— Сага Бауэр?
— Она сказала, что вы не станете слушать предложений от службы… поэтому я приехал сам.
— Я подумал бы над вашим предложением, если бы не знал, что вы утаили от меня ключевые данные.
— Какие именно? Служба полагает, что вы поможете им выйти на контакты Рачена за пределами тюрьмы.
— Мне жаль, что из-за меня вы впустую приехали сюда. — Йона встал и направился к двери.
— Я могу добиться помилования для вас, — сказал министр ему в спину.
— На это требуется решение правительства. — Йона обернулся.
— Я премьер-министр.
— Но если мне не дадут всю имеющуюся на данный момент информацию, я буду вынужден отказаться, — повторил Йона.
— Как вы можете утверждать, что знаете то, чего не знаете? — Премьер-министр не скрывал раздражения.
— Я вижу вас здесь, хотя вы должны были бы лететь в Брюссель на встречу Европейского совета, — сказал Йона. — Я читал, что вы бросили курить восемь лет назад, но сейчас сделали шаг назад, судя по запаху от вашей одежды и по испачканным ботинкам.
— Испачканным ботинкам?..
— Вы человек деликатный, и так как ваш шофер не курит, то вы курили, выйдя из машины, на обочине.
— Но…
— Я видел, что вы смотрели в телефон одиннадцать раз, но не отвечали на сообщения… Поэтому я понял, что чего-то не хватает, ведь в рапорте, который я прочитал, нет ничего, что требовало бы такой спешки.
Премьер-министру, кажется, впервые нечего было ответить. Он провел рукой по подбородку, взвешивая все «за» и «против».
— Возможно, речь идет о нескольких запланированных убийствах, — сказал он наконец.
— О нескольких? — переспросил Йона.
— Служба вычеркнула это из отчета, но, кажется, вначале планировались три убийства… и следующее — уже в среду… Отсюда такая спешка.
— На кого будет направлено следующее покушение?
— Мы не знаем, понятия не имеем, но, судя по имеющейся информации, планируется именно показательная казнь.
— Потенциальные жертвы — политики?
— Вероятно.
— Вы полагаете, что одним из них можете оказаться вы, так? — спросил Йона.
— Это к делу не относится, жертвой может оказаться кто угодно, — быстро ответил министр. — Но, так как я понял, что лучше вас нам никого не найти, я хочу услышать, что вы принимаете предложение… Если вы добудете информацию, при помощи которой можно будет остановить террористов, я прослежу за тем, чтобы вам вернули жизнь.
— Не все в ваших силах.
— Послушайте, вы должны! — сказал премьер-министр, и по его голосу Йона понял, что тот серьезно напуган.
— Если вы сможете заставить службу сотрудничать со мной всерьез, то… обещаю найти виновных.
— Но необходимо найти их до среды, вы понимаете… следующего человека убьют в среду, — прошептал премьер-министр.
Глава 17
Охотник на кроликов беспокойно ходил вокруг огромного контейнера в косом свете люминесцентной лампы. Стук шагов по металлическому полу умножался, отдаваясь от стен.
Охотник на кроликов остановился перед порванными коробками для переезда и большой канистрой с бензином, прижал пальцы левой руки к левому виску и попытался дышать спокойнее.
Посмотрел в телефон.
Ни одного сообщения. Ничего.
Возвращаясь к оборудованию, он наступил на заламинированную карту Юрсхольмена, лежавшую на железном полу.
На исцарапанном столе громоздились старые и новые пистолеты, ножи и разобранные винтовки. Некоторые были грязными и потертыми, но кое-какие еще не вынуты из упаковки.
Вокруг был настоящий хаос из ржавых инструментов и старых банок из-под варенья, набитых пружинами и бойками, дополнительных магазинов, мотков черных мусорных мешков, серебристого скотча, пакетов с блестящими кабельными хомутами, топоров и эмерсоновских ножей с широкими лезвиями и остриями, заточенными, как стрелы.
К стене он составил коробки с боеприпасами. На трех коробках лежали три фотографии трех человек.
Многие картонки оставались запечатаны, но с коробки с 5,56х45-миллиметровыми патронами была сорвана крышка, а на другой виднелись кровавые отпечатки пальцев.
Охотник на кроликов положил коробочку с девятимиллиметровыми пистолетными боеприпасами в мятый пластиковый пакет из «Ика-Макси», топорик с коротким топорищем положил туда же и опустил громко звякнувший пакет на пол.
Протянув руку, Охотник на кроликов взял небольшую фотографию и поставил ее на край поперечной стальной планки с внутренней стороны контейнера. Фотография тут же упала.
Охотник осторожно поставил ее снова и, улыбаясь, посмотрел на лицо, на довольный рот, взлохмаченные волосы и просвечивающие уши. Наклонился, посмотрел в глаза этому человеку, подумал, что отрубит ему ноги и будет смотреть, как тот ползет, оставляя кровавый след, словно огромная улитка.
А еще он станет наблюдать за растерянными попытками сына перевязать ноги, чтобы спасти отца; может быть, он позволит сыну перекрыть кровавый поток, прежде чем подойдет и вспорет живот.
Фотография опять упала и, кружась, легла на оружие.
Охотник вскрикнул и перевернул стол; пистолеты, ножи и боеприпасы с лязгом полетели на пол.
