Мраморные осколки лежали на дне, а с вытянутой руки статуи бежали маленькие прозрачные капельки, резво падали на осколки, омывая их. Монотонный звук капающей воды усилил ощущение неестественной тишины, господствующей в библиотеке дворца. Сердце пропустило глухой удар, в голове пронеслась одна единственная и, казалось, не принадлежащая мне мысль: «Вода – хранитель информации». И я неосознанно потянулась к сбегающим по мраморной руке капелькам, слыша только ритмичный звук падающей воды и женский голос, повторяющий одну и ту же фразу.
Хрустальные капли мягко коснулись подушечек моих пальцев, но спустя несколько секунд их касание отдалось обжигающей болью по всему телу. Я отдернула руку, сжав в кулак, и прижала ее к груди, чувствуя, как кожа начинает пылать, словно от губительного пламени огня. Глаза внезапно застелила мутная пелена, дыхание участилось, и я медленно осела на пол, вмиг ослепнув.
Я не слышала ничего, кроме бешеного стука крови в ушах. Кругом была темнота, полный мрак, нещадно впивающийся в тело, сдавливающий голову. Обхватив себя руками за плечи, я разомкнула губы, чтобы позвать Кая, разрезать убийственную тишину, но из груди вырвался лишь придушенный хрип. В одно мгновение я лишилась зрения и голоса, и от осознания этого больно сводило скулы. Я не двигалась, терпеливо ждала, когда перед глазами рассеется тьма; больно, чуть не до крови закусила нижнюю губу, дрожа всем телом и понимая, что страх завладел моим сознанием.
«Смотри… – мягко шепнул голос в голове, и я вздрогнула от неожиданности, резко выдохнула, внимательно прислушиваясь к раздающимся внутри меня словам. – У воды есть память. Смотри».
Голос стих, но я не успела насторожиться – перед глазами мелькнул огонек, а в следующее мгновение комнату озарила яркая вспышка света. В библиотеке стало светло, и все вокруг изменилось до неузнаваемости. Здесь больше не было беспорядка, пыли и грязи – янтарные каменные стены блестели в лучах заходящего солнца, стеллажи стояли ровными рядами, а белокаменные колонны были целыми и украшенными зелеными стеблями и бутонами красных роз. Это место расцвело, будто война обошла его стороной. Но, похоже, она просто еще не наступила.
Сквозь затуманенное сознание прорвалась неожиданная мысль. Все вокруг – лишь воспоминание. Но только чье оно?..
– Сэлорон, прошу тебя, – мертвую тишину внезапно разрезал до жути знакомый голос. – Я не позволю им забрать ее у меня. Она же моя дочь, Сэл…
Из-за стеллажей вышел высокий широкоплечий мужчина со стянутыми в хвост иссиня-черными волосами и длинными толстыми рогами. Взгляд синих глаз был хмурым и задумчивым, сложенные за спиной черные крылья напряжены, как и пальцы рук, сжатые в кулаки, а полы его белоснежной накидки, расшитой золотом, почти касались начищенных каменных плит.
Следом за ним вышел мой отец. Он был чем-то крайне встревожен; в пурпурных глазах затаилась надежда и немая мольба.
– Глупо противиться воле жрецов, – низким уверенным голосом произнес в ответ незнакомец. – Они дали вам шанс при ее рождении, Арон. – Мужчина обернулся к моему отцу, взглянул на него с сочувствием. – Мы все верили, что свет затмит тьму, но ты же видишь, чем обернулась наша глупая вера.
– Все еще можно исправить, – упрямо продолжал отец, и сердце мое вдруг заныло, раненное этим печальным взглядом родных глаз, едва заметным отчаянием на светлом мужественном лице. – Связь проявилась совсем недавно, только тогда, когда Ливия поступила в дворцовую школу. Мы спрячем ее, Сэл. Позволь нам уйти. Даю слово – она больше никогда не увидится с твоим сыном.
Из груди незнакомого мне мужчины вырвался тяжелый вздох. Он отрицательно покачал головой:
– Боюсь, это будет бесполезным занятием. Пророчества всегда сбываются, Арон. Ты прекрасно об этом знаешь. – Голос мужчины стал жестче, серьезнее и повелительнее, что и помогло, наконец, понять, кто стоит перед моим отцом. Король. – Я не пойду против тебя, мой друг. Но ты должен выбрать… Либо она, либо все демоны. Ты позволишь ей отдать жизнь для спасения своего народа или подаришь шанс напустить на наш мир тьму?
Я заметила, как отец сжал челюсти, так сильно, что на его лице заходили желваки.
В голове многое не укладывалось. Я никак не могла понять, почему повелитель желал моей смерти, а отец противился его решению. Каждое слово короля заставляло содрогаться все внутри меня, больно ранило и холодило сердце. Но я постаралась совладать с нахлынувшими эмоциями и продолжила наблюдать за представшим передо мной воспоминанием.
– Я выберу ее, – выдохнул папа после недолгой паузы. – Я всегда буду выбирать своих детей, Сэлорон. Даже если это приведет к запустению… Мой выбор не изменится.
Король опустил взгляд, глубоко вздохнул, но мне показалось, что он и не надеялся на иной ответ.
– Мне жаль, – выдохнул Сэлорон, так и не взглянув на моего отца. – Жаль, что я не могу ничего изменить.
– Ты рано отчаиваешься, мой король.
