчатку, разжег огонь одним выверенным движением руки. Я изумленно глянула на него, впервые увидев, как он обращается к стихии, но демон сделал вид, что не заметил моего удивления.
– Будем нести дозор по очереди, – сказал Калеб, усаживаясь рядом с костром. Прислонившись спиной к толстому стволу дерева, он снял латные перчатки и поднес руки к сверкающему пламени. – Пусть девочки выспятся. Нас двоих будет достаточно.
– Буду первым, – отозвался Кай. – Меня пока не тянет ко сну.
– Отлично. – Калеб уселся поудобнее, кажется, вполне удовлетворенный словами демона, и, сложив на груди руки, добавил: – Разбуди часа через три. На рассвете пойдем дальше.
Рыцарь прикрыл глаза, собираясь погрузиться в сон, а Кай отошел подальше от нас, сел поближе к замерзшей речке и затих, смотря куда-то вдаль.
– Чего ты на него постоянно так косишься? – шепнула вдруг Далия, сидя рядом со мной у костра, и легонько толкнула меня локтем. – Всю дорогу наблюдала за его напряженной спиной да мощными крыльями.
– Чего?.. – Я, наконец, обернулась к ней и, заметив на ее губах какую-то ехидную улыбочку, почувствовала, как к щекам против воли прилил жар. – Ничего подобного… – растерянно произнесла я и устремила взор на огонь, боясь вновь столкнуться с испытывающим взглядом льдисто-голубых глаз.
– Брось, Лив, – с губ Далии сорвалась беззлобная усмешка. – Твое пристальное внимание к демону не заметит только слепой. Ну, или Калеб… – Она немного помолчала, а затем, притянув к груди ноги и обняв их руками, продолжила: – Не знаю, что между вами происходит, но будь осторожна. Мы мало знаем о нем, да и выглядит он каким-то отстраненным, чуждым всему происходящему. У него столько ненависти к людям… Даже я не испытываю такой злобы, хоть они и сотворили с демонами такие ужасные вещи.
– Все в порядке, Ли, – поспешила заверить я, понимая, что в ином случае девушка от меня не отстанет. – Не забывай о том, кто я. У меня есть голова на плечах. И мыслю я как охотница, убийца, которую воспитал Совет. Пока что я все еще бесчувственное орудие людей.
Мои слова показались мне до боли жгучими, острыми и безжалостно вонзились в сердце. Сейчас эта правда была так очевидна и мучительно болезненна, что я не смогла сдержать судорожного вздоха и почувствовала, как по спине побежали ненавистные колючие мурашки.
– Это не так. – Далия осторожно коснулась моей руки и сжала ее горячими пальцами. Я поймала ее выразительный взгляд, заметила ее улыбку – такую нежную и теплую, и меня вновь окутало живительным теплом. – Мы были их марионетками, но сейчас все изменилось, Лив. Сейчас мы свободны. И только мы вправе решать, как нам жить.
– Не похоже это на свободу, – буркнула я, понурив взгляд. – Раньше мы хотя бы могли свободно ступать по людской земле, а сейчас вынуждены скрываться. Выжившие демоны прячутся в горах, как медведи в берлоге. Это не свобода.
– Но они хотя бы не лишены выбора, – шепотом произнесла Далия, медленно отпустив мою ладонь.
Мы молчали, смотря на жаркое пламя, словно зачарованные. Тишина эта, прерываемая легким посапыванием Калеба и треском горящего костра, была отнюдь не томительной. Наоборот, рядом с Далией я ощущала не испытываемое ранее спокойствие и умиротворение, как если бы все проблемы разом исчезли из моей жизни. Своим присутствием и немой поддержкой она придавала мне сил, и хоть наши мнения о независимости разнились, мы обе знали, что наша сила особенно могущественна, когда мы вместе. Сейчас я вдруг четко осознала, что не готова расстаться со своей Далией, и вряд ли когда-нибудь буду готова. Она была неотъемлемой