Стеклянные банки разбились, осколки и детали разбросало по полу.
Охотник на кроликов, тяжело дыша, оперся о стену и вспомнил вдруг старый промышленный район, расположенный между шоссе и станцией по переработке сточных вод. Офсетная типография и склад сгорели дотла, и пространство под хутором было изрыто кроличьими норами.
Когда он в первый раз проверил силок, в петлях висели с десяток зверьков; кролики были вялые, но еще живые, когда он сдирал с них шкурки.
Охотник успокоился и снова стал собран. Нельзя поддаваться гневу, нельзя показывать неправильное лицо, даже когда ты в одиночестве.
Пора идти.
Он облизал губы, подобрал с пола нож и два пистолета — «Спрингфилд Оператор» и запачканный грязью «Глок-19», сунул в пакет еще одну упаковку патронов и четыре дополнительных магазина.
Охотник на кроликов протянул к лампе провод от автомобильного аккумулятора и вышел в прохладный ночной воздух, закрыл дверь контейнера, заложил ее засовом и повесил амбарный замок, после чего прошел через высокие сорняки к машине. Когда он открыл багажник, поднялась целая туча мух. Мужчина бросил мешок с оружием рядом с мусорным пакетом с гнилым мясом, закрыл багажник и повернулся к лесу.
Бросил взгляд между высоких стволов, думая о лице с маленькой фотографии и пытаясь изгнать из головы считалку.
Глава 18
В помещении Армии спасения, в доме номер шестьдесят девять по Эстермальмсгатан, проходило закрытое собрание. Двенадцать человек составили три небольших стола в один длинный и теперь сидели так близко друг к другу, что видели усталость и печаль на лицах соседей. Дневной свет лежал на мебели светлого дерева и на коврике с изображением детей, удящих рыбу.
За одним торцом сидел в сшитом на заказ пиджаке и в кожаных брюках Рекс Мюллер. Рексу было пятьдесят два года; несмотря на лоб в морщинах и отеки под глазами, выглядел он неплохо.
Поставив кофейную чашку на блюдце, он провел рукой по волосам, и все посмотрели на него.
— Меня зовут Рекс, и я обычно сижу молча, — начал он, беспокойно улыбаясь. — Если честно, я не знаю, что вы хотите от меня услышать.
— Расскажи, почему ты здесь, — попросила женщина с печальными морщинками у рта.
— Я неплохо готовлю, — продолжил Рекс и откашлялся. — У меня такая профессия, что нужно пробовать вино, пиво, виноградный дистиллят, спирт, ликеры и так далее… Я не алкоголик, я, может быть, многовато пью, иногда делаю глупости, хотя не стоит верить всему, что пишут в газетных заголовках.
Он сделал паузу и, улыбаясь, прищурился на слушателей, но те молча ждали продолжения.
— Я здесь потому, что этого потребовал мой работодатель, если я хочу сохранить работу… а мне нравится моя работа.
Рекс надеялся, что они засмеются, но все молча смотрели на него.
— У меня есть сын, уже взрослый, последний год в гимназии… И одно из моих самых больших сожалений в жизни — это что я не был хорошим папой, я вообще не был папой. Я приходил на дни рождения и прочее, но… на самом деле я не хотел детей, не дозрел еще в те годы…
Голос у него оборвался посреди фразы. К своему удивлению Рекс почувствовал слезы на глазах.
— Ну ладно, я идиот, вы это, наверное, уже поняли, — тихо сказал он и глубоко вздохнул. — Так что… Моя бывшая… она потрясающая, немногие говорят так о своих бывших, но Вероника — потрясающая… Сейчас она прошла тщательный отбор в ЮНИСЕФ, большой проект по бесплатной медицинской помощи в Сьерра-Лионе, но собиралась вежливо отказаться. Как всегда.
Рекс криво улыбнулся собравшимся.
— Она создана для этой работы… да, так я говорил, что пытаюсь быть трезвенником и что Самми будет жить со мной те недели, пока Вероники нет… поскольку я хожу на ваши встречи, она думает, я стал ответственным, и сейчас она с первой волной волонтеров едет во Фритаун.
Рекс снова провел рукой по торчащим во все стороны черным волосам и подался вперед.
— Самми воспринял все довольно неоднозначно, это, естественно, моя ошибка, у него жизнь совсем не такая, как у меня… У меня нет иллюзий, что я сумею починить отношения. Но я, честно сказать, с нетерпением жду, когда смогу узнать его получше.
— Спасибо, что ты поделился с нами своей историей, — вполголоса сказала женщина.
Рекс Мюллер уже два года был телеповаром в популярной утренней передаче на Четвертом канале. Он взял «серебро» в конкурсе «Bocus d’Or», сотрудничал с Магнусом Нильссоном из «Фэвикен Магасинет», выпустил три кулинарные книги и осенью подписал многообещающий контракт с ресторанной группой «Ф12» на должность шеф-повара ресторана «Смак».
После трех часов в новом ресторане он передал дела соус-шефу Элисе, надел костюм и белую рубашку, явился на церемонию открытия нового отеля на Хёторгет, сфотографировался с музыкальным продюсером Ависии, после чего сел в такси до Даларё, чтобы встретиться со своим самым близким партнером.