В резных дверях появилась крылатая женщина, голос которой все это время звучал в моей голове. Было совсем непривычно услышать его со стороны, а не внутри себя, но я не сомневалась в том, что перед мужчинами предстала обладательница преследовавшего меня голоса.
Женщина, облаченная в длинное нежно-голубое платье, с белыми крыльями, не имеющая отличительного признака демонов – рогов, прошла в библиотеку и остановилась чуть поодаль от моего отца. Неожиданная догадка мелькнула в голове, уже в следующий миг становясь твердым убеждением. Это мать Элуны. Длинные белесые волосы, отливающие тусклым серебром, украшала золотая диадема, а в аквамариновых глазах блестели едва уловимое восхищение и уверенность.
– Леди Айлин, – твердо произнес папа, слегка поклонившись.
На тонких женских губах расцвела приветливая улыбка.
– У тебя есть какое-то предложение? – устало спросил король, без особого интереса взглянув на Богиню Луны.
Та кивнула, вмиг напустив на себя серьезность и значимость:
– Это предложение жрецов. – Она немного помолчала, собираясь с мыслями, а я невольно задержала дыхание, с замиранием сердца ожидая ее слов. – Нужно лишить девочку магической силы.
Лицо моего отца вытянулось от удивления.
– Отобрать крылья? – почти шепотом спросил он.
Я вздрогнула, рвано выдохнула и сразу же зажала себе рот рукой, заметив, как напряглась женщина и слегка повернула голову в мою сторону, словно почувствовав мое присутствие.
– Это вздорное предложение, Айлин, – сказал король, привлекая к себе ее внимание. – Лишать демона крыльев… Подобный ритуал проводили всего раз, но история бескрылого демона отличается от истории Ливии. Она не совершала греха.
– Ты уверен, что прятать внутри себя тьму – не грех? – резонно спросила Айлин, изогнув изящную бровь.
– Не смей отзываться о моей дочери в подобном тоне, – сквозь зубы прошипел отец, сжал от злости кулаки, но с места не сдвинулся, несмотря на то, что слова женщины пробудили в нем желание стереть с ее лица легкую усмешку.
– И все же… – Айлин нахмурилась и, отвернувшись от мужчин, внезапно посмотрела на меня. Посмотрела так, будто я на самом деле находилась здесь. От внимательного, проницательного взгляда ясных голубых глаз по спине пробежал холодок. – Ты не отрицаешь, Арон, что твоя дочь отмечена Богиней Тьмы.
Отец продолжил что-то говорить, но больше я его не слышала. Между мужчинами завязался спор, возникшая тишина начала давить на уши. Непроглядная мгла вновь застелила взор, руки задрожали, и я вскрикнула от пронзившей все тело жгучей боли, резко раскрыла глаза, задышала тяжело и рвано.
– Тише, Ливия, – послышался рядом успокаивающий голос Кая. На щеку легла горячая мужская ладонь. – Все хорошо.
Взор медленно прояснялся, но сердце продолжало гулко биться в груди. Мужчина поднял меня с пола и прижал к себе, медленно поглаживая по спине, по тому месту, где ныли раны, напоминавшие о былой силе.
Судорожный вздох сорвался с моих губ. Я уткнулась носом в плечо Кая, чувствуя, что сердце разрывается на части, и шепнула сдавленно:
– Скажи мне… – Голос на миг оборвался. Слезы начали душить изнутри, даже не пытаясь вырваться наружу. Сглотнув ком, я так же шепотом продолжила: – Ты знал об этом?.. Знал, что не люди лишили меня крыльев? Не люди, а твой… отец?..
– Нет, – сразу ответил демон спокойным, но немного уставшим тоном. – Я не знал.
Нервно сжала пальцы, царапая ногтями кожу. Не почувствовав желанного облегчения, я ждала, что Кай опровергнет это заявление, объяснит, что это не правда. Но он молчал. Молчал, понимая, что его отец мог совершить подобное. Они все могли…
– Что ты увидела? – тихо спросил Кай, не выпуская меня из крепких объятий, отчего-то не согревающих раненое сердце.
– Прошлое.
Он не стал больше мучить вопросами. Хотя мне казалось, что ему не терпится расспросить меня. При желании демон мог бы прочесть все по моим глазам, без промедления залезть в голову, отобрать необходимые воспоминания, но он не смотрел на меня, лишь прижимал к себе, осторожно гладя по голове. Впервые счел правильным не трогать мои мысли, а мне вдруг захотелось, чтобы он все увидел, узнал правду, помог разобраться с терзавшим меня чужим воспоминанием.
– Давай возвращаться, пока не началась метель.
Время словно остановилось. Я не знала – прошли минуты или часы… Мы молча выбрались из дворца и покинули Мортемтер до того, как небо заволок снежный туман. Летя прочь от увядшего дерева, я не оглядывалась. Боялась, что, обернувшись, позволю тьме вновь завладеть сознанием.
Но казалось, что мрак поглотил меня еще тогда, когда я утратила крылья. Демоны забрали мою свободу, не осознавая, что лишили меня возможности покинуть тьму, от которой так старательно пытались уберечь свой мир. Забрали все, а взамен получили еще большее зло.
Глава 24. Метка Тьмы.
Делать вид, что все хорошо, когда от тебя старательно скрывают страшную тайну, – это искусство, которое далось мне нелегко. Отчасти я понимала, какой секрет от меня утаивают, но за последнюю неделю накопилось столько вопросов, что посетившее меня в Мортемтере воспоминание теперь казалось мне всего лишь небольшим кусочком мозаики.